– Эстель-Элеонор дю Монреаль, ты самая умная, мудрая, здравомыслящая сестра на планете! И я тоже люблю тебя сильнее этих двух эгоистов напротив! – весело скандирует братец, и я начинаю хохотать вместе с ним.

– Дети воспитывают родителей, – бормочет папа. Но, видя, как мы обнимаемся, он улыбается.

Мама поправляет свои светлые волосы, словно обдумывает что-то, приподнимает взгляд к потолку, затем резко опускает и, глядя на нас двоих, решительно произносит:

– Организацию свадьбы я беру на себя. Это будет самая шикарная свадьба! И скажи своей безвкусной девице, чтобы не мешала мне! – Ее глаза стреляют молниями.

– Твоей девице повезло, что ее тут нет, – шепчу я Алексу, копируя мамин безумный взгляд.

Ощущение словно глаза вот-вот вывалятся из глазниц, но я стараюсь как могу. Видимо, это чертовски смешно выглядит со стороны, потому что он начинает ржать громко и истерично, пытаясь что-то ответить, но приступ смеха не позволяет ему это сделать. Поэтому он издает до ужаса нелепые звуки. Глядя на его жалкие попытки и на то, как он согнулся от смеха, мы все тоже начинаем смеяться.

Первой успокаивается мама и со всей серьезностью заявляет:

– Я не шучу – это будет самая шикарная свадьба века.

Ни у кого из нас не остается сомнений, что так все и будет. Ни когда Луиза Форестье смотрит на нас таким взглядом, ни когда отец бледнеет от понимания, кому придется инвестировать деньги в эту свадьбу.

– У меня сумасшедшая семья, – все еще трясясь от смеха, заключает Алекс.

И я полностью с ним согласна. Самая сумасшедшая и самая любимая.

Я жду Софи на выходе со станции École Militaire. Она живет в 16-м округе и каждое утро ездит в школу на метро. Это стало нашим утренним ритуалом: я терпеливо стою под надписью: «Метро», затем мы вместе направляемся в сторону авеню де ля Бурдоне, где находится наша школа Фидес.

Привыкнуть к французской школе было довольно сложно, особенно учитывая, что это мой последний год в общей системе. Два последних, выпускных класса у них делятся на три категории.

Я до мозга костей гуманитарий и через месяц поняла, что ни С – научный, ни ЕС – экономический – мне в следующем году не светят. Зато, благодаря языковым навыкам и любви к книгам, L – литературный подходит идеально. Вся наша компания не блещет умом, как выражается классная и по совместительству преподаватель химии. Другими словами, мы – гуманитарии. Так что, если мальчиков не оставят на второй год, что с их успеваемостью реально, в следующем году мы все вновь будем учиться в одном классе.

– Ты сделала домашку по математике? – невинно интересуется Софи, обнимая меня. Она прекрасно знает, что за домашнюю работу по математике отвечает мой папа.

– Конечно. Антуан, как всегда, гениален. Он уже не пытается объяснить мне урок, а просто решает за меня задачи. Спишешь на английском.

Софи с благодарностью кивает.

– Как твоя мама? Все еще пытается взять в аренду тот дорогущий отель?

Я улыбаюсь:

– Не пытается – она взяла его.

– Не может быть! А ну, расскажи подробнее!

– Она задействовала все свои связи, в итоге директор Hôtel de Paris сам позвонил ей, извинился, предложил компенсацию и сказал, что он и персонал будут счастливы в разгар сезона отдать отель на неделю в ее полное распоряжение. Особенно для такого повода, как свадьба сына!

Софи недоверчиво качает головой, ее губы расплываются в улыбке.

– Твоя мама чудо-женщина! Не могу поверить, что она взяла в аренду целый отель, и не где-то в глуши, а в самом пафосном месте мира – МОНАКО!

– Да, если бы она пошла в политику, уже была бы первой женщиной – президентом во Франции, клянусь. У нее неиссякаемая энергия.

– Значит, темой свадьбы остается «Великий Гэтсби»? Прекрасные 1920-е годы, ар-деко, и все дела?

– У меня уже есть эскиз платья. Не поверишь – она позвонила самому Карлу Лагерфельду.

– Не может быть, – повторяет Софи с круглыми словно блюдца глазами, и я заливаюсь смехом:

– Может!

– А Марион в курсе? Скажи, что нет, и я смогу увидеть выражение ее лица, когда она услышит эту новость.

– Извини, Соф, меня вчера распирало от такого же желания, и я как бы невзначай бросила: «Мар, знаешь, сам мэтр Карл Лагерфельд нарисовал мне платье». Она убежала к своей мамочке со слезами на глазах. Я не шучу!

– Кто вчера ревел и почему? – спрашивает у нас за спиной Лео.

Мы разворачиваемся, и он целует нас по очереди. У него очень красивые глаза, зеленые, в золотую крапинку, с закрученными ресницами. В целом, черты его лица гармоничны. Если бы не проблемная кожа и низкий рост, он мог бы быть очень даже ничего. Особенно когда улыбается, и его лицо преображается. Сейчас он стоял и смотрел на меня с улыбкой, которой я любовалась.

– Моя сводная сестрица.

Он закатывает глаза:

– Тяжело жить истеричкам! Лей себе слезы по поводу и без.

Софи и я смеемся. К нам подходят Валентин и Габриэль.

– Если вам есть чем повеселить, валяйте. Наше двойное свидание было ужасным, – вместо приветствия говорит Вал.

Он выше меня на голову и довольно крупный малый, его смуглая кожа переливается на солнце, а светло-карие глаза смотрят с надеждой.

– Почему? – говорит Софи не без интереса в голосе и явно испытывая облегчение.

Я слегка толкаю ее в бок. Она хмурится и в ответ наступает мне на ногу.

«Да-да, Софи, я знаю твой маленький секрет».

– Скажем, девчонки оказались отстойными. Кто в пятнадцать лет считает калории в мороженом?

– Забудь как страшный сон, – хохочет Софи и поправляет ему упрямую прядь.

Его кучерявые волосы торчат в разные стороны, поэтому поправлять их – бессмысленное дело. Но она касается его при любой возможности, а Валентину нравится, когда она это делает. Он отвечает ей искренней благодарной улыбкой.

– Есть хорошие новости! Мама разрешила мне пригласить друзей на свадьбу. Так что… – Я достаю из сумки пригласительные, которые утром получила от мамы.

Они нежно-розовые, на них изображены красивые цветы, нарисованные акварельными красками, а посередине – тонкая золотая рамка, внутри которой написано: «Александр-Антуан дю Монреаль и Мано Эскалапез счастливы сообщить вам, что торжество в честь их свадьбы будет происходить 22 июня в Hôtel de Paris по адресу: Монако, Монте-Карло».

– Папа сказал, что купит нам билеты на самолет до Ниццы, а оттуда мы полетим в Монако на вертолете!

Друзья начинают радостно вопить, мы обнимаемся.

– Если бы я знала, что свадьба Алекса будет сулить мне недельные каникулы на море с лучшими друзьями, я бы сама ему невесту искала, – шучу я, и мы все смеемся.