Другие вещи беспокоили его ещё больше.

— Можешь посмотреть мне спину?

— М-м-м? — Кэрол ещё не до конца проснулась. Было воскресенье, восемь часов утра, а с дежурства она пришла в два.

— Ноги я уже посмотрел, можешь посмотреть спину?

Кэрол медленно открыла глаза и осмотрела его от шеи до поясницы.

— Здесь они, Даффи, никуда они не делись.

— Что, всё то же самое?

Кэрол вгляделась так пристально, как то позволяло утреннее освещение.

— У тебя на лопатках волосы, Даффи, знаешь об этом?

— А в остальном, никаких изменений?

— Это очень неприятно, знаешь, Даффи.

— Что?

Господи, неужели она что-то заметила?

— На твоём месте я бы их сбрила. Это совсем не сексуально.

А, она об этом.

— Я сама могу этим заняться, Даффи. Я хочу сказать, они ведь тебе никогда не пригодятся.

Даффи снова заснул; Кэрол тоже, но с трудом.

За завтраком он ни с того ни с сего спросил у неё:

— Знаешь, где бывают лимфоузелки?

— Это что, какая-то новая крупа?

Он нахмурил брови и снова принялся за мюсли. Кэрол знала, что спрашивать лучше не стоит. И не потому, что он запросто мог не ответить. Вероятно, всё дело было в футболе. Ему нравилось начинать беспокоиться задолго до матча.

— Ты будешь дома, когда я вернусь?

— Вряд ли, Даффи. Столько дел.

— Понятно.

Он тоже знал, что лучше не спрашивать. Порой казалось, что они только и делают, что стараются не спрашивать. Он взглянул на миловидное смуглое ирландское личико констебля Кэрол Лукас и подумал, что после стольких лет ему всё ещё отчего-то приятно видеть её по утрам. Но ей он об этом не сказал.

— Только… понимаешь… я думал… может, мы что-нибудь придумаем.

Придумаем? Что он хотел этим сказать? Они никогда ничего не придумывали. Дай бог памяти, когда в последний раз? Может, прошлым летом, когда они были в греческом ресторане? Или когда он повёз её на прогулку в фургоне — у него тогда там были кое-какие ценные вещи, один из дверных замков не работал, а ему надо было встретиться с клиентом. Кэрол просидела в фургоне полчаса, сторожа картонную коробку, содержимое которой было ей неизвестно. Это был последний раз, когда они «что-то придумывали».

Её друзья считали, что они никуда не ездят, потому что всё время проводят в постели. Она рассказывала им, что Даффи поднимает тяжести (у него и в самом деле в стенном шкафу стояли две здоровенные гири, которые сама она оторвать от пола не могла), и они сделали из этого вполне очевидные выводы. «Что, опять всю ночь штангу толкали?» — спрашивали они время от времени. Это было очень далеко от истины, но Кэрол всегда улыбалась. Они с Даффи были чемпионами по воздержанию — сколько уже? — лет пять? Думать об этом было невыносимо. Странно, и что она до сих пор в нём находит? Странно и то, что он до сих пор не устал от неё. Когда разразился скандал, и ему пришлось уйти из полиции, — была это подстава, или нет, но тот чёрный парнишка заявил, что ему ещё нет восемнадцати, — он утратил способность заниматься этим с ней. Пробовал всё что можно, но без результатов. Большинство людей на этом прекратили бы отношения, но, как ни удивительно, они оставались вместе. И всё благодаря тому, что привыкли не задавать вопросов.

— Хочешь, я приду завтра, — предложила она.

— Я приготовлю что-нибудь новенькое.

— Замечательно, Даффи. Я надену самое красивое платье.

Когда он уже ехал на матч, он вдруг забеспокоился, а хорошо ли смотрела Кэрол. Маленькие коричневые прыщики, так он читал. Даффи передёрнул плечами. Одно название чего стоит. Саркома Капоши. Ощущение, что такое если уж пристанет, так не отвяжется. И кто был этот чёртов Капоши? Имечко как у давнишней голливудской звезды. В роли Дракулы — Бела Капоши. Конечно, ничего не стоило объявить всем, что у него это есть. С другой стороны, ничего не стоило это скрыть. Даффи это не слишком воодушевляло.

Началось всё с громкого газетного заголовка. «Повальная эпидемия в среде американских геев». Обычное дело решил он тогда, что-то вроде «болезни легионеров». «Что губит американских геев?» Чрезмерные потачки, подумал Даффи, прочитав заголовок, и перевернул лист. «Христиане говорят: Господь карает геев». Ну и одно за другим — всё в том же духе. «Жертвы СПИДа: по-прежнему нет надежд на спасение», «Должны ли геи изменить свой образ жизни?» И, наконец, однажды утром самое страшное: «СПИД — уже здесь».

Даффи скоро выяснил, что значит эта аббревиатура. Синдром приобретённого иммунодефицита. Поражает гомосексуалистов, героинщиков, гаитян и больных гемофилией. Одни сплошные «г», словно как когда люди едят устрицы только если в названии месяца есть буква «р». Бисексуалы — это те же самые гомосексуалисты, Даффи читал. В своё время Даффи был настоящий бисексуал. Что ж, пора с этим заканчивать. Или, если он подцепит эту заразу, она покончит с ним. Это уж точно. В течение трёх лет умерло сто процентов заболевших. Нет никакой возможности узнать, грозит ли вам эта напасть, или, может, вы уже заразились — и никакого лечения.

Гомосексуалисты, ведущие беспорядочную половую жизнь — особая группа риска. Пассивные гомосексуалисты — особая группа риска. Да, чего говорить, он вёл беспорядочную половую жизнь. И с женщинами тоже беспорядочную — интересно, поможет ли ему это? Он вёл себя очень беспорядочно с тех пор, как у него разладилось с Кэрол; правду сказать, у него даже было правило одного пересыпа — он не хотел заводить длительные знакомства. Кроме того, он хотел сохранить Кэрол и считал, что за одну ночь не успеет ни к кому привязаться. Забавно, но многие из этих «пересыпов» только укрепляли его чувство к Кэрол. Не много найдётся людей, способных воспринимать это именно так, но таков был Даффи. Год или два он, грубо говоря, кидался на всё, что движется. Потом страсти поутихли, и теперь он был просто беспорядочен. Ему даже уже не нужно было его правило, потому что он чувствовал, что его отношениям с Кэрол больше ничто не угрожает. По крайней мере, с его стороны. Её сторона была другое дело. Он старался не думать об этом.

Пассивные гомосексуалисты — особая группа риска. Ну что тут скажешь.

Говорят, сначала происходит заражение. Это может быть паренёк, ездивший по турпутёвке в Сан-Франциско, или аппетитный американец, который нашёл в своём «Гей-путеводителе по Земному шару» клуб «Аллигаторы» и забрёл познакомиться. Потом ничего не происходит. В этом было что-то пугающее. Ничего не происходит около полугода. Потом вы чувствуете, что чуточку нездоровы, потеете по ночам, теряете в весе, портится желудок, у вас подскакивает температура и набухают лимфоузлы. Так продолжается год или около того — а потом вдруг всё проходит. Всё. Вы чувствуете себя превосходно, как никогда в жизни. Назад в клуб и никаких проблем; точнее, только одна: ваша иммунная система уничтожена. Не осталось никакой сопротивляемости: вас убьёт любая простуда или воспаление лёгких. Или, что ещё более вероятно, явится эта Бела Капоши со своей саркомой, и попрут коричневые прыщики, и всё такое. Можно сунуть голову в полиэтиленовый пакет и сэкономить деньги министерству здравоохранения.