А через два месяца уже переехала к нему вместе со всеми своими вещами. И вскоре из чудесной сказочной феи превратилась в себя истинную — вспыльчивую, поверхностную молодую особу, обожающую деньги, красивую жизнь и внешний блеск, ничем конкретным не интересующуюся. В пустышку, каких сотни.

Поначалу Роберт еще надеялся раскрыть в ней какие-то не определяемые с первого взгляда достоинства, привыкнуть к ее причудам и недостаткам. Уверял себя, что к любой женщине ему пришлось бы приспосабливаться, что идеальных людей на свете не существует, что то чудесное создание, какое он видел в своих фантазиях с юных лет, — глупая мечта, которой никогда не сбыться.

Но чем дольше он жил с Элеонорой, тем чаще задавал себе один и тот же вопрос: как так вышло, что я связался с настолько бестолковой, притворной и неинтересной для меня женщиной?

Человеком Роберт был разумным и порядочным, поэтому ни в работе, ни в делах личного характера никогда не перекладывал ответственности за собственные оплошности на чужие плечи. Особенно на плечи женщин.

Я мог вообще не позволять Элеоноре входить в мою жизнь, рассуждал он. Мог не трепаться с ней битый час на той вечеринке у Ника, не соглашаться на встречу на следующий день. А главное — должен был присмотреться к ней повнимательнее и сразу ее раскусить. Тем не менее повел себя совершенно по-другому.

Он не раз пытался серьезно поговорить с Элеонорой и тем самым положить конец неудачному роману, который и романом-то нельзя было назвать. Но она с первых его слов догадывалась, о чем пойдет речь, и всеми мыслимыми и немыслимыми способами прекращала беседу. Например, ссылалась на головную боль и тут же укладывалась спать или внезапно вспоминала, что должна позвонить подруге, и с кем-нибудь болтала по телефону часа полтора…

Разрешилась ситуация сама собой. Как раз в тот момент, когда чаша терпения Роберта переполнилась и он дал себе слово, что в ближайшие выходные непременно заставит Элеонору выслушать его, та повела себя крайне неосторожно. Уверенная в том, что он, как обычно, вернется с работы не раньше восьми вечера, заявилась домой вместе с дружком.

Жить с Робертом ей было удобно, но его вечная занятость, увлечение совершенно неинтересными для нее вещами превратили ее существование в сплошную скуку, и она решила эту скуку развеять, заведя любовника.

В тот день у Роберта неожиданно изменились планы. Уже в три часа он освободился и приехал домой.

Сцена расставания была короткой. Парень, пришедший с Элеонорой, исчез сразу, как только увидел Роберта. Роберт в категоричной и жесткой форме велел убираться и Элеоноре. А когда она закатила истерику, уложил в сумки ее вещи и выставил их вместе с ней за дверь… И, как ни странно, тут же почувствовал себя так, будто с его плеч свалился тяжеленный груз.

Элеонора не сдавалась. На протяжении двух месяцев изводила экс-бойфренда телефонными звонками, бомбардировала электронными письмами и SMS-сообщениями, на которые он не отвечал…

— Робби, умоляю тебя, не сердись, — пропела в трубку Элеонора, прерывая затянувшуюся паузу. — Давай встретимся, и я все тебе объясню.

— Что ты собираешься мне объяснить? — бесстрастным тоном спросил Роберт.

— Тот парень… У меня с ним никогда ничего не было, — проникновенно и ласково, отчаянно стараясь произвести впечатление ни в чем не повинной жертвы, произнесла Элеонора. — Клянусь тебе!

Роберт криво улыбнулся. Его бывшая подруга вела себя просто смешно. В тот день она вошла в квартиру, фривольно гладя своего приятеля по упитанному заду. Даже идиот сразу понял бы, что их отношения выходят далеко за рамки чисто дружеских.

— Элеонора, мне безразлично, было у вас что-то или не было, — устало сказал Роберт.

— Это неправда, милый, я знаю, — жалобно пробормотала Элеонора. — Я скучаю по тебе, места себе не нахожу… Тебе меня тоже не хватает, признайся же!

Не выдержав, Роберт рассмеялся.

— Вынужден огорчить тебя, дорогая, но я вполне доволен своей нынешней жизнью.

— Не глупи, Робби, — нежно проворковала Элеонора. — Мы прожили вместе целых три года! Три потрясающих, счастливых и незабываемых года. Неужели ты сможешь просто вычеркнуть их из памяти?

Роберт усмехнулся. О счастье, живя с ним, Элеонора никогда не упоминала. А теперь вдруг осознала, что прямо-таки купалась в нем.

— Элеонора, я не сказал, что намереваюсь вычеркивать что бы то ни было из своей памяти, — ответил он. — Но наши с тобой отношения — дело прошлое, пути назад нет. Твои уловки ни к чему не приведут.

— Наверное, тебе просто нравится мучить меня! — надрывно выкрикнула Элеонора, резко меняя тактику. — Я не сплю по ночам, потеряла аппетит, ни о чем не могу думать, ни с кем не общаюсь. И все потому, что люблю тебя и до умопомрачения хочу вернуться в наш дом…

— В мой дом, — невозмутимо поправил ее Роберт. — В дом, в котором на протяжении трех лет ты умирала со скуки.

— Нет, нет, это не так! — горячо возразила Элеонора. — Я обожаю твой дом и мечтаю сейчас только об одном: вернуться в него. Умоляю тебя, давай встретимся и все спокойно обсудим. Мы ведь цивилизованные люди!

— Можешь считать меня нецивилизованным, но видеть тебя я не желаю! — отрезал Роберт.

— Робби! — Элеонора громко засопела, готовясь прибегнуть к самому действенному своему трюку. — Ты раз-збил мое сердце, пополь-зовал-ся мной, — искусно всхлипывая, запричитала она. — А теперь решил от меня от-тделаться. Н-наверное, я просто надоела тебе, вот и все… Ка-кая я наивная! Радовалась, думая, что живу с человеком б-благородным, порядочным…

— Довольно! — жестко прервал ее нытье Роберт. — У меня еще куча дел, Элеонора. Я просто не могу себе позволить выслушать это телефонное представление до конца. Но перед твоим талантом снимаю шляпу: ты прирожденная актриса.

— А ты прирожденный зануда! — выпалила Элеонора, на мгновение забывая в своем отчаянии, что ей надлежит играть роль несчастного создания, брошенного бесчувственным злодеем.

— Я всегда знал, что в твоих глазах выгляжу именно таким — безнадежным занудой, — смеясь над проколом бывшей подружки, признался Роберт. — Итак, прощай, Элеонора, пожалуйста, больше меня не беспокой. Искренне желаю тебе счастья.

— Я не хочу с тобой прощаться! — завопила Элеонора. — Буду продолжать звонить тебе и писать до тех пор, пока ты не согласишься встретиться со мной и по-человечески поговорить! Так и знай!

— В таком случае я поставлю в кабинете телефон с определителем номера, а Луизу попрошу всегда говорить тебе, что меня нет, — ледяным тоном ответил Роберт и положил трубку.

Через несколько секунд раздался еще один звонок, и аппарат пришлось отключить.

В столь поздний час в этой части здания больницы уже практически никого не было. Воцарившуюся тишину нарушали сейчас лишь звуки бурлящей вечерней жизни, доносящиеся с улицы в раскрытое окно.

Медленно и устало Роберт провел рукой по густым русым, довольно коротко стриженным волосам и уставился рассеянным взглядом в монитор. Там уже давно безмятежно плавали разноцветные рыбки — включилась функция предохранения экрана от выгорания.