воли, — зато смотри, с какой страшной силой они теперь полезли из меня.

Миссис Клэндон. Словом, я вижу, что вы от меня не отстанете. Так что же вы хотели спросить?

Долли и Филип (вместе). Кто… (И осекаются.)

Филип. Послушай, Долли, кто из нас поведет это дело, ты или я?

Долли. Ты.

Филип. Ну, так заткнись.

Долли буквально следует его совету и зажимает рот рукой.

Вопрос, собственно, совсем несложный. Когда этот зубодрал…

Миссис Клэндон (укоризненно). Фил!

Филип. «Зубной врач» звучит так некрасиво! Словом, этот рыцарь бивней и золота спросил нас, не доводится ли нам отцом мистер Денсмор Клэндон из Ньюбери-Холла. Следуя заветам, изложенным в твоем трактате «О нравах Двадцатого Века», а также твоим неоднократным устным призывам как можно меньше лгать без надобности, мы честно отвечали, что не знаем.

Долли. Ведь так оно и есть!

Филип. Тсс! В результате этот специалист по извлечению корней долго ломался, прежде чем принять наше приглашение к завтраку; а между тем я почти уверен, что за последние полмесяца он, кроме хлеба с маслом да чая, ничего не видел. Мой житейский опыт подсказывает мне, что у нас некогда был отец, и даже больше того — что тебе небезызвестно, кто он.

Миссис Клэндон (с прежним волнением). Фил, довольно! Ни вам, ни мне нет никакого дела до вашего отца. (Энергично.) Вот и все.

Близнецы умолкают, но явно недовольны. Их лица вытягиваются, зато Глория, которая внимательно следила за разговором, внезапно вступает в него сама.

Глория (выходя вперед). Мама, мы должны знать правду.

Миссис Клэндон (вставая и поворачиваясь к ней). Глория! «Мы»?! Что означает это «мы»?

Глория (настойчиво). Мы трое. (Тон ее не оставляет никаких сомнений: она впервые пытается помериться силами с матерью.)

Близнецы тотчас же переходят на сторону противника.

Миссис Клэндон (задетая). Было время, Глория, когда «мы» в твоих устах значило: мы с тобой.

Филип (решительно вставая и отодвигая табуретку). Мы огорчили тебя. Бросим это. Мы не думали, что это на тебя так подействует. Лично я ничего не хочу знать.

Долли (соскакивая со стола). А уж я-то и подавно. Ах, мамочка, не смотри так! (Сердито смотрит на Глорию и бросается на шею матери.)

Миссис Клэндон. Спасибо, милая моя. Спасибо, Фил. (Мягко высвобождается из объятий Долли и снова садится.)

Глория (непреклонно). Мы имеем право знать, мама.

Миссис Клэндон (с негодованием). A-а! Так это ты настаиваешь?

Глория. А ты намерена вечно скрывать от нас правду? Долли. Перестань же, Глория! Это чудовищно!

Глория (с тихим презрением). Не будем малодушны. Ты сама видела, мама, что произошло с этим джентльменом. То же самое случилось и со мной.

Все вместе:

Миссис Клэндон. Что ты хочешь этим сказать?

Долли. Ой, расскажи!

Филип. Что же с тобой стряслось?

Глория. Да ничего особенного. (Отворачивается от них, идет к камину, садится в мягкое кресло чуть ли не спиной к присутствующим. Все напряженно ждут, а она бросает через плечо с деланным равнодушием.) На пароходе помощник капитана оказал мне честь просить моей руки.

Долли. Нет, моей!

Миссис Клэндон. Помощник капитана? Ты это всерьез, Глория? Что ж ты ему ответила? (Тут же одергивает себя.) Извини, я не имею права спрашивать.

Глория. Что я могла ему сказать? Женщина, которая не знает, кто ее отец, не может принять такое предложение.

Миссис Клэндон. Но ведь ты не хотела бы принять его предложение?

Глория (слегка поворачиваясь, возвышая голос). Нет. Ну, а если бы хотела — что тогда?

Филип. Тебе это тоже показалось непреодолимым препятствием, Долли?

Долли. Мне? Нет, я приняла предложение.

Глория. Приняла?

Миссис Клэндон (общий крик). Долли!

Филип. Вот это да!

Долли (простодушно). У него был такой дурацкий вид!

Миссис Клэндон. Как же ты это так, Долли?

Долли. Да так, ради смеха. Он даже снял мерку с моего пальца для обручального кольца. Ты бы сама поступила точно так же на моем месте.

Миссис Клэндон. Нет, Долли, я бы так не поступила. Кстати сказать, помощник капитана просил также и моей руки; и я ему посоветовала обратиться с этим к женщинам помоложе, которых подобные глупости еще забавляют. Выходит, что он внял моему совету. (Встает и направляется к камину.) Как ни грустно мне, Глория, оказаться малодушной в твоих глазах, но все же я не могу ответить на твой вопрос. Вы все слишком еще молоды.

Филип. Довольно решительное отклонение от «Принципов Двадцатого Века».

Долли (цитирует). «Как только ваши дети достигнут возраста, в котором начинают задавать вопросы, отвечайте им правдиво, о чем бы они вас ни спрашивали». Смотри «Материнство Двадцатого Века»…

Филип. Страница первая…

Долли. Глава первая…

Филип. Абзац первый.

Миссис Клэндон. Милые мои, я не говорю, что вы слишком молоды, чтобы знать правду. Я всего лишь хотела сказать, что вы слишком молоды, чтобы сделаться моими наперсниками. Вы все очень смышленые дети; но вы еще очень неопытны, а следовательно, лишены дара сочувствия. На мою долю выпали очень тяжелые переживания, и говорить о них я могу лишь с людьми, которые сами испытали что-нибудь подобное. Надеюсь, что вы так никогда и не подпадете под эту категорию.

Филип. Еще один смертный грех, Долли!

Долли. Мы лишены дара сочувствия.

Глория (подается всем телом вперед и, закинув голову, проникновенно глядит на мать). Мама, я не хотела быть бесчувственной.

Миссис Клэндон (ласково). Разумеется нет, моя милая. Неужели ты думаешь, что я не понимаю?

Глория (привставая). Но все-таки, мама…

Миссис Клэндон (чуть-чуть отпрянув). Все-таки?

Глория (настойчиво). А все-таки это вздор, будто нам нет никакого дела до нашего отца.

Миссис Клэндон (с внезапной решимостью.) Ты помнишь своего отца?

Глория (задумчиво, словно припоминая что-то приятное) Не знаю. Кажется, помню.

Миссис Клэндон (мрачно). Ах, только кажется.

Глория. Да.

Миссис Клэндон (со сдержанной силой). Глория, а что если бы я тебя вдруг побила?

Глория невольно отшатывается; Фил и Долли неприятно поражены; все трое с ужасом глядят на мать, которая безжалостно продолжает:

Ударила бы тебя не как-нибудь в порыве гнева, а нарочно, с намерением причинить боль, — плеткой, специально для этой цели купленной? Как ты думаешь, ты могла бы это забыть?

Глория издает негодующее восклицание.

Так вот знай, что, если бы я не вмешалась вовремя, ты бы сохранила именно такое воспоминание о своем отце. Я сделала все, чтобы он не вторгался в твою жизнь, пощади же и ты меня и никогда не упоминай при мне его имени.

Глория, содрогнувшись, закрывает лицо руками.