Каюта Гухи, как и большинство остальных кают, прилегала к внешней обшивке корабля. Путь до технического отсека был неблизким. Счастье переполняло Гуху: такой интересный полет. Только вот этот непонятный голос внутри…

Быстро шагая по коридору, она приветливо улыбалась каждому, кто попадался ей на пути. Но редкого полуночника встретишь в такой поздний час. И никто не лез к ней с вопросами. Эти ночные прогулки, совершаемые довольно регулярно, объяснялись бессонницей, которая порой изматывала ее. Но не только и не столько бессонница побудила ее прогуляться в эту особенную ночь…

Извилистыми проходами она пробиралась внутри гигантской сферы. Где пешком, где на лифте, все ниже спускаясь к заветному отсеку. Такой длинный маршрут был выбран не случайно: хотелось остаться незамеченной и обойти всех постовых, рассредоточенных по стратегически важным точкам корабля. Хотя напиханные везде датчики вряд ли среагировали бы на ее перемещения — разве только она подошла бы к ним совсем вплотную, — но они легко обнаружили бы заряженный на всю обойму револьвер, лежащий в пресловутом рундучке.

Проходы по мере продвижения к центру громадного шара становились все уже. Наконец она спустилась в последнем лифте.

Нижний, на удивление прямой коридор упирался в огнеупорный люк. У этой двери, усыпанной многочисленными кнопками и рычагами, стоял на посту пехотинец в темно-свинцовой форме, обычной для телохранителей дома Макклинтоков.

Дверь лифта открылась, и рука рядового Хайджези автоматически потянулась к револьверу. Но, увидев офицера, он успокоился и практически сразу же принял прежнюю позу. Он припомнил, что не раз замечал Гуху прогуливающейся по кораблю, однако у этого отсека видел ее впервые.

“Может, ей стало скучно? — подумал он. — Или это мне счастье привалило?” В любом случае он знал, что делать.

— Сударыня, — проговорил он, не сводя с нее глаз, — это охраняемая зона. Прошу удалиться.

Когда дверь лифта сравнялась с металлической решеткой, Гуха еле заметно улыбнулась. Выхватив из приоткрытого чемодана пистолет, она в упор разрядила всю обойму. Пятимиллиметровые, изготовленные из твердого стекла и покрытые тонким стальным слоем пули вылетали с немыслимым ускорением, достигаемым системой специальных электромагнитов, встроенных в ствол. Жуткая отдача произошла лишь после вылета пятой пули. Руку резко отбросило назад.

Хайджези среагировал мгновенно. Тренировки не прошли даром. Но лишь не более одной восьмой секунды было в его распоряжении с момента, как он инстинктивно почуял опасность, и до попадания в грудь первой пули.

Верхней прокладкой его громоздкой униформы служила синтетика, чем-то напоминавшая шерсть буйвола, очень прочная и почти непробиваемая. Следующий слой реагировал на кинетику. Проникающая пуля активизировала немедленную реакцию специальных полимеров. Под воздействием сообщенной энергии химические связи рушились, и ткань из мягкой и гибкой мгновенно становилась твердой как сталь. У этой брони, конечно, имелись и свои недостатки, например чувствительность к порезам, но пробить ее небольшим ручным огнестрельным оружием считалось маловероятным.

Впрочем, у любого материала есть свой предел прочности. В данном случае этот предел был достаточно высок, но не бесконечен. Первая пуля, ударившая в грудь, разлетелась на крохотные, как горошины, стеклянные и металлические кусочки, вонзившиеся в подбородок Хайджези. В эту же самую долю секунды рядовой, выхватив пистолет, резко присел, пытаясь изготовиться к стрельбе с колена. Вторая пуля попала ему несколькими сантиметрами выше и также раздробилась, но ее добавочная энергия уже запустила механизм расщепления молекулярных связей материала. Коварная третья пуля довершила дело. Вонзившись чуть ниже второй, она разбила, как стекло, кинетическую броню Хайджези, сделав охранника совершенно беззащитным.

Вытерев кровь на пульте, Гуха занялась дверью. Войти в отсек штатным образом она не могла: пароль не был ей известен, а информация о ее внешности в компьютере отсутствовала. Но любую систему можно обмануть, и эта не являлась исключением. Гуха знала, что температурный сканер, вмонтированный в дверь, проверял не внешность как таковую, а исходящее от каждого инфракрасное излучение. Например, главному инженеру корабля достаточно было просто приблизиться вплотную к двери — и “ларчик” открывался, поскольку спектр инфракрасных параметров инженера находился в памяти компьютера. Специально для такого случая Гуха и взяла с собой так называемый инфракрасный имитатор, прибор, генерирующий требуемое излучение. Остальное было просто… Открыв огнеупорный люк, Гуха вошла и огляделась, с удовлетворением отметив, что людей в отсеке нет. Впрочем, ее это не удивило.

Гигантское помещение, отведенное под хранение аппаратуры, составляло, наверное, треть всего внутреннего объема корабля. Туннельные провода и питающие их конденсаторы занимали основную часть пространства; их монотонное жужжание и чавканье разносилось по всему отсеку. Казалось, они сосут энергию, словно телята молоко матери. Эйнштейновская теория относительности разбивалась в пух и прах. Выходило, что скорость света вполне преодолима, только это требует колоссальных затрат энергии, за которую и приходилось платить километрами туннельной проводки.

Мощность электромагнитного поля, индуцировавшегося в этой туннельной системе, практически не менялась и, что главное, совершенно не зависела от общей массы корабля. Последнее обстоятельство как раз и позволяло создавать гигантские корабли-исполины для императорских и республиканских флотилий, бороздящие просторы вселенной и участвующие в бесчисленных звездных войнах. И все же мощность была предметом неусыпной заботы. Громадная, с трудом контролируемая мощность…

Лейтенант Гуха свернула налево, пробираясь по дугообразному проходу под монотонный аккомпанемент жужжащего туннеля.

Подойдя к люку, ведущему на складскую палубу, Косутик кивнула вахтеру. Дежурный, один из новобранцев первого взвода, потребовал назвать ее личный секретный код и произвести сличение внешности температурным сканером. Это был необходимый ритуал, которому обязаны были подвергаться все, независимо от чина и звания. Новичок явно старался, рассчитывая, очевидно, на знак одобрения со стороны старшего по званию. Но Косутик вместо этого попросила дежурного найти ей взводного сержанта Маргарет Лэй, чтобы обсудить с ней кое-какие вопросы. Новоиспеченный вахтер, сообразив наконец, кто перед ним, моментально расслабился и уже готов был, забыв обо всем, выполнять приказ. И вот уже в который раз ей пришлось читать юноше наставления, объяснять, что никому на слово верить нельзя. Конечно, со стороны это выглядело полным абсурдом, бредом параноика, но другого, более надежного способа охраны объектов не существовало.

С момента появления первого компьютера прошло уже не менее тысячи лет. Изобретение вживляемого чипа произошло относительно недавно. Внедрение микрокомпьютера в тело человека далеко не сразу сделалось обыденной, привычной процедурой. Встроенные датчики полностью совмещались с нервной системой человека и функционировали без побочных эффектов. Эти постоянно совершенствовавшиеся импланты были сущим непрекращающимся кошмаром для разработчиков систем безопасности. Запрограммированные надлежащим образом чипы могли полностью подчинить себе организм индивидуума. Когда это случалось, несчастная жертва утрачивала способность управлять собственными действиями. Пехотинцы называли таких людей “зомби”.