Черт знает, когда новоприбывший собирался настраивать свой коммуникатор и выходить со мной на связь. Видимо, сразу, как только оклемается, уймет дрожь в руках и приведет в порядок мысли. В иной ситуации я не возражал бы против такой неспешности, но здесь она была откровенно неуместной. Я рассчитывал, что прежде чем электронщик наткнется на сектантов, я успею ввести его в курс дела и дать ему несколько инструкций. Теперь, похоже, бедолаге придется обойтись без них.

Спускаться в разлом раньше времени было нельзя. Если похитители неожиданно снимутся с позиций и выдвинутся навстречу парню, меня пристрелят еще до того, как я открою рот, ведь по имеющимся у Пламенного Креста данным ему следовало явиться сюда одному, без сопровождающего. Чтобы спасти заложника, мне нужно показаться на глаза праведникам в строго определенный момент. Тогда, когда они начнут радоваться удачной охоте, не раньше.

В том, что она удастся, я не сомневался. За все это время коротышка даже не подумал снять со спины и взять в руки пистолет-пулемет «Шторм». Экая безалаберность, особенно когда понятия не имеешь, что выпрыгнет на тебя из-за ближайшего камня! Ну ничего, сейчас ребята с оранжевыми крестами преподадут разгильдяю урок на всю оставшуюся жизнь, не важно, сколько он еще протянет: годы, несколько недель или считаные минуты…

Сложив экзоскелет в транспортабельное положение, электронщик взвалил его на спину бота поверх прочего груза. И, отдышавшись, побрел к выходу из каньона, едва переставляя негнущиеся от усталости ноги. Об оружии он так и не вспомнил. Киберносильщик потопал за хозяином, подобно безропотному навьюченному ослику. Поклажа, которую он вез, на несколько порядков превосходила стоимость самого бота. Поэтому сектантов ожидал сегодня не обычный, а двойной улов. А то и тройной, когда они узнают красную цену Ведомственного оборудования.

Впрочем, я не собирался предоставлять им такую возможность. Позволив парню скрыться за поворотом, я скатился по крутому склону на дно разлома и осторожно двинул следом за ним. Лишь бы коротышку не угораздило разыгрывать из себя героя! Сейчас мне его отвага была даром не нужна, поскольку это могло похерить весь мой план. Конечно, в таком случае я изменю свое мнение об электронщике к лучшему, только кого обрадует объявленная ему посмертная благодарность?

Грозные окрики и шум донеслись до меня, когда мне оставалось миновать последний поворот перед выходом из разлома. Сквозь шквал угроз и приказов замереть на месте пробивался сбивчивый, оправдывающийся голос. А ну-ка, что этот олух там лопочет? Ага, слышу: пытается назвать пароль, который он должен был предъявить мне сразу, как только установит со мной связь:

– Там чудеса, там леший бродит!.. Эй, парни, в чем дело?! Я же вам говорю: там чудеса, там леший бродит! Какого хрена, эй!.. Я – свой! Что, блин, непонятно? Четко ведь выражаюсь: там чудеса, там леший бродит!.. Это что, опять какая-то проверка?.. Ладно-ладно, как скажете: все, я заткнулся!..

Кто бы сомневался, что цитирование заложником Пушкина не произвело на похитителей нужного эффекта! Наверняка они сочли, будто у парня с перепугу поехала крыша, вот он и взялся нести околесицу. Но даже сообрази праведники, что это пароль, им не удалось бы выдать себя за нас, поскольку они не знали отзыв. И вряд ли сумели бы его так легко угадать.

Я-то правильный ответ знал, но пока не имел возможности его озвучить. Полностью же наш опознавательный код звучал так:

Пароль: «Там чудеса, там леший бродит…»

Отзыв: «…И гений, парадоксов друг!»

Что за конспиративных дел гений придумывает у нас в штабе весь этот бред, я не подозревал. Но на сей раз он вложил в уста Ведомственного посланника точное «приветствие». Все верно: есть в Пятизонье и чудеса, и даже Леший – под таким прозвищем бедокурит в этих краях один известный вольный бродяга. Не заткни пленник благоразумно рот, возможно, они решили бы, что схватили приятеля этого самого Лешего. Хотя вряд ли это облегчило бы участь коротышки. Насколько я был в курсе, Дьякон ненавидел всех легендарных сталкеров, полагая, что именно среди них и затесался коварный Антихрист.

Я терпеливо выждал еще три минуты. Не из-за робости, а опять-таки следуя психологическому расчету. Сектантам требовалось время, чтобы запугать заложника, поставить его на колени, убедиться, что никто не пришел ему на подмогу, и только потом они покинут свои укрытия. Пока наш человек находится на прицеле пяти автоматов, Вектор и Астат не откроют огонь. Моя задача: полностью переключить внимание противника на меня. Сделать это несложно. Главное, чтобы при этом в моем теле не появилось десятка три лишних и вредных для здоровья дырок. Дабы не превратиться в дуршлаг, мне придется пустить в ход все свое дипломатическое обаяние, хотя грубая и малоприятная внешность лейтенанта Охапкина не слишком к этому располагала.

Я вышел к головорезам Пламенного Креста, тоже убрав оружие за спину и подняв пустые руки вверх. Шел медленно и известил врагов о своем появлении еще до того, как фанатики меня обнаружили. Все пятеро топтались вокруг добычи, никто не отсиживался за камнями. Это радовало. Трое занимались обыском заложника и осмотром трофейного груза. Двое стояли в стороне с автоматами на изготовку, чтобы прострелить пленнику ногу, если он вдруг вырвется и пустится наутек. Эти же двое не забывали поглядывать и по сторонам – мало ли что?

– Привет, парни! Бог в помощь! – прокричал им издали этот самый «мало ли что», то бишь я, со всем присущим мне дружелюбием. – Ради Христа, не стреляйте! Я к вам от Ермолаева! Майора Ермолаева – он сказал, вы поймете, кто меня послал… Слава тебе, Господи, успел вас застать! Как жизнь? Как сами? Все путем?

Вражеские автоматы были дружно вскинуты, и их зловещие дула уставились на меня, будто пристальные, немигающие глаза дознавателей из нашего Особого отдела. Однако выстрелов не последовало, и я мог бы облегченно утереть со лба пот, но воздержался от этого. Не хотелось нервировать сектантов лишним движением руки, тем паче что потеть мне оставалось совсем недолго…

В психологическом плане фанатики Пламенного Креста не отличались от тех религиозных фанатиков, с которыми мне доводилось сотрудничать по долгу службы в Африке и на Ближнем Востоке. Мой опыт общения с этой озлобленной, примитивно мыслящей публикой помог быстро установить контакт и со здешними «божьими воинами». Нет, конечно, я не втерся к ним в доверие и вообще не вызвал к себе ни малейшей симпатии. Все, что я сделал, – это удержал их пальцы от нажатия на спусковые сенсоры автоматов. В чем, кроме моего дружелюбного тона, была заслуга трижды помянутого мной, свято почитаемого сектантами Господа и дважды – известного им человека. Вернее, я лишь предполагал, что известного, но в итоге попал в яблочко. Это было написано у них на лицах. Они действительно знали майора Ермолаева – командира патруля, продающего своих клиентов Дьякону. И то, что гонец майора пришел не откуда-нибудь, а со стороны Барьера, лишний раз подтверждало правоту моих слов.

– Извините, что опоздал, – продолжал говорить я, медленно приближаясь к праведникам и не опуская рук. – Бог свидетель, спешил как мог! Ермолаев хочет предупредить вас насчет нашего обычного канала связи. Есть одна проблема, ребята, – этот канал стал ненадежен…