— Меня это устраивает.

— Тогда решено, — подытожил Дэнни.

Он встал из-за стола и церемонно улыбнулся ей, а Брук улыбнулась в ответ.

Финч взял ее под локоть и вывел из кабинета в приемную.

— Люсиль, серьезные звонки были? — важно спросил он свою подчиненную.

— Только Гордон Роуз... Просил вас перезвонить, когда освободитесь, — отчеканила Люсиль.

Дэнни Финч кивнул своей помощнице.

— Вижу, ты очень занят. Спасибо за все, Дэнни. Мне нужно спешить, надо забрать Лили от Симоны. Я ей обещала, что скоро вернусь, — заторопилась Брук Финдли.

— Брук, ты уверена, что в состоянии сама добраться до дома? — заботливо осведомился Дэнни и пристально посмотрел на свою гостью.

— Полагаю, теперь у меня нет причин терять самообладание, — произнесла Брук. — Всё... будет... хорошо... — отчеканила она и глубоко вдохнула.

— Это я и хотел от тебя услышать. Не пропадай, а в случае чего звони. Извести, когда готова будешь переехать. И не затягивай с этим. Чем раньше ты отделаешься от неприятностей, тем лучше. Поверь мне! — бодро напутствовал ее мужчина.

— Верю, — кивнула Брук и направилась к выходу.

— Скоро увидимся! — крикнул вдогонку Дэнни.

— Пока, — махнула ладонью женщина, не обернувшись, и исчезла за створками лифта.

Дэнни Финч продолжал стоять, глядя на серебристые дверцы лифта.

Он и прежде не заблуждался насчет Кэлвина Финдли, но то, что вскрылось после его гибели, стало настоящим откровением. Было отчего беспокоиться в предчувствии журналистских разоблачений.

Дэнни отлично понимал причину вдовьего негодования, но остерегался подливать масла в огонь, чтобы разгневанная вдова на волне отчаяния не пошла на сделку со средствами массовой информации, о чем бы потом сама же и пожалела.

Дэнни также понимал, какое впечатление на несчастную женщину оказала его нарочитая холодность, но посчитал такое поведение наиболее верной тактикой для того, чтобы Брук Финдли не стала усматривать в его поступках личный интерес.

Проводив ее взглядом, Дэнни подумал, что этот этап решения проблемы он выиграл. Он привык все свои дела улаживать без эмоций, полагаясь лишь на трезвый расчет. Этот принцип его еще ни разу не подводил. Так должно было случиться и в этот раз. Ибо какой для несчастной женщины прок, если он станет всхлипывать и сетовать на судьбу вместе с ней? Не такова роль мужчины...

Дэнни сознательно заставил ее думать, что идет со своей стороны на ряд одолжений. Он не хотел, чтобы умная женщина заподозрила его в симпатии к ней.

А симпатия была. Дэнни Финч уважал жену своего лучшего друга. Она была понимающей спутницей для Кэла, любящей и заботливой матерью для своих детей, бережливой хозяйкой. Ее дом был уютной пристанью для многочисленных друзей мужа. Она никогда не изводила его подозрениями и ревностью. Она знала, на что способен Кэл, таким она его на свою беду полюбила и никогда ни в чем не упрекала.

Не упрекала до сегодняшнего дня.

Определенно Брук Финдли нравилась Дэнни — и в этот жаркий майский день особенно. Нежная персиковая кожа с легким загаром, девичий румянец под прядью шелковистых белокурых волос, дрожь ресниц, когда она старалась оправиться после обморока, опираясь на его руку... Полураскрытые губы... А ведь ни о чем таком не следовало думать, памятуя, что Брук — вдова друга и мать его детей.

— Если вы уже способны адекватно мыслить, я соединю вас с Гордоном Роузом, мистер Финч, — ехидно вывела его из раздумий ассистентка Люси ль.

— Что? Что ты сказала? — встрепенулся Дэнни.

— Не нужно так хмуриться, босс. Вы слишком молоды для продольных и поперечных морщин. Я всего лишь спросила, соединить ли вас с мистером Роузом.

— А, с Гордоном! Ну... — Дэнни осекся, затрудняясь с ответом и продолжая рассеянно глядеть на Люсиль.

— Где вы витаете, сэр? Я знаю, что вы обожаете меня, но не настолько же, чтобы терять голову, — пошутила помощница.

— Думай, как тебе нравится, — раздраженно отмахнулся Дэнни.

— Понимаю. Это все из-за пышущей свежестью блондинки, которая благополучно овдовела, да простит мне Господь кощунство.

— Что ты мелешь, Люсиль? — поморщился от ее ехидства Дэнни Финч. — Попридержи язык, не то прикреплю его степлером... Постой, а откуда ты знаешь, кто она такая?

— Вы забавный, мистер Финч. Я что же, по-вашему, газет не читаю? — изумилась помощница. — Вдова гонщика... не помню его имени...

— Кэлвина Финдли, — подсказал Дэнни.

— ...который погиб, сорвавшись в море с утеса. Он еще был тогда с какой-то юной моделью.

— У тебя, Люсиль, что, дел других больше нет? — возмутился ее словоохотливостью Дэнни.

- Вы же знаете, что я быстро справляюсь.

— Ты напросилась, Люсиль... Пойду посмотрю, чем бы тебя озадачить. И... соедини-ка меня с Гордоном Роузом, да поскорее.

Дэнни Финч скрылся в своем помпезном кабинете. Вдохнув полной грудью аромат яблок и солнца, оставшийся после белокурой посетительницы, он запретил себе вспоминать о ней до следующей встречи. Брук Финдли — опасная девушка для его хваленого самообладания.

Неделей позже Брук стояла в просторном фойе уютного особняка Хотон, который в последние годы был для нее домом. Но не теперь: опустев, он лишь отдаленно напоминал счастливое гнездышко из ее прошлой жизни.

На вешалке не пестрили маленькие цветастые вещи детей, велосипед Бью не прижимался к стенке, дожидаясь возвращения из школы своего непоседливого хозяина. Только на полу алело крохотное перышко из огненного боа красотки Лили, которая из дома не выходила, не захватив своего главного украшения.

Брук прощалась с домом, который перестал быть ей и ее детям родным.

Она невольно улыбнулась, когда из дверей библиотеки показался Дэнни Финн с малышом Бью, который, сидя у него на спине, крепко обхватывал сильную мужскую шею и пришпоривал его ножками, словно лошадку.

Брук Финдли была очень рада тому, что дети относительно легко приняли смерть своего отца. Они и прежде его не часто видели, а в последний год Кэлвин практически не появлялся в семейном доме. Но ее сердце дрогнуло, когда она увидела своего семилетку, виснущего у чужого мужчины на плечах.

Для нее Дэнни Финч был лишь другом покойного мужа и известным на всю Австралию футбольным телекомментатором. Не более того. Решение принять его предложение и переехать к нему с детьми было продиктовано лишь безвыходностью. Перспективы сближения с ним она не видела и уж подавно не желала, чтобы дети привязались к этому человеку.

Из дверей детской выплыла маленькая кокетка Лили в своем поистрепанном алом боя на хрупких плечиках — белокурый портрет Брук в миниатюре. Для этой крошки вынужденный переезд был всего лишь, игрой, и девочке не терпелось оказаться в том фантастическом месте, о котором так захватывающе порассказал «дядя Дэнни», как именовали Финча брат с сестрой.