— Заболевание у вас врожденное, и передается, судя по всему, по наследству, — сделал я свое заключение. Да, ген, виновный в этой болезни, рецессивен и проявляется крайне редко. Этих слов я нахватался уже здесь, но и в моем мире были похожие термины. Правда, гены у нас рассматривались исключительно с магической точки зрения. И хочу сказать, что ни мои былые знания, ни местные современные не до конца верны. Гены — это сочетание биологии и магии, и они куда более сложны, чем кажутся на первый взгляд.

— Как это заболевание может быть врожденным, если до двадцати пяти лет с моими ногами всё было в порядке? — Фьорель посмотрела на меня с недоверием.

— Ну, вот так, — пожал плечами, и ткнул пальцем ей в грудь. Женщина сразу покраснела, а я проверил, как реагируют на мои нажатия ее ноги. Да, вижу, палец на левой ноге дернулся. — Никто не мог разобраться, так как тебя лечили магией. Надо полагать, было потрачено немало артефактов, да?

— За десять лет даже не помню, сколько было потрачено, — вздохнула она.

— Ну вот, я и вижу… Рядом с седалищным нервом проходит несколько магистральных энергетических каналов. Они, вообще-то, имеют свойство располагаться рядом с крупными нервами, так что в этом нет ничего особенного, — прошелся сканированием еще раз, чтобы удостовериться в своих словах. — На самом деле, повреждены не только ноги… Но в них всё хуже, чем в остальном теле. Пережгли каналы, забили несколько мембран, что вследствие болезни и так имели меньшую проводимость, и вот результат. Пережаты нервы, причем, во многих местах.

Поработать здесь есть над чем, случай запущенный. И снова всё это из-за неграмотного использования целебных артефактов. Понятно, что свою роль сыграло наследственное заболевание, но оно могло и не проявиться вовсе или дать о себе знать в более позднем возрасте.

— Так что получается, меня не прокляли? Не отравили?

— Нет, конечно, — удивился я ее догадкам.

— Просто всё началось, когда я каталась на лошади и неудачно упала… — вспомнила она свою травму. — Мне тогда сказали, что у меня сломан позвоночник, но были уверены, что исправят всё буквально за пару дней.

— Вы упали вследствие своей болезни. А лечение перелома лишь усугубило ваше состояние, — пожал плечами. — И ни с падением, ни с проклятьем это никак не связано.

Сейчас продолжать лечение магией будет бессмысленно. Нужна длительная подготовка, которую она сможет провести и сама. Сразу расписал методику, благодаря которой некоторые каналы можно будет прочистить, да и защемление нервов пойдет на спад. Правда, битый час пытался объяснить ей, что защемление это не физическое. То есть, их не пережали мышцы или воспаленные ткани, тут нервные импульсы блокируются на энергетическом уровне. В общем, всё сложно, но очевидно. По крайней мере, для меня.

— Также, помимо травяных ванн, нужно соблюдать диету. Всё распишу подробно, об этом не переживайте. И продолжать терапию нужно в течение двух месяцев, — закончил я свой рассказ, параллельно описывая всё на бумаге. Потом ей переведут, будет пользоваться.

— И что, через два месяца принятия ванн и соблюдения диеты я просто возьму и встану на ноги? — снова это недоверие во взгляде.

— Разумеется, нет! — усмехнулся я. — Просто проводимость мембран чуть улучшится, энергетические каналы станут более податливыми, и немного восстановится чувствительность.

— А когда перестану принимать ванны, сразу будет ухудшение?

— Ну да, — пожал плечами. — Почти сразу.

— Так мне принимать их до конца жизни?

— Зачем же? Через два месяца прибудете ко мне на прием, и мы всё устраним. А чтобы не думали, что я идиот или шарлатан, давайте продемонстрирую вам, что не всё еще потеряно, — положил руку ей на плечо, и она вздрогнула.

— Жарко… — простонала Фьорель.

