– Прошу тебя, свали, вон та грымза – мой босс, и она видит меня насквозь.

– Какая, вон та? – псих поворачивается и, улыбаясь, машет Дарье Альбертовне рукой. – Добрый вечер!

Та округляет глаза, оглядывает его с головы до ног. Потом кивает, изгибая губы в ответ, но взгляда так и не отводит.

– Ну так что, – возвращаясь к своим баранам, продолжает псих. – Я могу у тебя остаться?

– Сколько часов я тебе дала, чтобы ты собрал свои монатки? Десять? Так вот, я передумала. Хочу, чтобы ты убрался еще раньше. Или я вызову полицию.

Псих кивает и… Выглядит так, что становится очевидно – он не замышляет ничего хорошего.

– Смотри, как ты предпочитаешь? Мне стоит поцеловать тебя на глазах у той дамочки или ей понравится, если я пройдусь по этой стойке без штанов?

Таня открывает рот и смотрит, как рука психа тянется к ремню.

Он сделает это.

Точно сделает, очевидно же, что он способен на херню и похуже.

* * *

– Это моя спальня, – Таня тычет пальцем в дверь. – На ней нет замка, но, я надеюсь, ты достаточно адекватный, чтобы понимать – тебе нечего там делать.

Псих поднимает руки вверх.

– Пожалуйста-пожалуйста, не сильно-то и хотелось. Еще завалит дилдо по самые уши.

– Заткнись уже! – Таню бесит сам факт того, что псих знает про ее игрушки. С одной стороны – это не должно ее смущать, потому что… А перед кем смущаться, это же псих! И она – взрослый человек! А с другой – очевидно, она создает впечатление озабоченной на голову нимфоманки. – И вообще, постарайся не трогать мои вещи.

– Какие из них?

– Никакие мои вещи не трогай, боже!

– Ладно, – соглашается псих, и Таня только сейчас замечает, что он стоит в ее носках.

Господи…

– Еще правила?

– Не шуметь. И никого не приводить.

– Я и не собирался. Мне и тебя хватит, зайка.

– И не называть меня зайкой, – рявкает Таня. А потом зависает на секундочку, потому что… – И что значит «мне и тебя хватит»?

– Ну как же? – псих подмигивает ей. – Наш уговор.

– О боже, когда-нибудь люди перестанут думать о том, что я озабоченная, нервная из-за недотраха, голодная идиотка, помешанная на игрушках для взрослых?

Таня всплескивает руками и исчезает в своей комнате.

Псих орет ей вслед:

– В этом нет ничего постыдного, зайка.

– Меня зовут Таня. ТА-НЯ!

Кажется, тот в ответ выкрикивает имя Егор, но это не имеет никакого значения.

Потому что чертов псих, да и только.

* * *

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Таня закрывается в комнате и долго стоит перед зеркалом, как дура.

– И что ты творишь? – спрашивает она у своего отражения. – По-твоему, это адекватно?

Псих за стеной что-то роняет, и Таня вздыхает, закрывая глаза. Господи, во что она ввязалась? Последний такой дурацкий поступок она совершала в младших классах, когда решила продать соседу свой велосипед. Вернее – обменять его на плейер, который оказался нерабочим. Но то в детстве, в отсутствие мозгов. А сейчас ей двадцать два!

Нет, Полинка права. Это все от недотраха. Увидела красивое тело и потекла, как сучка. А как же чувство самосохранения? Личное пространство? Хоть какая-то жалость к себе, в конце концов?

Все это куда-то испарилось.

Она понятия не имеет, когда дошла до жизни такой. Таня Мальцева – сама осторожность, впускает в свою квартиру, в свою крепость, какого-то психа! Полного психа. Неадеквата. Человека, который создан природой, чтобы таких как Таня щемить, а тут…

Она падает на кровать и думает о том, как бы ей сходить в душ, а потом перекусить чем-нибудь, не столкнувшись с психом по дороге.

А тот, очевидно, вообще не парится, потому что, когда Таня выходит из комнаты, он стоит в одних трусах посреди коридора и приседает.

Качает жопу, если быть точнее.

Таня сглатывает слюну.

Нет, вот это уже точно не нормально. И что она должна сделать? Запретить человеку качать жопу? Ну не бред ли? Тем более, что эта жопа явно стоит того… Но сейчас не об этом.

Она проходит мимо, задержав дыхание, как будто даже запах вокруг психа может быть каким-то ядовитым и разъест остатки ее мозга.

Закрывается в ванной и, набирая воду, ведет сама с собой мысленный диалог.

Она обещает себе, что ровно через две недели заставит психа съехать.

И что она не будет смотреть на него, как на сексуальный объект, даже если псих весь – просто гора мускулов.

А еще она клянется, что найдет себе какой-нибудь перепихон в ближайшее время, потому что уверена – если она займется сексом, то и в голове сразу же прояснится.

Все эти доводы убеждают ее, что она поступает правильно. Да и вообще – она молодец.

Таня кивает в пустоту и забирается в ванну, крайне довольная собой.

* * *

– Полли, в эту субботу мы идем в клуб.

Полинка, которая явно еще спала в восемь тридцать утра, сладко зевнула в трубку.

– В клуб, чтобы танцевать или?

– Чтобы клеить парней, разумеется.

– В самый-самый развратный и грязный клуб города, я правильно понимаю?

Таня огляделась. В холле никого не было, но на всякий случай она перешла на шепот.

– В любой клуб, который нам по карману, что за вопросы?

– Боже, Мальцева, – судя по звукам, Полинка встала и теперь рылась в своих вещах в поисках чего-то там неведомого. – Когда мы были в клубе в последний раз, я подралась с охранником, который принял меня за шлюху.

Таня потерла лоб.

– Ты сняла колготки прямо посреди танцпола…

– Ты знаешь, почему я так сделала, Таня! Они были новые, у меня жутко все чесалось, он не смел делать мне замечание, это просто неуважительно и…

– Ну Полли-и…

Таня включила свой самый щенячий голос.

– Да боже мой! – заорала та, психуя. – Конечно я пойду с тобой! Куда я денусь! Еще трахнешься с каким-нибудь бомжом в кабинке туалета!

– Такого никогда не было! – возмутилась Таня.

– Ты же пускаешь чужаков в свою квартиру, я понятия не имею, на что ты еще способна.

Она бросила трубку, а Таня тяжело вздохнула, глядя в экран.

Глава 4

Таня проснулась ночью от грохота.

Сначала