– Я работаю в банке, – уверенно сказала она, – мой успех зависит от других людей. Поэтому я всегда слежу, чтобы мое дыхание было свежим.

Дальше наигранно-веселый закадровый голос принялся нахваливать мятные пастилки. Фотомодель с деловитой улыбкой запихнула в рот сразу три.

Блондинка задумчиво нахмурилась. Ей-то сразу стало понятно, что жующая пластинки девушка с белоснежными зубами если когда-то и переступала порог банка, то только для того, чтобы завести там личный счет. Но ведь каким-то образом она умудрилась пройти кастинг на участие в этом рекламном ролике. Значит, другим людям ее образ показался убедительным. Подумать только: нацепила модные очки, зализала волосы, напялила костюм – и вот ты уже бизнес-леди.

Блондинка перевела задумчивый взгляд на зеркало. Кажется, она знала, как поступить.

– Галочка, – обратилась она к вежливо притихшей телефонной трубке, – я вот что подумала… Ты мне все-таки дай адрес того кадрового агентства. У меня есть план.

БРЮНЕТКА

В тот день, впервые за много лет, Брюнетка расплакалась. Вообще-то она по праву считала себя самостоятельной девушкой и была ассом в искусстве московского выживания. Но то были чрезвычайные обстоятельства.

Утешала ее та самая подружка, которая обеспечила пропуск на телевидение. Брюнетка сидела на холодной мокрой лавочке во дворе Телецентра и размазывала размоченную слезами косметику по лицу. А подружка суетилась вокруг и пыталась уговорить ее хотя бы подложить под попу картонку – а то холодно же.

– Мне наплевать. Меня опять уволили. Я одинока и никому не нужна. Если я сдохну от двусторонней пневмонии, никто даже не придет на мои похороны.

– Я приду, – сердечно пообещала подружка и, спохватившись, добавила: – Тьфу на тебя, какие похороны?! Тебе всего двадцать семь.

– Вот именно, – мрачно ухмыльнулась брюнетка, – мне двадцать семь, и меня отправили в тираж. Мои родители в Хабаровске, и они меня не понимают. Я живу как старуха. Неинтересная работа. Вялые друзья. Дурацкие вечеринки. Пьяный секс. Вот она – моя жизнь. Я много пью, мало сплю, выгляжу старше своих лет.

– Может быть, тебя еще не уволят? – засомневалась подружка. – Передумают?

– Если честно, мне все равно, – шмыгнула носом Брюнетка, – консультант по косметике! Подумаешь! А до этого я работала секретарем на ресепшн, на телефоне сидела. Соединяла одних деловитых уродов с другими. А до этого разносила пиццу. А еще раньше продавала билеты в театральной кассе. Да, совсем забыла про музей никому не нужного зодчества. Там я была экскурсоводом. Правда, недолго, потому что руководство вычислило, что я не училась на историческом.

– Ты им соврала? – развеселилась подружка.

– А то! Я думала, что работать в музее интересно, вот и воспользовалась шансом. Откуда я знала, что они отправят запрос в университет? Я всего-то и сделала, что попыталась оживить экскурсию, соврав, что в здании нашего музея ранее проживал любовник Ивана Грозного. А они чуть ли не совращение малолетних на меня повесить хотели. Ну и что, что это была детсадовская группа? Да сейчас такие детсадовцы, нам с тобой по части разврата сто очков вперед дадут.

– А я тоже соврала, – решила не ударить в грязь лицом подружка, – когда на телевидение устраивалась.

– Да ну? – заинтересовалась Брюнетка.

– Да, – гордо подтвердила та, – ты же знаешь, я закончила литературный лицей, а в институт так и не поступила. А им, во-первых, сказала, что у меня красный диплом ВГИКа, где я училась на сценарном. А во-вторых, что я три года работала редактором в «Космополитене».

– Ну ты даешь. – Брюнетка даже плакать перестала. Она задумчиво нахмурилась, хотя пока и не понимала, как именно эта информация может помочь лично ей. – А если бы проверили?

