всяких средств и не имел никакого представления о колбасном производстве. Он был выслан в Сибирь за уголовные преступления, что не помешало ему на новом месте жительства приобрести славу порядочного человека. По мере того как росло благосостояние, выяснилось, что жена его больше не может выполнять простую домашнюю работу, особенно сейчас, когда в Барнаул наехало так много соотечественников. Поскольку муж держал в колбасной нескольких рабочих, мадам потребовала себе тоже горничную и кухарку, иначе чего стоит звание мадам. К тому же она делала доброе дело, принимая на работу бедную латышскую девушку.

Карл мог бы найти работу в первый же день, но ему пришлось несколько недель прожить без дела, чтобы дать возможность окончательно зажить ране. Как только состояние его здоровья улучшилось, он поступил заместителем начальника в одно из отделений барнаульской милиции. Несколькими днями позже капитан Зитар получил подходящую работу в ремонтной мастерской Обского пароходства: он должен был контролировать ход ремонта такелажа речных судов, находящихся на зимовке. Старому моряку такое дело было как раз по плечу.

3

У Битениеков собирались латыши — вначале только по вечерам в субботу или в воскресенье, а потом и в середине недели. Таким образом дом Битениеков превратился в своего рода латышский клуб. Молодые Зитары не пропускали ни одного такого вечера, а по воскресеньям туда приходил и сам капитан, чтобы поболтать с Битениеком и другими земляками. Пока молодежь в большой комнате обсуждала вопрос о создании драматического и хорового кружка, пожилые мужчины в соседней комнате играли в карты и предавались другим радостям жизни, о чем можно было судить по тому, что некоторое время спустя все они оказывались в благодушном настроении, становились разговорчивыми и шумными, а на обратном пути Эльзе и Янке приходилось поддерживать отца под руки — капитан Зитар напоминал моряка на судне во время штормовой качки.

За первым эшелоном беженцев последовали другие, и теперь в Барнауле собралось столько латышей, что на улицах постоянно слышалась латышская речь.

Служебные обязанности Карла Зитара часто мешали ему посещать вечера Битениеков, хотя его больше, чем кого-либо другого, тянуло туда — ведь там жила Сармите. В один из вечеров он встретил у Битениека Блукиса, который со времени приезда в Барнаул нигде не появлялся. Оказалось, что он уже успел совершить поездку по окрестным деревням, но, не найдя ничего подходящего для спекулятивных операций, возвратился в город. Теперь он не пропускал ни одного вечера у Битениеков и прилагал все усилия к тому, чтобы сделаться в доме своим человеком. Зная пристрастие Битениека к крепким напиткам, Блукис никогда не являлся без самогона. И тогда оба они, старый сибиряк и приезжий, часами просиживали за бутылкой, беседуя, как старые друзья. Когда об этом узнал Карл, он поначалу думал, что Блукис торчит здесь ради Сармите. Но вскоре открылась настоящая причина его посещений, и Карл с веселым любопытством стал следить за ловкой коммерческой игрой, которую вел Блукис.

Битениек, помимо колбасного производства, в широких масштабах занимался торговыми операциями и считался одним из самых крупных спекулянтов Барнаула. Оставив колбасную мастерскую на попечение жены и помощников, он нагружал воз товарами и странствовал по соседним деревням. В окрестностях Барнаула его, как он выражался, знала каждая собака и каждый крестьянин величал Петром Егорычем. Он доставлял в деревни мануфактуру, сепараторы, сельскохозяйственные машины и всякую мелочь, в том числе жестяные иконы и книжки с описанием житий святых. Пользуясь предубеждением крестьян против бумажных денег, он менял свои товары на сельскохозяйственные продукты — кожу, масло, мед, скот. И такой товарообмен оказался очень выгодным.

Раз в году Битениек получал большой барыш. Весной, когда открывалась навигация на Оби, он уезжал на далекий север, в Обдорск или Березово, и отсутствовал несколько недель. Туда он вез мешки с разными ничего не стоящими пустяками, а возвращался с тюками дорогих мехов. Одна такая поездка давала Битениеку возможность весь год жить без забот; если на старую рубаху или гимнастерку можно было выменять самую лучшую песцовую шкурку, тут уж разбогатеть не составляло труда.

Блукис кое-что прослышал об этих поездках на север и тоже загорелся. Не было смысла размениваться по мелочам: пусть всякая мелкота продает масло фунтами, меняет лошадей — он будет торговать мехами. Неужели какой-то Битениек понимает в торговле больше его, старого опытного спекулянта военных лет? Только бы узнать, куда приезжают северяне для обмена и какими они больше всего интересуются товарами. Ему нужно было выяснить все заблаговременно, чтобы должным образом подготовиться к экспедиции и вместе с Битениеком объехать тундру. Он теперь ежедневно приходил в этот дом, тратил драгоценное время и расходовал деньги на покупку самогона. Но ему никак не удавалось склонить Битениека к откровенности — тот, вероятно, о чем-то начал догадываться. Ни в трезвом виде, ни во хмелю он не рассказывал о своих поездках на север. А когда Блукис затевал разговор на эту тему, отвечал односложно и уклончиво и торопился перевести беседу на другое.

Блукису ничего больше не оставалось, как усыпить бдительность Битениека и выследить, как он готовится к поездке. Он продолжал свои посещения, но не заикался больше о торговле мехами. Нет, он очень деятельно готовится к отъезду на Урал, чтобы закупить на горных заводах олово и цинк, которые в Сибири можно продать, получив пятьсот процентов чистого барыша. Весной он поедет в Харбин и привезет несколько тюков китайских тканей, которые там можно достать в любом количестве, в то время как здесь ощущается недостаток в мануфактуре. Все это были хорошие намерения. Многие спекулянты уже этим занимались, почему бы и Блукису не последовать их примеру?

Битениек на самом деле поверил его планам, и как-то однажды хитрому конкуренту удалось открыть первую из его тайн: незаметно для Битениека он выследил, какие вещи тот скупал на барахолке. Как только Битениек удалился, Блукис тоже стал покупать с рук всякие обноски: старые рубахи, кальсоны, поношенные военные гимнастерки, френчи, брюки и шапки — все самое потрепанное и изношенное, потому что именно так, действовал Битениек. Все это можно было приобрести за пустяковую цену. И к вечеру Блукис уже набил полный мешок.

Он продолжал закупки и в следующие дни, прячась от Битениека и делая вид, что ничего не знает о его сборах к поездке на север. Когда тот находился на рынке, Блукис старался не заходить туда, и они никогда не встречались.

Вскоре Блукису удалось выяснить еще одно важное обстоятельство: Битениек велел Сармите выстирать и зачинить купленную одежду и белье. У нее теперь появилось