litbaza книги онлайнИсторическая прозаЦарьградская пленница - Александр Волков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 54
Перейти на страницу:

– Ешьте, ешьте, держитесь в теле! Лучше за хорошую цену пойти да к доброму хозяину попасть, чем к какому-нибудь сквалыге, что за дешевкой гонится!

Впрочем, и сами рабовладельцы проявляли некоторую заботу о пленниках: им было выгодно продать своих рабов подороже. Поэтому они не заставляли их работать и сносно кормили.

Наступил первый день ярмарки. Невольники сидели на обширном поле близ города в безнадежном отчаянии. Но их чувства не трогали ни рабовладельцев, ни привычных ко всему купцов, собравшихся из ближних и дальних стран, как коршуны на добычу.

Они осматривали людей: щупали мускулы, заставляли приседать и прохаживаться, допытывались, нет ли у человека скрытой немочи. Они узнавали, к чему способен раб, знает ли какое-нибудь ремесло.

Хорошую цену платили за конюхов и кожевников, еще дороже стоили кузнецы и оружейники, но самую высокую плату давали за опытных домоправителей, особенно знавших греческую речь. На такой товар был спрос в богатых византийских домах.

В женщинах и девушках ценились молодость, красота, высокий рост, статность.

Пожилые женщины шли за хорошую цену лишь в том случае, если умели хорошо стряпать. В противном случае они продавались за бесценок, и уделом их была черная работа до конца жизни.

Пленниц Арслана купил византиец Херимон. Ему же дешево достался Ондрей Малыга. И женщины этому очень обрадовались: по крайней мере, хоть до Царьграда не расстанутся они со своим мудрым наставником.

Купец Херимон не показался Ондрею жестоким и придирчивым человеком, и думалось, что он будет хорошо обращаться с пленниками хотя бы из-за собственной выгоды.

Через несколько дней караван из тридцати рабов и двадцати лошадей, навьюченных зерном, двинулся на юг, к устью Дона, или Танаиса, как его называли греки. Там предстояла посадка на корабль.

Воинов не было при караване, ему не грозила опасность. Купцы беспрепятственно приезжали в печенежскую степь с любым товаром и также свободно вывозили закупленное. Достаточно было раз-другой обидеть гостей – и весть об этом разнесется повсюду, торговля замрет, и больше всего потеряют от этого сами же печенеги. Вот почему печенежские каганы строго следили, чтобы мелкие бродячие шайки не нападали на купеческие караваны, идущие в Сугров и обратно.

Невольники медленно брели по выжженной солнцем степи, низко опустив голову. Их обгоняли катившиеся по ветру сухие, жесткие шары перекати-поля.

Глава пятаяСкорбный путь

Невольничий караван Херимона шел к Сурожскому морю[17]по безводным местам. Высохшие от летнего зноя степи были пустынны. На ночлег останавливались около колодцев, вырытых в старые времена. Утром, уходя в дорогу, слуги Херимона набирали воды в бурдюки и навьючивали на лошадей, сопровождавших караван.

Здесь ослабевших не убивали, как это делали кочевники. Их поили водой, усаживали на коней, заботливо укрывали от солнца. Во всем чувствовался трезвый расчет, хозяйская бережливость. Люди понимали, что они превратились в товар, цена которого зависит от его сохранности.

Ни волки, ни коршуны не сопровождали купеческие караваны: они чуяли, что тут им не будет поживы.

Днем, в самую жару, устраивался продолжительный привал. Для невольников раскидывались навесы, где они могли отдохнуть от утомительного пути. Четыреста верст от Сугрова до Танаиса прошли за три недели: купец не торопился – он знал, что длинные переходы истощают людей.

В устье Дона стояли купеческие корабли, поджидавшие торговцев людьми. По большей части это были двухмачтовые нефы – высокобортные парусные суда, перевозившие за один раз сотни людей.

В них все было предусмотрено для размещения невольников: в трюме возвышались один над другим три ряда нар, где люди лежали, тесно прижавшись друг к другу, и каждый был прикован за ногу цепью.

Когда «Синопа» вместила в свои обширные недра несколько невольничьих караванов, матросы подняли якоря. Паруса надулись, и неф тронулся в путь, рассекая волны.

– Деду, а зачем нас заковали? – спросила Ольга Малыгу, когда невольников водворили в трюм. – Разве можно отсюда уйти?

– Э, голубка, бывали случаи, – отвечал старик. – Слыхал я: восставали наши, хозяев топили в море и держали путь на восход солнца. А там, на востоке, лежит наша русская земля Тмутаракань, вотчина Мстислава Володимировича, брата нашего князя.

– А почему бы Мстиславу не послать в море лодьи с кметами, чтобы отбили нас – бедных невольников?

– Не хочет князь ссориться с сильными соседями из-за простого люда. Ежели он задираться станет, они тем же ответят. Вот и плывут невольничьи корабли мимо русской Тмутаракани…

Женщины плакали. Родина была такой недоступной, далекой!

Попутный ветер раздувал косые паруса нефа, и он бежал по морю, колыхаясь на волнах. Невольников, заключенных в душном трюме, начала одолевать морская болезнь.

– Эй, Гервасий, давай сюда! – то и дело раздавался зычный крик. – Вот эту, черную, надо расковать, совсем как неживая лежит. Тащи ее на палубу – небось отойдет. А ты, Пармен, бери эту, длинную!.. Эх, какой слабый народ пошел! А помню, в старину…

– Ну, пустился наш Памфалон в воспоминания, – посмеивались матросы над говорливым стариком.

Неделю продолжалось плавание от Керченского пролива до Босфора. И каждый день умирали четыре-пять человек, за которыми не успевала доглядеть стража. Херимон и другие рабовладельцы проклинали судьбу и жаловались на убытки.

Но вот «Синопа» оставила позади Русское море[18]и вошла в длинный, узкий Босфор.

Еще задолго до прибытия в Царьград надсмотрщики начали расковывать рабов и партиями выводить на воздух.

Ольга, Ондрей, Томилица и другие невольники Херимона лежали на палубе и смотрели на зеленые берега Босфора, мимо которых скользил корабль. Богатая, но чужая земля была перед пленниками. Они равнодушно глядели на беломраморные дворцы с колоннами, возносившимися точно из зеркальных вод, на стройные храмы, на монастыри, укрывшиеся за стенами, на низкорослые южные сосны.

– Недолго осталось нам быть вместе, родимые, – грустно сказал Ондрей. Вот разберут всех по рукам, и не увидимся друг с дружкой…

Корабль причалил к одной из царьградских пристаней. Русские рабы были так утомлены трудной дорогой, что не обращали внимания на чудеса великого города, в который их забросила судьба. Невидящими глазами взглянули они на купол святой Софии, вздымавшийся над всеми городскими зданиями; молча прошли по шумным, многолюдным улицам и очутились в доме Херимона, расположенном вблизи форума[19]Константина.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 54
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?