«А вдруг этот загадочный гость и есть ОН? – встревожилась Винни. – Может, он замаскировался и пробрался на фабрику незамеченным?»

Однако гость уже восклицал на ходу:

– Дорогие мистер и миссис Уоллес! Вижу, что вы вернулись наконец на старую фабрику, да ещё и вместе с внуками! Ведь это ваши внуки, все трое?

Винни нервно сглотнула. Похоже, никакой тайны в их присутствии в Туллиморе для этого незнакомца не было…

– Нет, и тебя это не касается, Стив, – неожиданно резко ответил дедушка. – Как ты сюда попал?

– Входная дверь распахнута настежь. – Гость в форме почтальона, который, судя по всему, и был почтальоном, невозмутимо огляделся. – Надо же, всё на месте. А ведь столько лет прошло с тех пор, как я заглядывал сюда в последний раз!

– Давай сюда! – прервал его дедушка, подписывая какую-то бумагу и протягивая руку за свёртком.

– Не хотел оставлять на пороге, – Стива, похоже, ничуть не смутил враждебный тон дедушки. – Говорят, у людей в Туллиморе в последнее время пропадают с крыльца пустые бутылки из-под молока. – Почтальон поспешно направился к выходу из зала, а все взгляды устремились на посылку, которую стал открывать дедушка.

Из громоздкой упаковки появилось нечто стеклянное, с крышкой и оранжевым содержимым.

– Джем, – пробормотал дедушка. – Горько-сладкий апельсиновый джем.

– Подарок от Старого Чеддера? – предположила бабушка.

– От Старого доброго Чеддера из Шрусбери, – подтвердил дедушка, взглянув на адрес отправителя. – Он с нетерпением ждёт нас в гости, – добавил он.

– Очень мило, но… Вот и прекрасный повод связаться с ним и попросить… ну, помнишь – сообщить ему о нашей просьбе!

– Да, конечно!

Винни переводила взгляд с дедушки на бабушку и обратно. Опять они говорят загадками.

Сесилия, похоже, их последних слов не расслышала.

– Старый Чеддер? Ну и имечко! – со смехом воскликнула она. – Он и правда чем-то похож на сыр чеддер или от него просто странно пахнет?

Все рассмеялись, и Винни тоже усмехнулась, хотя у неё не было настроения веселиться. «Неужели нельзя поскорее закончить с проверкой леденцов!» – думала она.

Но тут Хьюго взялся пространно объяснять, что этот пожилой аптекарь и правда ест почти только один сыр чеддер и даже носит с собой кусочек в кармане. Винни вздохнула. Ну когда же?! Когда вынесут вердикт о её лакричных леденцах? Если чуть поторопиться, возможно, она сегодня же даже сделает новые леденцы, вместе с дедушкой! У неё столько отличных идей! Винни воображала, как смешивает лакричную массу с особыми добавками и тёмная, почти чёрная лакрица превращается в тёмно-синюю, цвета королевской мантии…

– Ну что, кто хочет попробовать? – Дедушка открыл банку с джемом и с удовольствием принюхался.

– Это сладкий джем? – спросил Генри. – Тогда я хочу!

– Лучше не надо, Генри, – остановила брата Сесилия. – В прошлый раз апельсиновый джем, которым нас угощал дедушка, был из такой же посылки – значит, этот тоже горький, как апельсиновые корки! Винни, помнишь, как мы пробовали апельсиновый джем?

– Что? – вздрогнула Винни, которую грубо вырвали из мечты о волшебной лакрице.

– В прошлый раз нам давали апельсиновый джем на ломтике сухого хлеба из булочной Овейна, помнишь? – сказала Сесилия, и Винни, глядя, как дедушка кладёт большую ложку джема на кусок поджаренного хлеба, сразу вспомнила тот вкус.

Дедушка протянул банку с джемом Хьюго, но тот вежливо отказался.

– Нинетт, хочешь попробовать? – спросил дедушка.

Нинетт молча покачала головой.

– Мариса, а ты?

– Нет, gracias, спасибо!

Дедушка передал банку с джемом бабушке.

– Ах, как вкусно! – воскликнула бабушка, положив на тост три большие ложки джема и съев его в три огромных укуса, не заботясь о манерах. – Очень рекомендую! Вы просто не знаете, от чего отказались. Однако вернёмся к делу. На чём мы остановились?

«На моих леденцах! – хотела было крикнуть Винни, едва удерживаясь, чтобы не показать пальцем на ровные ряды разноцветных круглых конфет, разложенных на столе. – На моих леденцах и моей магии!»

– Ах да, вернёмся к нашим разноцветным лакричным конфеткам! – Дедушка почесал в затылке. – Прежде всего хочу сказать, что когда мы обращаемся к магии, то должны помнить о нравственных обязательствах, которым нужно следовать. И это очень важно, Винни! Это не шутки, понимаешь?

– Что? Что не шутки? – Винни подалась вперёд, пристально глядя дедушке в глаза. Кто-нибудь вообще понимает, о чём вдруг пошла речь?

– Дедушка хочет сказать, что ДАР нельзя тратить безответственно! – Бабушка подвинула стул вперёд, дотянулась до банки с джемом и взяла ещё один ломтик поджаренного хлеба.

– Вот именно! И я хочу, чтобы ты кое-что запомнила! – Дедушка слизал джем с пальцев и встал во весь рост, глядя на Винни.

Неужели он сейчас скажет, как ему понравились леденцы?! Похвалит её, признает, что её ДАР гораздо сильнее, чем его собственный, и как он рад, что сможет делать чудо-леденцы вместе с внучкой?!

– Это очень важно и совсем не смешно, Винни! – прервал дедушка мечты Винни. – И я не шучу!

«Похоже, похвала и восторги откладываются», – подумала Винни.

– Прости, милая, но твои волшебные монетки – просто забавные игрушки, нелепые и смешные! А нашу семейную магию нельзя разменивать на глупости, это священный ДАР!

– Не может быть! – Винни почувствовала, как в груди закипает гнев.

Забавные игрушки?! Нелепые и смешные?! О чём он говорит?! Значит, ей запретят делать волшебные леденцы?!

Бабушка кивнула, подтверждая слова мужа:

– Лакричные леденцы – серьёзное дело, Винни! А какая высокая цель у конфет, от которых болтаешь без остановки? Или приходишь в отличное настроение без всякого на то основания? Никакой!

– Но… – Винни попыталась что-то объяснить.

– А розовые монетки «Влюблённые»?! – перебил её дедушка, не дав и слова сказать. – Боже мой, а я уж было решил, что мне снова двадцать лет и я только что встретил мою милую Рути!

– Но это было так романтично! – воскликнула Сесилия. – Вы ворковали, как влюблённые голубки!

– Это ужасная, позорная и крайне вредная манипуляция! – Дедушка уже кричал, раскрасневшись от гнева. Таким его никто раньше не видел.

– Ну ты разошёлся, – вздохнула бабушка. – А мне розовые леденцы понравились. – Она медленно закрыла глаза и тут же снова широко их распахнула. Вид у неё был при этом непривычно испуганный. – Но так нельзя, поймите! Любовь не должна быть искусственной!

Некоторое время все молча переглядывались.

– А что такое манни-пулли-ация? – наконец спросил Генри.