– Будь умницей, дорогой, учись хорошо!

Они думали, что учат детей быть сильными, чтобы выжить в безжалостных джунглях школьного двора, где сами они тридцать лет назад потерпели неудачу. На самом-то деле они лишь заражали их своей слабостью.

Чтобы побеждать, у каждого должно быть оружие. И чем раньше начнешь, тем лучше. Я был самым малорослым и далеко не самым сильным, но всегда нападал первым. И всегда побеждал.

– Давай сюда свои шарики.

– Нет, это мое!

– Теперь мое. Давай сюда, я сказал.

– Не хочу!

– Уверен?

– Ладно, ладно… На, забирай…

Уроки меня вообще не интересовали. Похоже, нас там вообще считали идиотами. Мое имя означало «Почитай Ямина» – и что же, по-вашему, я стал бы выставлять себя дураком и декламировать перед всем классом фигню про быков и лягушек? Нет уж, пусть ребятки сами попыхтят.

– Абдель Ямин, ты выучил стихотворение?

– Какое?

– Басню Жана де Лафонтена, которую я задавал на сегодня.

– Жана де Лафонтена? А почему не Манон с Источника?

– Очень хорошо. Похоже, ты знаешь, кто такой Марсель Паньоль?

– Мне больше нравится Гиньоль.

– Селлу, вон из класса!

* * *

Я обожал, когда меня выгоняли. Учитель считал это наказание самым унизительным – тогда как я получал прекрасную возможность наконец-то заняться делом. Архитектор, разработавший проект типовой парижской школы, не предполагал, что однажды в ее стенах окажется гадкий маленький Абдель. Или же, наоборот, он решил облегчить мне жизнь..

В коридорах к стенам были прибиты вешалки для одежды. Снаружи, а не внутри! Так, что там в карманах? Один франк, два, а иногда, в особенно удачные дни, и все пять! О-о-о-о-о, а тут что? Печенье, а здесь конфеты! Меня выгнали из класса? Вот горе-то!..

Я представлял, как по вечерам дети хныкали дома:

– Мама, я не понимаю, куда делись мои деньги…

– О, ты снова не следил за своими вещами! Больше я тебе денег не дам, так и знай!

Но через некоторое время родители давали детям деньги, и маленький Абдель опять собирал урожай.

* * *

В день, когда мне стукнуло десять, учитель вместо подарка на день рождения снова выгнал меня из класса и в очередной раз предоставил возможность проинспектировать куртки одноклассников. Тогда я и обнаружил кусочек картона, который стоил дороже золота. Он был завернут в бело-розовый носовой платок и спрятан в кармане пальто одной из девчонок.

На ощупь он казался толще купюры, больше, чем билет в кино, и я никак не мог понять, что это такое. Я вытащил находку из кармана. Фотография. Это был поясной портрет хозяйки пальто – на котором она была абсолютно голой. Признаюсь, давно шарил по карманам, но такого еще не видел. Тем не менее я тут же сообразил, какую выгоду смогу извлечь из этой находки..

– Ванесса! Дорогая Ванесса, кажется, у меня есть что-то, что принадлежало тебе… – Я сделал вид, что дергаю себя за соски. – Кажется, они начали расти?

– Абдель, сейчас же верни фотографию!

– Нет-нет, она очень красивая, я оставлю ее себе.

– Отдай сейчас же, или я…

– Или ты что? Расскажешь директору? Уверен, он тоже захочет посмотреть.

– Чего ты хочешь?

– Пять франков.

– Хорошо. Завтра принесу.

* * *

Но сделка затянулась. Пять франков – слишком мало, и я попросил еще, а потом еще. Это была игра, я веселился как сумасшедший, но Ванесса не могла этого больше выносить и положила конец моим развлечениям. Однажды вечером, когда я вернулся домой, родители сказали:

– Абдель, мы идем в участок.

– Вы хотите сказать, на почту?

– Нет. Нас вызвали в полицию. Что ты натворил?

– Я? Э-э… Ничего! Честно, я понятия не имею…

Я прекрасно знал, что рыло у меня в пуху, но и подумать не мог, что дело в невинных проделках с фотокарточкой. Когда полицейский объяснил, зачем нас вызвали, я с трудом удержался, чтобы не вздохнуть с облегчением.

– Господин Селлу, вашего сына Абделя Ямина обвиняют в вымогательстве.

Белькасим не понимал, о чем речь, да и я сам не врубался, пока не прозвучало имя Ванессы. Нас отпустили после того, как я пообещал завтра же вернуть фотографию владелице. Родители толком ничего не поняли и не задали мне ни одного вопроса. Мы молча вернулись домой. Я не был наказан ни дома, ни в школе..

Много лет спустя я узнал, что директора нашей школы посадили в тюрьму. Помимо прочих дел, он был мошенником и присвоил школьные деньги. Воровать у детей? Какой позор!

5

Каждое утро я завтракал по дороге в школу. Развозчики оставляли продукты у еще запертых дверей магазинов и спокойно отправлялись дальше. Продукты были завернуты в пленку. Достаточно было проковырять ее, и ты получал пачку печенья и банку апельсинового сока.

Я не видел в этом ничего плохого. Все опять лежало передо мной, прямо на земле, стоило только протянуть руку. Всего лишь пакет печенья «Сен-Мишель»; что в этом такого?.. Я делился с Махмудом, Насимом, Аюбом, Макоду, Бокари. Я дружил со всеми мальчишками в Богренеле, среди которых нечасто попадались Мишели, Жаны и Луи.

И не потому, что мы были против, – это они предпочитали не смешиваться с нашей компанией..

Я был вожаком и в то же время одиночкой. «Все, кто любит меня, за мной!» – когда я оборачивался, то всегда видел тех, кто откликнулся на этот призыв. Иногда их было даже слишком много.

* * *

Мы торчали на огромных подземных паркингах рядом с нашим полигоном – большим торговым центром; красивые, одетые по последней моде. На нас были правильные вещи: кожаные куртки «Шевиньон», джинсы «Левайс», на шее – шарф «Барбери», адидасовские толстовки с тремя полосками (кстати, они вновь вошли в моду).

Особенно я любил поло от «Лакост» – до сих пор испытываю теплые чувства к крокодильчику на кармане рубашки..

К тому времени, когда я наконец попался в магазине «Go Sport», я обчищал его уже не в первый раз. Это было проще простого: я входил, выбирал то, что мне нравилось, в кабинке надевал все на себя, а поверх – одежду, в которой пришел, и уходил. Никто не замечал, что я стал немного толще. В магазинах тогда не было ни охранников, ни сигнализации.

Куртки висели на вешалках, а написанные от руки ценники были продеты в петлю для пуговицы..

Потом появились магнитные бирки, которые якобы невозможно снять. Однако с ними можно было справиться с помощью обычной скрепки, нужно только сообразить как. Уж чего-чего, а смекалки и свободного времени у меня хватало.