– Ну, у меня уже есть работа.

– На которой вас беспощадно эксплуатируют.

– Кто вам сказал?

Лукас едва не покачал головой, заметив ее потрясенный выдох. Неужели эта женщина не умеет скрывать свои эмоции?

– Томасо Коралетти.

Элеанор склонила голову набок.

– Откуда вы знаете Томасо?

– Он строит для меня корабли.

– Что ж, вы меня порадовали, – фыркнула Элеанор. – На секунду я подумала, что его вкус в отношении выбора друзей ухудшился.

Лукас улыбнулся. Если Элеанор пыталась настроить его против себя, то у нее это не получилось. Более того, чем грубее она себя вела, тем ярче сверкали ее красивые глаза, и тем больше она его волновала. Это удивило мужчину. Может, Мария права, и ему в самом деле нужно найти… э-э-э… бисквит? На время.

– Томасо считает вас одной из самых талантливых своих студенток. По его мнению, вы идеально подойдете для проекта, над которым я работаю.

– Что ж, с его стороны, это очень мило, но вы зря потратили время, приехав сюда, потому что…

– Послушайте, мисс Харрингтон, – нетерпеливо перебил ее Лукас. Его почему-то чертовски влекло к ней… – Вы выразили свое неудовольствие по поводу того, что я позволил себе нелицеприятно высказаться в адрес ваших отелей, и я принял это к сведению, но бизнес есть бизнес. Было бы ошибкой мешать его с личными симпатиями и антипатиями.

– Прошу прощения? – Элеанор вздернула подбородок. – Вы намекаете, что я занимаюсь этим?

Кажется, он наступил на больную мозоль.

Элеанор быстро встала – слишком быстро – и потеряла бы равновесие, если бы Лукас не успел ухватить ее за локоть.

– Что вы делаете?! – задохнулась она. – Отпустите!

Лукас медленно отвел руку.

– Приношу свои извинения, – протянул он, немного нервничая оттого, что в нем вспыхнуло желание снять перчатку и коснуться ее обнаженной кожи. Он снял перчатку. – Или мне нужно было позволить вам упасть? – насмешливо продолжил он. – Неужели вы рьяная феминистка?

– Очень смешно!

Дав себе мысленный подзатыльник, Лукас вернулся к стоявшей перед ним проблеме.

– А может, вы просто не уверены, что справитесь с этой работой?

Элеанор возмутило нахальство этого человека. Сначала он оскорбил ее бизнес, а теперь оскорбляет ее саму. Она собиралась поставить его на место, но заработал большой потолочный вентилятор, и поток холодного воздуха остудил ее пылающие щеки. От ветра несколько локонов упали ей на лицо.

Сняв перчатку, она подняла руку, чтобы убрать их, и ее пальцы соприкоснулись с его теплыми пальцами. На миг Элеанор утратила дар речи. В ней вдруг вспыхнуло сексуальное желание. Словно очнувшись от глубокого сна, тело ожило. Ее взгляд помимо воли опустился на его великолепно вылепленные губы.

– Ледяной отель, – негромко произнес Лукас, задерживая свой взгляд на ее губах.

Казалось, он прочитал ее мысли, а думала она о том, как преодолеть разделявшее их расстояние и поцеловать его.

Испытывая раздражение, негодование и усталость Элеанор посмотрела на него в упор.

– Прошу прощения?

– Я возвожу ледяной отель, но мой архитектор только что уволился. Я хочу, чтобы вы завершили дизайн.

Ледяной отель? Целый ледяной отель? В Элеанор вспыхнул жгучий интерес. Год назад она попыталась уговорить Изабелл построить такой отель в Канаде, но сестра сочла проект напрасной потерей времени и денег.

– Почему ваш архитектор уволился?

– Потому что его эго оказалось больше, чем его талант.

На губах Элеанор появилась кривая улыбка.

– Уверена, у него другая точка зрения на сей счет.

– Возможно. – Лукас медленно улыбнулся. – Но я вижу, что мне удалось завладеть вашим вниманием.

Вспыхнув при виде победного блеска в его глазах, Элеанор покачала головой.

– Какую именно букву в слове «нет» вы не понимаете, мистер Кузнецов?

– Я плохо воспринимаю ответ «нет» в целом.

– В таком случае вы не потеряли время зря, потому что вам скоро преподадут важный жизненный урок. В любом случае, моя сестра на это никогда не согласится.

Изабелл была разозлена его безапелляционными комментариями двухлетней давности даже больше, чем Элеанор.

– Что ж, жаль. – Лукас пожал плечами. – В таком случае, мне, видимо, следует встретиться со Спенсером Чатсфилдом и узнать, что он может для меня сделать.

Спенсер Чатсфилд? Этот человек не нравился Изабелл еще сильнее. Что Лукасу известно об их вражде?

– Я должна воспринимать это как угрозу? – недоверчиво спросила она.

– Я никогда не угрожаю. – Его ленивая усмешка сказала ей, что он уверен в победе. – Я поселился в тысяча шестом номере, если вы передумаете.

– У нас нет тысяча шестого номера.

Усмешка превратилась в снисходительную улыбку. Его следующие слова заставили ее задохнуться.

– Номер тысяча шесть в «Чатсфилде».

Элеанор заморгала, а Лукас неспешно отошел от бара. Непринужденная грация его движений приковывала к себе и мужские, и женские взгляды.

Надутый! Мерзкий!

– Кажется, температура повысилась, – заметила Лулу.

Элеанор нахмурилась.

– Ты видела мой телефон?

– Да. – Лулу потянулась к ледяной полке. – Я положила его туда, пока ты увлеченно беседовала.

Взяв телефон непослушными холодными пальцами, Элеанор попыталась набрать номер Изабелл. В Нью-Йорке еще было рано – если, конечно, ее сестра в Нью-Йорке, – но она не смогла до нее дозвониться.

Неужели Лукас Кузнецов в самом деле вступит в контакт с Чатсфилдом по поводу своего ледяного отеля? И что скажет Изабелл, узнав, что Элеанор отказалась от этой работы?

«Я в тысяча шестом номере, если вы передумаете».

Надутый, мерзкий…

Раздраженная Элеанор глотнула воды, стукнула стаканом о стойку и только тогда сообразила, что это была не вода.

Лулу несколько раз хлопнула ее по спине, пока она кашляла.

– Милая, это была неразбавленная текила, – укоризненно сказала она.

Элеанор промокнула платком глаза.

– Но она в стакане для воды, – выдавила она.

– У нас закончились рюмки.

Отлично! Теперь у нее внутри полыхает пожар. Что еще может пойти не так сегодня ночью?

Через десять минут Элеанор сидела в такси перед главным входом в сингапурский «Чатсфилд».

Она посмотрела в окно, пытаясь разглядеть, не скрываются ли в тени папарацци. К счастью, таковых не наблюдалось. Швейцар в униформе открыл для нее дверцу.