Егор допил компот, вытащил сигарету и, удобно откинувшись на чуть пружинящую спинку стула, закурил.

… По городу моя «старушка» давно уже жрёт не меньше двенадцати литров на сто километров, – что делать, двигатель совсем износился. Значит, сегодня перед выездом в баке должно было быть 14-15 литров. Могло быть такое? Теоретически, разумеется, могло. Но вот практически…

Сигарета догорела.

Он потушил окурок в пепельнице, поднялся из-за стола и направился к выходу. Нужно было заправиться, купить в дом продуктов и ехать домой.

На выезде из центральной части города ему показал жезлом на обочину гаишник (давно уже славную госавтоинспекцию переименовали в совершенно неудобопроизносимое ГИБДД. Но народ упорно продолжал называть представителей дорожной милиции «гаишниками»).

Ну вот и кончилось везение, подумал, останавливаясь, Егор и обречённо полез за техпаспортом и правами. Однако выйти из машины он не успел – гаишник – чудеса да и только! – подошёл сам.

– Старший сержант Бородин, – представился молодой и румяный представитель неисчислимого племени блюстителей порядка и собственного интереса на российских автодорогах, вежливо наклоняясь к открытому окну. – У меня к вам вопрос, товарищ водитель.

– Слушаю вас, – с готовностью, но без подобострастия откликнулся Егор.

– Я вот стою на этом месте уже три с половиной часа, и вы за это время проезжали мимо меня пять… нет, шесть раз. Это седьмой. И каждый раз на абсолютно чистой машине. Скажите, как вам это удаётся? Ведь на дорогах довольно грязно…

– Чистой маши… – Егор, приоткрыв рот, уставился на старшего сержанта, пытаясь вникнуть в смысл сказанных им слов.

– Ну да, – терпеливо пояснил старший сержант Бородин, – всякий раз ваша машина выглядит так, будто только что вышла из мойки. Ошибиться я не мог, потому что у меня практически абсолютная профессиональная зрительная память. А ведь вчера к вечеру прошёл сильный дождь, и поездили вы сегодня по нашим не самым лучшим в мире дорогам прилично.

Тут до Егора, наконец, дошло, и он торопливо выбрался из машины наружу.

Весенний мир любовался собой в зеркально-чистых боках его автомобиля, и только колёса оказались слегка запачканы грязью.

Он достал из кармана пачку сигарет, сунул одну в рот и машинально протянул пачку сержанту.

– Спасибо, не курю, – отказался Бородин. – Я, собственно, почему вас и приметил. Просто неестественно чистая машина. Сам я тоже автолюбитель… Это какой-то суперстатик?

– Д-да, – выдавил из себя Егор и неторопливо прикурил. Румяный сержант подарил ему мысль. – То есть, не совсем чтобы… Друзья, понимаешь, привезли из Штатов прибор. Пока экспериментальный. У них машины тут нет, вот они и решили на моей испытания провести. Опять же в Штатах дороги уж больно чистые. – Егор посмотрел на внимательное и серьёзное лицо сержанта и добавил. – Шучу.

Гаишник неуверенно улыбнулся.

– Ну вот, – вдохновенно продолжил Егор. – Он, прибор этот, подключается прямо на корпус и создаёт вокруг него, то есть корпуса, мощное антистатическое поле… Я, короче, не учёный и не совсем врубаюсь, как эта вся хренотень работает, но всякая там пыль и прочие мелкие частицы грязи, по идее, должны отлетать от корпуса как горох от стенки. Сегодня первый день как установили, а я что-то совсем замотался и забыл напрочь… Надо же, действует! – Егор с неподдельным радостным изумлением покачал головой. Он и сам почти поверил в то, о чём говорил, тем более, что иное объяснение всё равно отсутствовало.

– Ага, – глубокомысленно изрёк старший сержант Бородин. – Классная штука. А как же это американцы им позволили такой уникальный прибор вывезти из страны? – в голосе блюстителя порядка на дорогах зазвучали профессиональные нотки.

– По частям, – с чисто ростовским нахальством заявил Егор. – тем более, что они сами этот приборчик изобрели.

– Это как же, – забеспокоился старший сержант Бородин, – такое изобретение и опять американцам достанется?

– Не достанется, – авторитетно успокоил его Егор. – Они потому и вернулись в Россию, что хотят его здесь выпускать. Для нашей отечественной автомобильной промышленности. Да и для другой какой промышленности, глядишь, сгодится. Надо же как-то поднимать экономику, в конце-то концов!

– Это правильно! – одобрил сержант. – Молодцы, ребята. А то ведь как что хорошее у нас появляется, так тут же американцы со своими долларами перекупают по дешёвке, будь они неладны!

– Вот именно, – согласился Егор.

– Вы вот что… замялся сержант, – я тут частенько стою…

– Обязательно, – заверил Егор. – Как только наладим выпуск, презентую по старой дружбе такой же. Быстро не обещаю – сам знаешь чего стоит у нас в России производство организовать, но…

– Да я понимаю! – с готовностью воскликнул румяный гаишник.

– И вот что… – Егор придвинулся к нему поближе и понизил голос. – Ты уж, сержант, не болтай особенно об этом, лады? Сам понимаешь, конкуренция нынче такая, что и пришить могут, чтобы только таким прибором завладеть. Сам же себя виноватым потом будешь чувствовать.

– Обижаете, – румянец на щеках Бородина даже поблек от возмущения. – Я службу знаю.

– Ну и отлично! – широко улыбнулся Егор и, обнаглев окончательно, хлопнул сержанта по плечу. – Так я поехал?

– Нет вопросов, – улыбнулся в ответ гаишник, и они расстались практически друзьями.

И только подъехав к дому, Егор вспомнил, что так и не заправился.

– М-мудак склеротичный, – сказал он с чувством и, развернувшись, поехал на ближайшую заправку, которая, слава богу, располагалась неподалёку.

На сей раз он не пожалел денег и залил полный бак девяносто второго и ещё канистру, что на четверть уменьшило заработанную им сегодня сумму. Ничего, его «старушка» сегодня славно потрудилась и вполне заслужила хотя бы такую награду. Опять же завтра он собирался снова покататься – чем чёрт не шутит, а вдруг везение ещё не закончилось?

После заправки он завернул ещё в торговый центр, где закупил всеразличной еды для себя, пачку «Фрискаса» для Тихона и, с чувством достойно прожитого дня, поехал домой.

Только загнав машину во двор и выключив двигатель, он понял, что здорово устал. Причём устал как-то сразу, скачком. Не хотелось думать, не хотелось двигаться. Хотелось одного – спать. Желательно прямо сейчас и здесь.

Бунтует организм, вяло решил Егор, выволакивая с заднего сиденья пакеты с продуктами, тут тебе и холодное обливание вместо привычной опохмелки с утра, и уборка чуть ли не генеральная, и пять часов за рулём с непривычки. Даже шесть.

Он загрузил продукты в холодильник, открыл бутылку пива и включил телевизор. Уже через пять минут стало окончательно ясно, что ничего из предложенного в этот вечер он смотреть не хочет и не может – глаза закрывались сами собой, без всякого участия с его стороны. Подумал было, что неплохо бы выйти покурить, однако и на это сил уже не оставалось. «Организм требует – не будь ему прокурором», – словами одного из героев знаменитой повести Юза Алешковского «Николай Николаевич» сказал себе Егор и, так и не допив пиво, разделся, погасил свет, лёг и мгновенно уснул.