class="p1">– Напомни, как вернусь, вставить тебе мозги.

– Обязательно. Можешь на меня в этом положиться, – выкрикивает мне вдогонку мой горе-братец. А я спешу в торговый центр, мне нельзя ее потерять теперь, когда она оказалась уже почти в моих руках.

Быстро прохожу первый этаж, и, конечно же, ее нигде нет. Поднимаюсь на эскалаторе на второй и замечаю ее на соседнем, спускающейся вниз. Она выделяется на фоне обычных людей своим внешним видом. Перепрыгиваю через ступеньки, сначала вверх, благо народу немного, затем вниз и настигаю ее уже у самого выхода из здания. Хватаю ее за руку и разворачиваю к себе лицом.

– Ну привет, врушка.

Глава 3

Стюардесса, а это именно она, смотрит на меня непонимающе, но через несколько секунд в глазах появляется узнавание.

– Вы? – изумленно спрашивает

– Я. – заявляю, удовлетворенный своими действиями. Да, я не такой уж лох, каким она меня представила.

Она оглядывается по сторонам. Затем снова смотрит на меня.

– Но как?! Ах!, – строит догадки она, – Вы следили за мной?!

– Да, но только из-за того, что вы не оставили мне выбора.

– Но зачем? – недоуменно спрашивает она, а потом вдруг расплывается в ехидной улыбочке: – Зацепила девчонка, да?

– Возможно. Но больше взбесило ваше отношение! Думали, провели меня как какого-то безмозглого сосунка?! Который не дружит с головой и даже не запоминает, кто его обслуживал пятью минутами ранее?!

– Ну, во-первых, вы все богачи на самом деле не смотрите на лица людей, которые работают на вас в качестве «принеси-подай». А во-вторых, мы действовали незапланированно. Не надо так утрировать. И давайте уже уйдем с прохода, мы людям мешаем.

Кивнул. С этим я согласен, пара человек уже недовольно ворчали, огибая нас у входа в торговый центр.

Она пытается вырвать руку, но я не позволяю. Вдруг решит сбежать, не буду же я за ней гоняться по всему зданию?! Еще, чего доброго, кто видео снимет и выложит в сеть. Мне такого не надо.

Для меня сейчас первостепенная задача – тихо и аккуратно выведать нужную мне информацию.

Отойдя подальше от входа, встаем за угол, чтобы как можно меньше людей нас видело.

– Итак…

– Итак… – передергивает она.

– Рассказывай. Я жду, – мои нервы на пределе, жаль, что она не мужик, уже бы давно разобрался.

– Не припомню, чтобы мы переходили на «ты».

– Послушай… те. Мне уже не до шуток!

– Мне тоже. Я могу лишиться работы!

– Из-за чего? Из-за того, что я узнаю от вас хоть что-то о Лили? И как вообще вы провернули всё в самолете?

– Она тебе назвала свое имя? – стюардесса выглядит очень шокированной.

А я, что называется, обалдел от ее реакции. Что такого в том, что девушка сказала, как ее зовут?!

– Э… ну да. А что?

– Раньше она так не поступала… Хотя она и тут умело вывернулась, назвавшись неполным именем, – задумчиво говорит она, а в глазах пляшут смешинки.

– И как звучит ее имя полностью?

Стюардесса выгибает бровь. Стерва, все понятно.

Президент Бенджамин Франклин на купюре решит это вопрос, я уверен. Протягиваю ей сотню долларов, на что она только фыркает.

Ясно. Значит, мало. Ну что же, я настолько же нежадный, насколько любопытный, особенно сейчас. Добавляю сверху еще две хрустящие банкноты.

– Еще семь таких сверху, и расскажу, – говорит и при этом забирает из моих рук баксы.

–Шутишь?! Одно имя за штуку зеленых?! – это уже наглость.

– А что тебя еще интересует?

Решаю пойти ва-банк:

– Рассказываешь всё, что о ней знаешь. – Стерва хочет возмутиться, но я не даю ей вставить даже слова и быстро продолжаю: – И тогда сверху добавляю еще штуку.

Все ее мыслительные процессы отображаются на лице. Жадность и жажда легкой наживы борются с ответственностью и правилом не разглашать информацию о пассажирах.

В итоге побеждают первые два, и она произносит:

–Ладно, только деньги вперед.

Достаю еще семь стодолларовых купюр и передаю ей. Улыбается плотоядно, глаза бегают по зеленым бумажкам. Уже явно планирует, на что их потратит.

– И?

– Только никому ни слова, что это я проболталась.

– Детка, я даже имени твоего не знаю, – с легкой насмешкой произношу эти слова, пытаясь успокоить собеседницу. – Да и кому мне это рассказывать?

– Ну, не знаю. Мало ли.

– Короче, давай быстрее. Как ее зовут и так далее. Все, что знаешь.

– Зовут ее Лилиана. За ней стоит какая-то крутая «шишка», при деньгах и власти.

– Откуда такая инфа?

– Наблюдательность.

– Под вопросом. Что еще? Какая у нее фамилия?

– Не знаю.

– Слушай!..

– Я честно не знаю.

– А имя откуда знаешь тогда?

– Ну… знаешь она не первый раз летает нашей авиакомпанией, – смотрю на нее скептически, так как это явно не вся правда. Заметив мой взгляд, она понимает, что такими пространными объяснениями от меня не отделаться и придется выложить всё как есть. – В первый ее перелет в Штаты, примерно год назад, я была бортпроводником того рейса. Она тогда была очень расстроена, почти весь полет проплакала.

– Да ладно! Вот так, при всех ревела?

–А, нет. В бизнес-классе больше никого не было. Только она. Они выкупили все билеты .

 А вот это уже интересно.

– И что дальше?

– Я услышала конец ее разговора с матерью, она держала трубку далеко от уха, потому что та на нее кричала. А я как раз шла мимо по проходу и услышала, как мать назвала ее Лилианой.

– Ясно, что еще?

– У нее всегда минимум два билета на руках. Если не происходит никаких эксцессов, то она весь путь проводит в бизнес-классе. Если случаются такие курьезные ситуации, как сегодня, то она меняет свою внешность и садится в «экономе».

– Так вот почему я ее не нашел! – Наконец-то я начал понимать, что произошло в самолете. – Она замаскировалась?! Вот в чем дело! Хотя, думаю, я бы всё равно ее узнал. Наверное, она спряталась на последних рядах.

Стюардесса смотрит на меня как на одноклеточное существо. Глупое и противное.

– Что не так? – она реально начинает меня выводить из себя. Вообще, у нее сейчас такое самодовольное лицо, словно она королева положения и всё знает, а я, мелкий червяк, – ничегошеньки! И это бесит больше всего.

– Вы, красавчики, думаете, что всё знаете, раз почти каждая «дает». А на самом деле это не так.

– Да что ты? Как интересно. Не поведаешь секрет? И кстати, без «почти», – подмигиваю ей.

– Ха! Ты бы ее не узнал! Вернее, ты ее уже не узнал, – делает она ударение на «уже», – хотя видел.

– Она сидела в первых рядах, а