— Так, поняла? По имени, — повторил Хён. — И прекрати сжиматься в комок каждую секунду. Ты из клана Хадже, где же твоя гордость? Хадже ненавидят рабство. Они сражаются до последнего, если оказываются схваченными, проданными, а ты ведешь себя как слабая собачонка, которую днями и ночами били палкой, чтобы навсегда изгнать…

Он умолк, на миг о чем-то задумался и посмотрел пристальнее, а я постаралась не замечать этого внимания.

— Тебе двадцать, — задумчиво пробормотал он и наклонился вперед, — а сколько лет ты рабыня?

— Я ноби всю жизнь, — хмуро отозвалась я. — А рабыня — десять из них.

Вначале, когда только оказалась здесь, то считала, что всегда была рабыней, но Киао объяснила мне, что не все ноби — рабы.

— Да-а, достаточно, — моргнул Дже Хён. — Половина жизни. — А потом добавил, откинувшись на спинку стула: — Мелкая, запоминай новые правила, по которым мы будем существовать бок о бок. — Он выжидающе замолчал и продолжил, когда я посмотрела на него: — Ты не можешь уйти, если попытаешься убежать — найду. Но ничего плохого я тебе не сделаю. Считай, что мой браслет — просто ограничение передвижения.

— Зачем я вам? — решилась спросить я, раз уж не могла найти причину. — Вы дракон. Зачем я вам?

— «Тебе», — с нажимом исправил Дже Хён. — Я предпочитаю, когда ко мне обращаются на «ты» те, кого я приближаю.

Он опять замолчал, и пришлось, подавляя инстинкт самосохранения, спросить вновь:

— Зачем я в… тебе?

— Хорошо, я расскажу, а ты будешь слушать и перестанешь на меня так пялиться, — ухмыльнулся Дже Хён, — у тебя, конечно, красивые глаза, но перепуганных девчонок я терпеть не могу.

Я потупилась, а дракон начал рассказывать:

— Эта история могла бы быть забавной, если бы не жестокость, с которой за нее наказали. Несколько лет назад один дракон… Он не имел громких титулов, но сам вождь уважал его. Так вот, этот дракон полюбил дочь вождя. Она была прекраснейшей из женщин нашего клана, ее нельзя было не пожелать. Многие смотрели в ее сторону. А она… Она предпочитала не смотреть ни на кого, но ей нравилась любовь мужчин. И еще… она не терпела их измен, даже если не отвечала взаимностью. Дракон долго добивался ее, даже думал попросить разрешения вождя, но потом понял: она никогда не будет ему принадлежать. И смирился. Нашел другую женщину. Та любила его преданнее, чем он ее, но дракон поклялся ответить если не любовью, то верностью. А потом дочь вождя узнала об этом и решила отомстить, ведь ей хотелось преданности навсегда.

Он замолчал и не продолжил, а я сидела и ждала.

— И что же?.. — пришлось спросить его.

— Дочь вождя — это дочь вождя. Она потребовала от других людей клана выполнить то, что ей хотелось. А жаждала она мести. Ей гордость и гордыня не давали покоя. Женщину, которую выбрал дракон, убили, а его самого изгнали, обвинив в ее смерти. Ну и, само собой, лишили части сил.

— Так жестоко?.. — удивилась я.

— Тебе не понять, — зло искривил губы Дже Хён. — Только драконы знают, насколько жестоко это наказание. Теперь я не могу вернуться домой.

— Как это? — Мое удивление прорвалось сквозь преграды, таким сильным оно оказалось. Вдруг пришло, будто из ниоткуда, воспоминание: драконы сильны настолько, что никому не под силу сломить их волю, одолеть тело и забрать душу.

— Меня лишили части сил, — спокойно ответил хозяин, — и теперь я не могу полностью контролировать зверя в себе. Могу принимать обличье, но на часы, испытывая при этом боль, а для того чтобы попасть в земли клана Ган Ён, нужно переплыть зачарованные воды Туманган. Иначе…

— Иначе? — повторила я.

— Воды этой реки подобны теплому ветру в часы покоя, но Туманган извилиста и быстра. Тот, кто разозлит реку, будет раздавлен в пальцах подводных течений, как мелкий угорь, — усмехнулся Дже Хён, искривив губы. — Я не романтик и не глупец, чтобы бросаться вперед. Я искал иной путь.

— Нашел? — Его тон вывел меня из себя, особенно когда дракон недвусмысленно на меня глянул, так что и голос меня выдал.

— Ты уже больше похожа на живую, — вместо ответа констатировал Дже Хён. — Видно, нужно тебя чаще кормить. На людей еда всегда хорошо влияет.

Я вскочила, но тут же опомнилась: нельзя. Нельзя так делать. Кем бы ни был этот дракон, но он может наказать меня, а я все еще рабыня и должна вести себя скромно и незаметно.

— Мелкая, сядь, — спокойно даже не приказал, а посоветовал хозяин.

Я опустилась на пол, а Дже Хён продолжил:

— Расскажу тебе свой план, так будет честно, ведь он выгоден и тебе тоже.

«Выгоден?»

Это слово повисло у меня в мозгу, а я сама уставилась на хозяина.

— Не смотри на меня так, будто увидела живое воплощение страха, — вздохнул господин и встал. — Глаза вывалятся из орбит, а мне лень искать их по углам, учти.

Я фыркнула и тут же зажала рот рукой, потому что поняла: этот хитрец просто умело пробивает бреши в моей самозащите. Это неправильно, так не должно быть!

— Прекрати. — Юлить было глупо, поэтому я сказала прямо.

— Я еще не начинал. — И на его губах сверкнула улыбка, а до меня дошло, что у нее уже другое значение. Усмешка, как у ребенка, который задумал пакость и смело рассказал об этом. Проказливая улыбка сорванца. — Я нашел и другой путь домой, — продолжил говорить дракон. — Но это очень опасный путь для драконов, а особенно для тех, что не защищены властью своего народа.

— И какой же? — спросила я, раз уж мне, по словам Дже Хёна, ничего не грозило.

Хозяин довольно улыбнулся:

— Через земли клана Хадже. Но с людьми этого клана, как известно, мы, из клана Ган Ён, не дружим. — Молодой человек потянулся вверх и покачался на пятках. — Драконы в ссоре с твоим народом, да и никто из драконов не может войти в земли клана Хадже и покинуть их. Чтобы просто попытаться уговорить их пропустить меня, нужно войти под сень древних лесов, что растянули свою тень меж горами и рекой Туманган.

Ему уже не нужно было говорить дальше. И так понятно. Я хоть и ничего не понимала, но, похоже, принадлежала к клану Хадже, а значит, могла пройти и провести.

— Я предлагаю тебе сделку, — заметил Дже Хён после минутной паузы, — чтобы увеличить свои шансы на положительный ответ.

Странный… Я не стала ему ничего говорить.

Разве он не знает, что я его ноби, а с рабами не заключают сделок. Им велят, а если те не желают подчиняться — наказывают. Я рабыня, что бы сам он ни считал. Вольной у меня нет. Как и нет свободы выбирать свой путь, а люди без места, без дороги и без денег не могут быть свободными.

— Я выполню любой приказ. — Предпочтя больше не слушать речи дракона, я кивнула.

Он усмехнулся и тоже кивнул:

— Хорошо. Пусть так. Значит, через несколько дней мы покидаем этот город.