— Боюсь, если я отдам им обоим должность, то через неделю и страны не будет, — королева еще раз гневно осмотрела приемную. — Придворный маг — это одно из первых лиц страны. Он не может веста себя, как идиот или младенец! Он должен вести себя… как вы, магистр.

— Да, ваше величество, — смиренно ответил маг. Провинившиеся напряженно молчали, осознавая, что натворили.

— Фактически, — еще суше проговорила Миррей, — их поведение можно расценить как покушение на мое величество. Неисполнение своих обязанностей по защите королевы. И пусть они не знали, что я здесь, это не оправдание! Я задаю вопрос — а не было ли это предумышленным покушением? Может, семьи Вудхаус и Горни сговорились?

— Ваше величество! — умоляюще воскликнула Эби. — Секиры Горни сотни лет защищают Эринетту от врагов!

— А Вудхаусы тысячу лет верны Эринетте и питают ее поля, — ревниво, но почтительно вмешался Натаниэль.

— Молчать! — повелела королева.

Магистр с сомнением покачал головой, глядя на ниже опустивших головы помощников, которых он знал еще по магической академии, где успевал вести курс боевой магии. Собственно, он и настоял, чтобы оба отпрыска самых родовитых семейств Эринетты стали его помощниками. И чтобы жили при дворце, вне постоянного влияния своих семей, тоже устроил он. Магистр очень удивился, когда в первый день Эбигейл Горни явилась одна, а от Вудхаусов пришло письмо, что их сыну должность не нужна, он уехал в родовое лесное поместье и вернется через несколько лет. Хорошо, что вышло разобраться. Плохо, что не вышло помирить их за два года.

— Что вы скажете, магистр? — поинтересовалась Миррей. — Казнить обоих? Отправить в ссылку — принимая во внимание заслуги семей? Посадить в подземную тюрьму?

Вудхаус дернул плечами.

— Или сослать чистить конюшни?

Теперь уже вздрогнула Горни.

— Они просто слишком эмоциональные молодые люди… эмоции заставили их совершить глупость, — проговорил Корнелиус, взглядом отправляя помощничков на корм крококустам.

— И пока не поумнеют, не могут быть придворными магами, — отрезала королева, выжидающе уставившись на магистра. — Не думайте, что я не слышала о прошлых выплесках эмоций этих… молодых людей. Они были даже забавны. До поры до времени, пока не превратились в глупость.

— Так может… вы вашей милостью поможете им поумнеть? — неуверенно попытался угадать маг, и по одобрительной улыбке понял — угадал.

— Не знаю, — холодно произнесла Миррей, — стоит ли давать им шанс и тратить на них моё время и мою милость.

— Пожалуйста, ваше величество, — горько вздохнула Эби. — Я прошу прощения!

Вудхаус склонился еще ниже.

— Я очень виноват, ваше величество…

— Ну хорошо, — величественно решила королева. — Ваше возмутительное поведение показало, что придворным магом может быть только один из вас. Вы не способны работать вместе. Мы устроим испытания! Вот вам мое решение: до завтрашнего приема каждый из вас должен придумать другому самое тяжелое задание из возможных, при условии, что оно принесет пользу государству. Каждый из вас пройдет предложенное другим испытание, и если вы справитесь оба — завершим ваше соревнование публичной магической дуэлью на королевской арене. Порадуем народ и газетчиков. Кто победит, тот и останется во дворце, а второй должен будет уехать из столицы. Сейчас же велю подготовить приказ и изменить регламент завтрашнего приема: на нем я повторю все это для прессы. А теперь, — королева обратилась к провинившимся, — прочь с глаз моих, пока я не передумала! Ну а ваша отставка, Корнелиус, — усмехнулась она, — откладывается.

* * *

— Может, нужно было все же сослать, для вразумления? — задумчиво проговорила королева, когда отпрыски двух могущественнейших семей королевства поспешно скрылись из приёмной.

— Сослать всегда успеете, ваше величество, — напомнил магистр.

— Это да, — согласилась Миррей. — А пока повеселимся.

* * *

Как и в любом мужском клубе, в «Королевской перчатке» пили огненный брённвин, говорили о политике, женщинах и ставках. С тех пор, как прадед почившего короля Густава, ею величество Коламба и отменил рыцарские поединки и запретил дуэли — кроме магических, — благородным лердам не оставили иной, кроме пари, возможности показать свою доблесть.

Такой повод, как магический поединок между отпрысками Вудхауса и Горни, да ещё и место придворного мага в качестве приза, вызвал небывалое оживление и даже ажиотаж среди завсегдатаев. Сами Горни и Вудхаусы были членами разных клубов, а «Перчатка» считалась нейтральной территорией для аристократов всех рас, и поэтому перед клубом стояли десятки карет, а также только-только появившихся паромобилей, верховых эльфийских лошадей и оркских ящеров, в том числе крылатых. Оборотни были сами себе транспортным средством и предпочитали прибегать на своих четырех.

Лерд Ригби, бессмертный, нет-нет, бессменный президент клуба — впрочем, бессмертный тоже прекрасно бы подошло, поскольку никто не знал, сколько ему лет — торжественно объявил, опираясь на свой столь же древний стол:

— Досточтимые лерды! Я буду немногословен. Мне одному из первых в королевстве стало известно: место магистра Фрая займет только один из кандидатов, а не оба помощника, как планировалось. Итак, лерд Натаниэль Вудхаус и леди Эбигейл Горни! Для меня совершенно ясно, что выбор очевиден, — он покхекал с тонкой улыбкой опытного царедворца.

— Да! — подтвердил гном-лерд Мапонус так убедительно, что окружающим показалось, что прямо в зале выстрелила пушка. — Да здравствует малышка Эби — следующая магистресса Эринетты!

Высокий, тонкий, как виселица, и такой же обаятельный эльф-лерд Холлбджорн презрительно хмыкнул.

— Магистр Эринетты — девица, да ещё… — он не успел договорить, как лерд Мапонус грохнул сапогами, вскакивая из кресла.

— Ты! Не хочешь ли ты сказать что-то дурное про леди Эбигейл, мою близкую родственницу, дочь четырехюродного кузена моей жены по дядиной линии? Или ты, лерд эльф, имеешь что-то против всего гномьего племени? — судя по тону, достойный гном нисколько в этом не сомневался.

Затевалась знатная потасовка, и лерды тут же ставили на вероятность потасовки, победу одной из сторон, ничью.

Лерд Холлбджорн полюбовался своими острыми, как у всех эльфов, ногтями, незаменимыми помощниками в драках.

— Я хочу только сказать, любезный лерд Мапонус, — скучающе протянул он, — что лерд Натаниэль, сын высокопородного Триггвиэля Вудхауса, превосходит Эбигейл Горни в мастерстве так же, как любой самый низкорослый эльф в росте превосходит самого высокого гнома…

Гном, которому треклятый эльф наступил на две мозоли сразу, нашарил секиру и не метнул её только потому, что за этим следовало исключение из клуба.

— Если в чём эльфы и превосходят гномов, то только в подлости, хитрости и тупом высокомерии!