— Это нормально. Один из каналов в сносном состоянии, сейчас я его прогрею и заставлю работать, — спустя несколько секунд она приподнялась на локтях и с удивлением обнаружила, что может двигать большим пальцем на правой ноге. — Ну как?

— Изумительно… — она откинулась на кровать и на лице появилась улыбка. А главное — надежда. Но вскоре за стенами прогремел взрыв, и женщина испугалась. Хотя, пора бы уже привыкнуть, они не затихали всю ночь.

— А ведь это была конюшня… — грустно вздохнул я, получив сообщение от Черномора.

— Там и кони были? — графиня с ужасом посмотрела на меня, но я отрицательно помотал головой.

— Нет, только построили здание. Да и смысла нет туда скакунов отводить, его всё равно постоянно сносят, — криво улыбнулся.

— Какой кошмар! — возмутилась Фьорель. — И вы ничего не можете с этим сделать?

— Надо сказать, что наш граф какое-то время назад таковым не был. И он принял эти земли, когда с ними воевало аж двадцать других Родов, — усмехнулся Император.

— Ого, не знала, что вы настолько мужественны, — восхитилась графиня.

— Да, эти земли были в ужасном состоянии. Но как видите, Михаил отличный управленец. Да и врагов стало чуть меньше…

— И как же вы смогли с ними помириться? — Фьорель заинтересованно посмотрела на меня.

— Ну, как-бы, это самое… — попытался подобрать слова. — Не совсем помирился. Они взяли и умерли.

— От старости?

— От беспростветной тупости! — рассмеялся Император.

Думал, они уже никогда не улетят. После терапии мы плотно позавтракали, выпили еще немного вина, и спустя несколько часов четыре самолета поднялись в воздух. Направились сразу в столицу, хотя я был уверен, что Император навестит Архангельск. Но видимо, он и здесь увидел достаточно, чтобы сделать какие-то выводы.

Так что пришло время заняться аукционистами, но для начала стоит переговорить с Викой. А ведь я всё это время не спал! Тяжелые выдались деньки, тут ничего не скажешь. И нападение, и попытка ареста. Но больше всего сил, разумеется, потратилось на пьянку.

Глубокая ночь

Особняк Курчатова

— Господин!

— Я же сказал, не будить меня. Или ты, шваль, забыл? — граф поднялся с кровати и готов был придушить своего помощника.

— Н-но, г-господин… — тот затрясся всем телом. Он помнил прямой приказ графа, что будить его строго запрещается. Даже если кто-то объявит войну, плевать. Сон — это святое. — Просто дело действительно крайне важное…

— Мне плевать! Пошел отсюда! — он схватил слугу за ворот одежды и отбросил его в сторону двери. Курчатов и так был раздражен, ведь в битве с карибцами он потерял часть своего флота. А тут еще и Булатов. Граф ждал с минуты на минуту новостей, что вопрос с Михаилом решен, а эти новости всё никак не появлялись.

— Я всё понимаю, господин, — слуга поднялся с пола, но уходить не стал. — Но дело чрезвычайно срочное!

— Какое дело? Попытайся убедить меня, и если не выйдет, я прямо сейчас снесу тебе голову! — Курчатов активировал свой Дар, а слуга съежился от ужаса.

— Вам поступило двенадцать звонков и одно сообщение!

— Это кто такой смелый⁉ — взревел граф и приготовился прикончить нерадивого слугу. Тот вжал голову и готов был заплакать, но нашел в себе силы, чтобы ответить.

— Имперская канцелярия, тайный сыск, служба безопасности Империи, внешняя императорская разведка, внутренняя, налоговая служба… Все они звонили разом!

— Что? — теперь уже в глазах Курчатова появился страх. — А сообщение тогда от кого?

— От Булатова. Написал «Привет, как дела?». И смайлик улыбающийся!

— Я не понимаю. Всю ночь об этом думала, и всё равно не смогла понять… — Вика явно была озадачена. — Как могло произойти такое совпадение, что на нас напали именно тогда, когда у нас гостил сам Император?

— Ну, вот так, — развел