Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лиесса забежала в лабораторию, махнув девочкам в сторону пустого стола, куда следовало поставить корзины, и, схватив готовые настойки, умчалась к Аллариану. Теа, собрав оставшиеся пузырьки, последовала за ней, отпустив подружек. Мисса осталась. Забравшись на стул с ногами, она наблюдала, как Веллиен тщательно осматривает каждый кусочек коры, прежде чем опустить его в кастрюльку с холодной водой. Наполнив ее доверху, он поставил посуду на жаровню, которая представляла собой треногую конструкцию с чашей под уголь внизу и прочным кольцом наверху, куда устанавливалась емкость.
Дожидаясь, пока иррева выварится на медленном огне, Веллиен отсыпал подмороженные ягоды в деревянную плошку и стал растирать их с помощью тяжелого пестика.
* * *
Лиесса отнесла настойку Аллариану:
– Этого пока немного, но можно попробовать на самых маленьких, пока отвар не приготовится.
– Давай напоим сына вожака, – он поманил вовремя выглянувшую из лаборатории Миссу, – веди-ка нас к брату.
Девочка привела их к маленькому оборотню в самом конце комнаты. Вихрастый темноволосый мальчуган лежал в беспамятстве на узкой кровати, придвинутой к стене, накрытый узорчатым одеялом, явно сшитым любящими руками. Мисса, встав в изголовье, закусила губу, чтобы не расплакаться.
Теа, успевшая присоединиться к подруге, помогла Ли приподнять мальчика, пока Старейший поил его снадобьем. Снова уложив его, Аллариан опустился на колени и накрыл ладонями худощавую грудь, выпуская Стихию на волю. Сердце под руками целителя забилось чуть быстрее, скулы чуть-чуть порозовели, но малыш так и не пришел в себя.
– Что ж, это только начало. Глупо было ждать чуда, – Старейший поднялся и направился к девочке на соседней кровати.
Готовой настойки хватило, чтобы напоить самых маленьких детей. Пока не оставалось ничего, как заняться приготовлением отваров да наблюдать за состоянием пациентов.
В лаборатории уже все жаровни были заняты кастрюльками с корой ирревы, а Веллиен успел приготовить большую чашу перетертой в кашицу ягоды. Девушки быстро отобрали тысячелистник и календулу и ловко взялись за дело. Перетирая в порошок сухие травы, они по щепотке добавляли их в томившийся на углях отвар. По комнате плыл чуть горьковатый аромат. Через несколько часов, процедив темно-коричневую жидкость, Лиесса слила ее в большое деревянное ведро и смешала с кислой кашицей шениша. Получилась вишнево-коричневая жидкость, которую Веллиен, присоединившийся к ним Тейарин и Лиесса с Тоеттой быстро разлили в стеклянные бутыли, процедив через чистую тряпицу.
Первой партией тут же напоили всех пациентов, отмеряя щедрые порции. Аллариан и Моддиар, обливаясь потом в жарко натопленной комнате, вливали в оборотней целительную энергию, разгоняя ее по телу. Иногда их подменяли Веллиен и Тейарин.
В какой-то миг Аллариан замер, прислушиваясь к чему-то, и по его губам скользнула мимолетная улыбка облегчения:
– Деллиан в Цитадели, добрался без приключений, – немного просветлев лицом, озвучил он новости. Тревога за друга отпустила, и он снова вернулся к работе.
Когда последний из сорока шести заболевших получил свою порцию отвара и живительной силы, наступила глубокая ночь.
От усталости руки Лиессы дрожали, а натруженные мышцы слегка ныли. Девушка добрела до лаборатории и со стоном облегчения упала на стул рядом с Теа. Старейшие тихонько совещались, склонившись над столом с травами.
– Откуда у них столько сил? – слабо кивнув в сторону довольно бодрых целителей, спросила Ли.
– Маррионы, – усмехнулась Тоетта.
– Но мы-то с тобой выдохлись даже с ними.
– Ты не забыла, что камни восполняют энергию Стихии? Стихия Старейших – Жизнь, Исцеление. Найрионы – ее воплощение, проводники. Поэтому энергия Стихии и энергия тела для маррионов в их случае неразделима. А вот нам с тобой так не повезло… Да что я тебе объясняю, ты сама все это прекрасно знаешь! – возмутилась Теа.
– Ты так увлеченно говорила, что я не стала тебя прерывать, – засмеялась Ли.
– Ты иногда просто невыносима, – шутливо толкнув подругу, притворно нахмурилась Тоетта и, не выдержав, улыбнулась.
Аллариан, оглянувшись на девушек, покачал головой:
– Отправляйтесь-ка в постель и как следует выспитесь. С минуты на минуту придут кайтанки, присмотрят за больными ночью. Так что нет надобности сидеть здесь. Если что-то изменится, за нами пришлют. – Он тепло улыбнулся: – Вы – умницы! А теперь брысь отсюда!
Девушки переглянулись и дружно рассмеялись. Их звонкий смех словно растопил напряжение этого дня – на губах Старейших расцвели мальчишеские улыбки, а глаза засияли разноцветным серебром. Все еще хихикая, подруги покинули лазарет.
В доме уютно горел камин, а на кухне их ждал еще теплый ужин. Видимо, матушка Миссы снова позаботилась о постоялицах, которые в этот день забыли пообедать, занятые пациентами.
Девушки по очереди поплескались в купальне, смывая усталость и пот, и присели к столу. Ужин был неприхотливый, но голодным подругам он показался божественно вкусным. Кусочки запеченной с овощами рыбы и фруктовый пирог исчезли почти мгновенно, как и кувшин травяного чая с привкусом мяты.
Сытые и слегка осоловевшие, Теа с Лиессой добрались до кроватей и тут же провалились в сон.
* * *
На следующее утро около восьми часов Лиессу разбудил голос Миссы, выводившей плавную мелодию песни. Непритязательные слова повествовали о полюбившей человека девушке-оборотнице и о предательстве любимого. Вопреки грустным словам голос девушки звучал жизнерадостно, и Ли улыбнулась. Потянувшись, она откинула одеяло в сторону и, чувствуя себя отдохнувшей и бодрой, вскочила с кровати. Наведавшись в купальню и приведя себя и комнату в порядок, найрани вышла в гостиную. Из дверей своей спальни выглянула зевавшая Тоетта.
– Кажется, нас уже ждет завтрак, – улыбнулась Лиесса.
– Ты иди, я сейчас… Только умоюсь, – вновь зевнула Теа. – Смотрите, всё без меня не съешьте!
– А ты поторопись, – засмеялась Ли и скрылась в дверях кухни.
Мисса хлопотала у плиты, подогревая успевший остыть отвар. Услышав шаги, она обернулась, оборвав мелодию на полуслове:
– Ой, вы уже поднялись!? А Старейшие наказали вас не будить, – она светло улыбнулась.
– У тебя веселое настроение, – заметила Лиесса, улыбнувшись в ответ, – с утра поёшь, как весенняя пташка.
– Просто на душе как-то радостно, – смутилась Мисса, – как будто что-то хорошее случится.
– Ну тогда будем надеяться, что твое предчувствие сбудется, – Ли села на лавку и с любопытством заглянула под салфетку, накрывавшую тарелки.