Ладно, посмотрим, может, внутри рощи что-то интересное, решил я, потопал… и остановился. Ехидно поскрипывающие берёзы протянули ветви, создавая передо мной заслон из веток.

— Охренели, сорняки? — ласково поинтересовался я.

Сорняки не ответили, а на попытки обойти препятствие — преграждали путь. Ну ладно, как вы на Кащея в силах тяжких отреагируете?

Растросился, посверкал на берёзки фарами глаз. Всё, чего добился — сорняки выпустили ещё больше веток, фактически «сомкнули ряды». И небывальщиной в стиле «усиление-упрочнение» завонили.

— Вот свино… энтотрахи, — осудил сволочной растений я. — Ладно, всё равно же узнаю, что у вас там внутри, — послулил я.

И попробовал тросами почелопучить по кронам… Да щаззз!!! Меня буквально опутали ветки, в которые широким потоком полилась небывальщина. И пытались, сволочи такие, совершить оскорбление действием! Это ещё хорошо, что в растрошенном состоянии у меня мест, для нанесения этого самого оскорбления нет как факта.

— Бесит, — констатировал я, — напитывая тросы недовольством. — И вообще — сами напросились.

И, для начала, начал я просто пидарасные ветви пересиливать тросами. Идти на конфликт, невзирая на запредельный сволочизм сорняка — не хотелось. Судя по всем, нечистик этот Йын концептуальный, бессмертный «как Идея». То есть с ним в любом случае надо как-то договариваться. А то получится второе сволочное Лихо. При том, что этот Йын как бы не сильнее чмы одноглазого.

Хотя… нет, Лихо сильнее всего, мной встреченного. Оно именно Идея, вообще в материи только аватарами балуется. Тут если не «божество сволочизма и энтропии», то по проявлениям — очень близко.

Ну и получить вторую сволочь подобного толка — нахрен надо. А роща эта придурошная, ну, в легендах по крайней мере — и собственность, и объект охраны. Хотя хреново он её охраняет, скорее натравливает.

Под эти мудрые мысли я возмущённо потрескивающие ветки пересилил… чтоб уткнуться носом в ещё больший клубок ветвей. Ну всё, достали, масть вашу, окончательно развеселился я, ломая нахер ветки. Роща заволновалась-заскрипела, буквально обзывая меня нехорошими словами, своим скрипом.

Клубок ветвей сплёлся в фактическую стену без просвету, стал пытаться меня выпихнуть, хлестать. Ну и ломался потихоньку.

Кстати, интересный момент — эта древесина пока ни разу, несмотря на свои поломки, не пыталась меня именно убить. Нанести урон, физический и моральный. Или просто избавиться, но не убить.

Впрочем, мне от древесного пацифизма ни тепло, ни холодно, заключил я. Пошли все нафиг, а я в центр рощи.

Принял я это мудрое решение, ну и стал вращать вокруг себя зубчатыми тросами, запитаными душевностью и небывальщиной. Древесина начала исправно пилиться, роща буквально застонала, стала уже явно «насмерть» тыкать меня ветками. Но дерево против стали — дохлый расклад. И, через четверть часа, лесорубный я пропилился в центр рощи. И… ничего! Вот вообще ничего не было! Просто равное расстояние до краёв этого сорняка, ни больше, ни меньше!

— Что они защищали, Лен? — растерянно оттекстил я, стоя на земле под градом ударов ломающихся веток.

— Не понимаю, Кащей. Просто центр, тут ничего нет, — последовал ответ через пару минут. — Ты как?

— Я-то нормально. Энергии, конечно, потратил дохрена, — признал я. — Но хватает. Блин, центр корней, что ли, тут? — вчувствовался я в землю. — Ни черта тут нет. Корни везде, никаких «центров».

— Из вредности не пускали?

— Тебе виднее, — ехидно оттекстил я. — Но похоже, что ты права. И вообще никакого внимания. Где этот гребучий Йын?

— Отметка по площади, никакой точки локализации.

— Понятно, хотя это был скорее риторический вопрос. Ушастым не полегче?

— Минуту. Да! Почти пропали симптомы болезней.

— Неудивительно, этот сорняк на меня, по-моему, все запасы тратит. Ладно, сейчас я его выполю окончательно. Или есть какие-то другие соображения?

— Нет. Попробуй, — ответила Зелёнка.

И прошёлся я лесорубным шаром по роще. За три часа измочалил в щепу все берёзы. Но возникло два фактора, меня крайне напрягли. Первое: корни начали «расползаться» и «прекращать активность». То есть, делая что-то типа сохранений, на раза в три большей площади, нежели сама роща. И на глубине до десятка метров. Но это ладно, за неделю управлюсь… Если ещё не отползут, блин! Но главное не это:

— Кащей, растения вокруг рощи умирают!

— Вижу, — увидел я. — Корень сосёт витал и уже начинает по новой растить деревья, — констатировал я поведение «основы»-корневой системы.

И это не считая «отростков», блин! В общем, тут реально чуть ли не бомбу надо взрывать, термоядерную, чтоб от сорняка избавиться. А этот подлючий Йын… да просто «мазнул вниманием» — и всё! Ни локализации не проявил, ни попыток контакта, даже агрессивного!

— Жопа, — констатировал я уже голосом. — Ушастые как?

— Радуются, симптомов нет =)

— Да ни черта хорошего, Лен! То есть пусть порадуются, конечно. Но нам надо думать. И воевать в нужную сторону.

— Думаешь, сейчас не в ту?

— Думаю, Лен.

И потопала лесопилка марки «Кащей Бессмертный» к Траку, на тему думать, что и как делать. Потому что ни хрена мы проблему Шишково не решили, даже наполшишечки, чтоб его! не говоря о проблеме в целом, блин.

3. Серная серьёзность

В общем, выходила крайне неприятная ситуация: в центре огорода Наполшишково запитанная от небывальщины метахрень. Извести её, теоретически, можно. Но усилий потратится моря, при этом в пересыщенном небывальщиной фоне — надо сидеть над корневой системой сорняка не менее месяца. Не для того, чтобы выполоть — это вопрос отдельный. А чтобы понять, не сныкались ли где подлючие корни. Это при том, что в процессе выполки сорняк к чертям высосал витал в ноль, то есть сейчас посреди ельфячьего огорода — пятидесятиметровая проплешина мёртвой во всех смыслах земли.

Ну хорошо, болеть они несколько недель не будут: чтоб они болели, нужна эта полумагическая-полуодержимая пыльца. Но текущее решение временное, да и не решение толком: через пару недель опять попрёт сорняк, для истребления которого нужен Кащей массового поражения, блин.

И самое поганое — этот йыний сын так и не появился на акт гербицида! То есть «мазнул вниманием», но ни локализовать его толком, ни понять, что он из себя «на пощупать» представляет — не вышло. Типа он есть — ну йепанутся теперь от щасья! Где он, даже его силу не понять: сорняк — это автономный небывальский конструкт. А если экстраполировать легенды, так Йын его даже не создавал — просто хранил.

Пока я с Зелёнкой невосторженно обсуждал расклады, к Траку подтопал радостный, не зелёный, и даже почти не матерящийся староста ельфячьего поселения.

— Господин Кащей, госпожа Елена, нет слов чтобы, выразить нашу благодарность, за избавление от этих лядских берёз! —