– Разве мы уже перешли на «ты»?

– Я – да, а ты – не знаю. Но советую сделать то же самое: согласись, между нашим братом студентом довольно странно «выкать» друг другу. Убедил?

Он засмеялся, а за ним – Александра. У нее вдруг появилось чувство, что она знакома с этим парнем много-много лет – может быть, с самого детства.

– Ты прав: у тебя и в самом деле талант убеждать! Но там, в кафе, мне показалось, что ты... Как бы это сказать? Человек другого стиля, понимаешь? Любишь все эти церемонии. Эти твои застольные речи, «миледи» и все такое прочее...

– Ах, это! Ну что ты: обычный спектакль. Так сказать, показательные выступления.

Девушка взглянула на него с удивлением.

– Но зачем? Для кого? Для Чипа с Дейлом, что ли?

Неожиданно Борис оказался впереди нее, так что Саша была вынуждена остановиться. Высоким ростом ее новый знакомый не отличался, и все же девчонке почему-то казалось, что он смотрит на нее свысока. На его тонких, но выразительно очерченных губах застыла какая-то удивленная усмешка.

– Ты это серьезно?

– Что – серьезно? – не поняла она.

– Спрашиваешь – для кого? Извини, но ты либо прикидываешься дурочкой, либо... Либо ты – странная девчонка, Шурка. Очень-очень странная!

Тут Александра с ужасом почувствовала, что заливается густой краской – от самых корней волос до отложного воротничка «сафари». Идиотская способность! Отвратительнее всего при этом выглядят уши: они становятся просто багровыми, как нос какого-нибудь алкаша. Но еще ужаснее раскаленных ушей было то, что этот нахальный тип продолжал пялиться на нее, нисколько не стесняясь. Из этой предурацкой ситуации мог быть только один выход: Саша страшно разозлилась. Разозлилась она, конечно, на себя, но сорвать злость могла лишь на своем спутнике.

– Не смей называть меня Шуркой! Терпеть не могу!

Но Борис только рассмеялся, чем обескуражил ее еще больше.

– Я же сказал, что ты странная девчонка, Шурка! – Он предпринял возмутительную попытку дотронуться до ее чуть вздернутого носика, но девушка гневно дернула головой. – Все равно буду тебя так называть. Мне нравится!

– Ах, так?! Значит, ты меня вообще никак называть не будешь, ясно? Зачем ты за мной увязался, кто тебя просил?! Топай к своему дружку и оставь меня в покое! И вообще, я уже пришла, вот мой дом. Чао!

Она крутанулась на австрийских каблучках, взмахнув «конским хвостом», но Борис удержал ее за тонкий ремешок сумочки, висящей на плече. Опасения за польскую кожгалантерею остановили Александру. Меча молнии зелеными глазами, она обернулась.

– Пусти!

– И не подумаю. Если хочешь, можешь сбросить сумочку, как ящерица хвостик, и бежать. Ну, а я как следует покопаюсь в ней – чутье мне подсказывает, что найду много интересного. Соберу досье и стану тебя шантажировать. Так что, как видишь, конец все равно один: тебе придется иметь со мной дело!

Он говорил абсолютно серьезно, так что Александра почти готова была поверить во всю эту ахинею. Но в глубине темно-серых глаз плясали озорные смешинки.

– Ты ненормальный?

– Возможно. Но в этом виновата ты сама: заставляешь идти на крайние меры.

– Борис, я позову милиционера!

– Твое гражданское право. Зови! Только вряд ли он тебя услышит: смотри, в пределах квартала – ни одной живой души. Это довольно тихая улица. А если кто-то и услышит, то подумает: милые бранятся – только тешатся. Учти, что мы с тобой похожи на самых обычных влюбленных. Если только про влюбленных можно так сказать: «самые обычные»...

– Вот еще, ха!

Наглый, самоуверенный, возмутительный тип! Смеется в лицо и даже не пытается это скрыть! До сих пор еще никто не позволял себе такое с ней, Сашей Александровой. Вернее, сама она никому такого не позволяла. Почему же она не пошлет этого «Боряню» ко всем чертям?

Приблизившись почти вплотную, Жемчужников отпустил сумку, но вместо этого пленил девушку иначе: просто оперся руками о толстый ствол по обе стороны от ее плеч. Теперь нырять ему под руку было бы и вовсе ребячеством.

Впрочем, Александра уже и думать забыла о побеге. Теперь она и сама не знала, о чем думает: ее мысли метались беспорядочно, как молекулы в вечном броуновском движении. Глаза Бориса оказались совсем-совсем близко. И то, что пятнадцать минут назад впервые смутило девчонку в его взгляде, теперь хлестало из этих глаз через край, прожигая ее до самого сердца. Да что же это с ней сегодня творится, Господи?!.

– Кажется, я снова тебя убедил? Это замечательно, Шурка!

– Ты ужасный тип! Что тебе от меня надо?

Не отрываясь от дерева, парень расхохотался, и Саша заметила, что у него красивые ровные зубы. Вообще, она почти ежеминутно подмечала в нем что-то новое – конечно же, только хорошее и красивое...

– Ты действительно странная девчонка. Самая лучшая странная девчонка, которую я встречал!

Это было сказано уже без тени улыбки – так серьезно, что Александра даже испугалась.

– Скажите, какая проницательность! Еще и часу не прошло, как меня увидел, а уже все про меня понял: и то, что я странная, и даже то, что самая лучшая из странных. По-моему, ты хватил лишку.

Полностью проигнорировав ее «шпильку», Борис серьезно посмотрел на часы.

– Ну, положим, час-то уже прошел. Ты же минут пятнадцать болтала с этими черномазыми под окошком нашей забегаловки. А это не такой уж малый срок, чтоб разобраться – для человека с моим жизненным опытом.

– Ха-ха-ха! Скажите, пожалуйста, с его жизненным опытом... Тоже мне, граф Монте-Кристо! Всего-то и делов, что на два курса старше... И никакие они не «черномазые», а очень даже симпатичные ребята. Кстати, мои однокурсники.

– Ну конечно, очень симпатичные! И, разумеется, все хорошие ребята. Им трудно, они же приехали учиться в чужую страну – куда их, кстати, никто не звал. Им надо помогать. Знаем, знаем! Студенческое братство, дружба народов и все такое прочее... Только потом у наших девчонок от этой дружбы почему-то черненькие детишки появляются!

– Да как ты... – Саша даже задохнулась от возмущения. – Ты на что это намекаешь? Ты что себе позволяешь?!

– Ну, успокойся, успокойся. – И тон, и улыбка уже были совсем другими. – Ни на что я не намекаю, я просто предупреждаю, по-дружески... А тебе идет, когда ты злишься, Шурка!

– Ах, вот как? Теперь я понимаю, почему ты все время стараешься меня разозлить! И вообще, кто ты такой, чтобы меня «по-дружески» предупреждать?!

– А ты еще не поняла?

Ах, как он это сказал... Руки Бориса словно невзначай пододвинулись и легли на плечи девушке. Даже не легли – едва прикоснулись, но Саше моментально стало так жарко, словно она одним махом выпила огромную бабушкину чашку горячего чая.