Указанный рюкзак был раза в полтора больше второго, без сомнений, предназначавшегося Виорелу. Костя с опаской взял его за лямку и приподнял.

«Килограммов пятнадцать, – прикинул он. – В принципе терпимо…»

Рюкзак, как легко догадаться, тоже выглядел пришельцем из прошлого века. Собственно, это был даже не рюкзак, а обыкновенный вещмешок без единого накладного кармана и со сплошной лямкой-коромыслом, которую захлестывали на горловине простейшей петлей. Изначально он был цвета хаки, но время и солнце сделали материю существенно светлее. Чья-то уверенная длань то ли фиолетовыми чернилами, то ли темно-синей шариковой ручкой нанесла на него лаконичную надпись: «Родик». И нарисовала пятиконечную звездочку.

Вещмешок Виорела был такой же незатейливый и выцветший, но без надписей.

– Давай помогу. – Виорел взялся за ношу Кости; тот послушно продел руки в лямки и пошевелил торсом, пристраивая груз на спине.

– Держи, вот… – Виорел обернулся и выудил из-под груды каких-то тряпок на койке два коротких эластичных жгута с металлическими крючками на концах. – Вот так, гляди…

Он ловко стянул одним жгутом лямки рюкзака на груди Кости, а вторым – на животе, причем перед тем, как сцепить крючки, обернул каждую лямку дополнительной петлей. Видимо, чтобы жгуты не слишком сползали.

– Удобно? Если неудобно, перецепи.

– Да удобно вроде, – нерешительно произнес Костя. – Не давит.

– Ладно, если что, потом перецепим. Теперь погляди в зеркало.

– Да глядел уже!

– Гляди, гляди, – хохотнул Виорел. – Это, считай, традиция, а традиции негоже нарушать. Закрой глаза. Закрой… Зажмурься и считай про себя до двадцати.

– Зачем? – удивился Костя, но глаза все же зажмурил.

Виорел, кроме всего прочего, еще и натянул ему панаму на самые глаза.

– Откроешь, когда я скажу. Считай, не ленись!

Костя зажмурился и тупо твердил про себя: «Три… Четыре… Пять…»

На счет «двенадцать» на него вроде бы дохнуло теплым ветром, на «четырнадцать» Виорел неожиданно взял его за плечи и легонько подтолкнул вперед. Костя волей-неволей сделал шаг, другой и, по идее, уже должен был ткнуться в висящее на голой стене зеркало, и тут Виорел весело сказал: «Все! Можешь смотреть!»

В зеркало Костя так и не ткнулся. Он открыл глаза, одновременно поправляя панаму. И тотчас вновь зажмурился.

По глазам резануло ярким светом. Только сейчас Костя понял, до чего же сумрачно было в комнате Виорела.

«Прожектор врубил, что ли?» – подумал Костя и сам себе не поверил.

Какой там прожектор! Так ярко может светить только солнце в ясный летний полдень. Прожектор – просто сияющая клякса на общем темном фоне, а солнечный день – он везде, и везде одинаково светлый, а там, где солнце, так просто ослепительный.

– Не понял… – пробормотал Костя озадаченно. Глаза еще не вполне адаптировались, но приоткрыть их и оглядеться Костя уже был в состоянии.

Комната Виорела исчезла. Вокруг расстилалась самая настоящая степь, с диким разнотравьем и единственной то ли рощицей, то ли группой кустов в поле зрения. До рощицы было примерно с полкилометра.

У Кости, вероятно, был очень глупый вид. Он топтался на месте, то и дело озираясь, словно турист, заблудившийся в чужом незнакомом городе.

– Это еще что! – рассмеялся Виорел, схватил его за плечо и повлек за собой. – Ты вот сюда посмотри!

Они поднялись на невысокий, примерно в рост человека, взлобок, и Костя вторично остолбенел.

Теперь они с Виорелом стояли на обрыве, тоже не особенно высоком, не выше пятиэтажного дома. А перед ними расстилалось море. Или нет, не море – на самом горизонте смутно угадывался противоположный берег. Значит, река. Но какая огромная и широченная! И прямая, совершенно прямая, без единой извилины.

Костя очумело таращился на все это минуты две, а потом Виорел легонько постучал по его вещмешку. Костя обернулся.

– Разумеется, я должен тебе все объяснить, и я это сделаю прямо сейчас. Только давай я сделаю это на ходу? Время не ждет. Будем топать и разговаривать. Годится?

– Д-да… – сумел выдавить Костя.

– Значит, пошли! Да, вот еще что: вон тот столбик с тряпочкой видишь?

Пришлось взглянуть, куда указывает напарник. Примерно в том месте, где Костя недавно открыл глаза, из сухой земли торчал полосатый столбик – ни дать ни взять словно позаимствованный с какой-нибудь автостоянки. К приваренному на его макушке штырьку с кольцом была привязана пестрая красно-синяя тряпица, на которой угадывалась выгоревшая золотистая надпись: «ПФК ЦСКА».

– Вижу, – подтвердил Костя.

– Запомни: это точка входа. Просто запомни, и все, зачем – потом поймешь.

– Хорошо… – пробормотал Костя не очень уверенно.

Все-таки он был здорово сбит с толку.

– Ну и прекрасно! А теперь – двинули!

Первые шагов двадцать Виорел придерживал его за вещмешок, словно опасался, что Костя упрется или, наоборот, припустит прочь со всех ног. Но Костя послушно шагал рядом с Виорелом и тщетно пытался угадать – что же сейчас услышит.

На этот раз чутье предательски молчало.

– Для начала: расслабься, – предложил Виорел. – Ты не сошел с ума. Все путем, все нормально. Мы прямо из моей комнаты в Вологде перенеслись сюда. Чуть позже, если до этого дойдет, я даже объясню тебе, как именно. А сейчас просто уясни: так перемещаться возможно, но доступно это далеко не всем. Мне – доступно, и я взял тебя с собой. Все, что я говорил там, дома, – правда. Нам действительно нужно доставить груз в одно место, и попасть туда можно только таким вот способом. Идти довольно долго, около суток, так что придется ночевать в степи, но ничего страшного в этом нет, переночуем. А завтра, если повезет, нас подбросят до городка.

– А если не повезет? – тупо спросил Костя.

– Тогда топать еще сутки. Но обычно подвозят, не боись.

Виорел шагал чуть впереди, поэтому ему то и дело приходилось оглядываться через плечо, и шел он чуть развернув торс влево, полубоком, что ли. Костя старался не отставать, но все равно отставал примерно на шаг.

– Ты фантастику читаешь? – поинтересовался Виорел. – Про всяческих попаданцев?

– Ну… бывает, – признался Костя не очень охотно. – Многие читают.

– Тогда тебе будет проще. Представь, что ты участвуешь в интерактивной постановке… Или в игре.

Именно в этот момент Костя заметил, что к левому боку Виорела приторочено ружье. Вернее, что-то типа обреза с потертым деревянным прикладом и двумя короткими и толстыми стволами. Костя невольно запнулся и встал, не в силах отвести взгляд от оружия.