– Не проверили бы, – махнула рукой девушка, – я же тебе говорила: на телевидении никому ни до кого нет дела. Иногда я удивляюсь, как наша программа вообще выходит в эфир.

– А как ты получила эту работу? По блату? – прищурилась Брюнетка.

– Какой там! Через кадровое агентство. Если надо, могу подсказать адресок. Просто я в один прекрасный момент решила: хватит мне получать копейки и прозябать. И сочинила себе блестящее резюме. Да меня с руками оторвали.

– Вот как, – задумчиво протянула Брюнетка. Ее лицо прояснилось, и только покрасневший кончик носа намекал на то, что последние десять минут она провела прилюдно рыдая, – знаешь, дай мне телефон этого кадрового агентства. Мне кажется, я знаю, что надо делать.

БЛОНДИНКА И БРЮНЕТКА

Они не понравились друг другу с первого взгляда. Брюнетка мрачно покосилась на Блондинку и подумала: «Вот самовлюбленная дура!» Блондинка делала вид, что присутствие Брюнетки ее волнует не больше, чем прыщ на посторонней физиономии. А сама думала: «Какой же у этой девицы нелепый вид!»

Обеим была назначена встреча с директором кадрового агентства «Золотые головы».

На Блондинке был строгий костюм в светло-серую полоску. Ее волосы были зализаны в интеллигентный хвостик, на лице – минимум косметики, в руках – кожаный плоский портфельчик для бумаг и стильный мобильный телефон. Она выглядела одновременно сексапильно и по-деловому. Время от времени мобильный звонил, и Блондинка, сдвинув холеные брови к переносице, принималась командным голосом отдавать распоряжения по поводу каких-то ваучерных фьючерсов и ссудных займов. Она легко и непринужденно жонглировала такими терминами, от которых у Брюнетки начиналась мигрень. В какой-то момент «самовлюбленная дура» перехватила ее ненавидящий взгляд и с очаровательной улыбкой пояснила:

– Я вице-президент банка.

– Что же вы делаете здесь, если вы такая успешная? – сочилась ядом Брюнетка.

– Хочу сменить работу, – пожала плечами Блондинка, – конфликты с руководством.

– По поводу ваучерных фьючерсов? – Брюнетка попробовала изобразить понимание и показать, что она тоже не лыком шита.

– Что вы! Это, скорее, конфликт на… сексуальной почве.

– Да? – заинтересовалась Брюнетка. – Он к вам приставал?

– Мужчины, – развела руками Блондинка, – а вы? Вы потеряли работу?

– Вовсе нет, – быстро сказала Брюнетка, которой не хотелось выглядеть неудачницей на фоне этой дуры с портфелем, – мне просто кажется, что я… достойна большего. Я продюсер.

– Да вы что? – У Блондинки загорелись глаза. – Снимите меня в кино, а? Ну хотя бы в крошечном эпизоде без слов. Это мечта моего детства… – Она кашлянула и быстро добавила: – То есть… была такая мечта, до того как я не решила работать в банке. Потому что в данный момент банковское дело – это для меня все.

– В любом случае, к кино я не имею никакого отношения. Много лет работаю на телевидении.

– Вообще-то я сразу так и подумала, – соврала Блондинка, – у вас такой богемный вид.

На Брюнетке были потертые джинсы, на которых бисером был вышит мультипликационный фаллос. Кожаный жилет как влитой сидел на ее сексапильной фигурке. На запястьях позвякивали дешевые браслеты – такие носят исполнительницы танца живота. Последний штрих образа городской сумасшедшей – тюбетейка, которая смотрелась на ее голове чужеродным предметом. Сказать по правде, Брюнетка долго сомневалась, прежде чем показаться в таком виде людям, от которых зависит ее карьера. Но все же она набралась смелости и последовала зову интуиции, которая твердила, что телевизионные работники должны выглядеть именно так – ярко, сексуально, богемно и немножечко безумно (последний пункт, надо сказать, удался ей куда убедительнее первых трех).