— Ладно. Поступай как знаешь, но все же я помогу тебе. Юристам придется много платить, а у меня денег куры не клюют.

Глаза Кэтлин снова наполнились слезами, но она не позволила себе расплакаться. Да, у Грейс есть деньги, она их заработала. Но это ее деньги!

— Я сама оплачу все расходы.

Грейс пожала плечами. Излишняя щепетильность сестры казалась ей еще одним доказательством того, что они совершенно чужие друг другу люди.

— Дорогая, ты не сможешь выиграть это дело на учительскую зарплату. Если уж ты по глупости позволила Джонатану выставить тебя из дома без цента в кармане, то не отказывайся хотя бы от моей помощи.

— Мне от него ничего не нужно. Я расстаюсь с Джонатаном, располагая той же суммой, какая была у меня до замужества, — тремя тысячами долларов.

— Ладно, не будем сейчас рассуждать о правах женщин и о том, сколько за восемь лет замужества ты заработала. — Когда обстоятельства требовали этого, Грейс была способна развить бешеную деятельность. — Но я твоя сестра и хочу помочь тебе.

— Только не деньгами. Называй это гордостью, но я не желаю ни у кого одалживаться. Тем более что у меня есть.., дополнительный заработок.

— Ты что, продаешь изделия Гуппера? Или натаскиваешь школьников, изучая с ними битву при Новом Орлеане? А может, занимаешься проституцией?

Впервые Кэтлин от души рассмеялась и подлила вина в оба бокала.

— Ты угадала.

— Значит, продаешь изделия Гуппера? — задумчиво переспросила Грейс. — Я помню, как мы подрабатывали у него еще в школе. Неужели они все еще производят эти керамические банки для круп?

— Понятия не имею. Я их не продаю. — Кэтлин сделала большой глоток вина, а затем включила свет. — Я занимаюсь проституцией.

Кэтлин так редко шутила, что Грейс не знала, как на это реагировать. Сделав вид, будто приняла слова сестры за чистую монету, она заметила:

— Но, кажется, ты говорила, что равнодушна к сексу.

— Так оно и есть, во всяком случае, сейчас. Но я зарабатываю доллар в минуту и десять — за повторный звонок. А звонят почти все повторно, я очень хорошо справляюсь со своей работой. Вот так и набегает около девятисот долларов в неделю.

— О боже!

Сначала Грейс подумала, что у сестры просто сдали нервы и она сама не понимает, что говорит. Потом она решила, что Кэтлин ее разыгрывает, не желая принимать помощь даже от сестры. При резком флуоресцентном свете она пристально посмотрела Кэтлин в глаза. Нет, она не шутила, а взгляд ее выражал странное удовлетворение, как однажды в детстве, когда Кэтлин было лет двенадцать и они продавали печенье на празднике девочек-скаутов. Кэтлин удалось продать тогда на пять пачек больше, чем Грейс.

— Господи, — не зная, что сказать, пробормотала она и снова закурила.

— Начнешь читать мне нравоучения, Грейси?

— Нет. — Грейс залпом осушила бокал. — Скажи, ты серьезно?

— Вполне.

Еще бы, Кэтлин всегда отличалась серьезностью! «Итак, двадцать за вечер», — подумала Грейс, но тут же отбросила эту мысль.

— Нет, нравоучений не будет, но поговорим о здравом смысле. Кэтлин, оглянись вокруг! Неужели ты не понимаешь, как это опасно? Ты же знаешь, какие встречаются маньяки и сволочи. Об этом постоянно говорят по телевизору. Даже я стараюсь соблюдать осторожность, хотя последние полгода у меня только деловые встречи. Я уже не говорю о риске забеременеть, но ведь ты можешь подцепить что-то, от чего не избавишься и за девять месяцев. Это глупо, Кэтлин, глупо и опасно! Если ты не откажешься от этого, я…

— Пожалуешься маме? — съязвила Кэтлин.

— Дурацкая шутка! — Грейс нетерпеливо пожала плечами и пустила в ход козырную карту:

— Если уж тебе плевать на себя, подумай хотя бы о Кевине. Стоит Джонатану пронюхать об этом, тебе не видать сына как своих ушей!

Кэтлин нахмурилась.

— Только о Кевине я и думаю последнее время. Выпей еще, Грейс, и выслушай меня. Ты всегда делала из мухи слона. Тебе же еще ничего не известно, но ты уже такое выдумала…

— Мне известно, что моя сестрица подрабатывает как проститутка!

— Верно. Но заметь: не проститутка по вызову, а всего-навсего телефонная. Я продаю только свой голос, а не тело.

Грейс изумленно уставилась на нее.

— Странно, пара бокалов вина, а я уже захмелела. Может, ты мне все растолкуешь, Кэтлин?

— Я работаю в корпорации «Фэнтэзи» — это большая фирма, и специализируется она на телефонных услугах.

— На телефонных услугах? — переспросила Грейс, выпуская дым. Ей вдруг показалось, что она видит какой-то нелепый сон. — Ты имеешь в виду секс по телефону?

— Вот именно. Я занимаюсь этим уже почти год.

— Почти год? — Грейс едва верила своим ушам. — Следовало бы, наверное, посочувствовать тебе, но я все еще ошарашена. Это то самое, что рекламируют на обложках журналов для мужчин?

— С каких пор ты читаешь такие журналы?

— Мне это нужно для последнего романа. Значит, ты зарабатываешь почти тысячу долларов в неделю, разговаривая с мужчинами по телефону?

— У меня всегда был приятный голос.

— Ты права…

Грейс откинулась на спинку стула, напряженно обдумывая услышанное. Она не помнила, чтобы Кэтлин когда-либо отступала от общепринятых правил. Она даже не переспала с Джонатаном до свадьбы и сама призналась в этом Грейс. Да, все это очень странно…

— Помнишь, когда ты была в восьмом классе, монахиня Мэри Фрэнсис сказала, что у тебя самый красивый голос? Интересно, как бы отнеслась бедная старушка к тому, что ее любимая ученица стала телефонной шлюхой? Кэтлин поморщилась.

— Мне не особенно нравится это определение, Грейс.

— Отчего же? Звучит хорошо! — Грейс испугалась, что у нее сейчас начнется истерика, и залпом осушила свой бокал. — Прости. Ну а теперь объясни мне, как это происходит.

Кэтлин поняла, что Грейс успокоилась, и вздохнула с облегчением. Сделав еще несколько глотков вина, она начала:

— Когда мужчина звонит в офис «Фэнтэзи» не первый раз, обычно он просит соединить его с определенной женщиной. Новичка же спрашивают о его предпочтениях и подбирают ему подходящую собеседницу.

— Что же это за предпочтения?

Кэтлин знала, что Грейс привыкла брать интервью, поэтому говорить ей было до странности легко. Кроме того, три бокала вина развязали ей язык.

— Одни мужчины говорят обо всем сами: что бы они сделали с женщиной, что происходит с ними… Ну, и так далее. Другим нравится, когда женщина берет инициативу в свои руки. Они просят, чтобы я описала себя, свою одежду, комнату. Кое-кто любит беседовать о половых извращениях — о садизме и мазохизме. Но я не беру таких звонков.