или дрочки, то факторы возбуждения действуют уже не так сильно. Это очень удобно в наше время. У меня же от каждой эротической картинки, бывало, едва не трещала ткань трусов и штанов. Дурная волна желания тут же затмевала разум и лишь опыт медитаций позволил мне совладать с этой силой. Теперь я уже практически не реагирую на повсеместные соблазны.

Юные особы, что приезжают к нам на лето, зачастую только вступают в мир взрослых отношений, их разрывает от действия гормонов и потому, некоторые, ведут себя более чем вызывающе. Не используй я медитаций, то давно бы уже допустил какую-нибудь роковую ошибку, результатом которой была бы смерть. В итоге, конечно. Ибо есть кому и за что искать меня.

Сейчас медитация проходит быстро и очень эффективно. Все обрывки мятежных эмоций пропали из душевного фона и я спокойно заснул.

Физкультура — основа крепкого здоровья и хорошего самочувствия. Так пишут в книгах и брошюрах. Регулярно рано просыпаться, и в холод, и в дождь, и в духоту заставлять себя двигаться, плюс по работе напрягаюсь — всё это сподвигло меня усомниться в постулатах. Просто ты вкладываешь большой труд и получаешь откат. Всё. И пусть мне известна научная подоплёка вопроса, всяческие медицинские исследования, но это вот вздёргивание себя из кровати…

Потом ты просто привыкаешь. Тут тоже не без обратной стороны. Ранним утром глаза тупо открываются, а тело буквально ломит, пока не разомнёшься. Вроде хорошо, но попробуй не сделай.

Немного радостней вот так, когда сонные лица ребят, непонимающе и недовольно смотрят, а из домиков плетутся особенно любящие поспать.

— Напомню, я Александр. Ваш инструктор по физической культуре, спортивным играм, лазанью в верёвочном парке и много чему ещё. У нас большая и очень интересная программа. Её важной частью является ежедневная разминка. Давайте начнём, повторяйте за мной!

Песочная площадка и прохладный сырой лес вокруг лагеря. Надрывно поют птицы, торопя солнце скорее взойти, но оно только-только подобралось к горизонту.

— Я не буду это делать, — вдруг заявил один из парней. Он занял вызывающую позу, скрестив руки на груди.

— И я, — пробасил рядом стоящий крепыш.

— Почему? — спокойно поинтересовался я.

— Не хочу, — бросил первый, скривив красивое, в общем-то, лицо. — Нахрена оно мне надо? Вставать рано, руками тут махать. Лучше кофе попью.

— А ты разве не читал план мероприятий и наш распорядок, прежде чем решил сюда ехать?

— Меня вообще предки сюда запихали, так что я ни на что не подписывался.

— Угу! Я тоже, — поддакнул, кажется, его дружок.

— Хорошо, — примирительно поднял я руки, — так тоже можно, если ты сделаешь больше отжиманий или подтягиваний, чем смогу я. Покажи нам, что сильный и можешь не ходить на разминку до самого конца.

— Да нах… — было начал он, но осёкся. — А сколько ты можешь?

— Не считал, — улыбнулся я. — Знаешь, есть даже ещё вариант. Двадцать полноценных честных подтягиваний, слышите ребята? Любой, кто сделает двадцаточку — свободен от разминки.

Парочка пареньков смутились. Как я и предположил, столько сделать они не смогут. Вдруг, вперёд вышел высокий, атлетически сложенный школьник и ровным голосом говорит:

— Я могу. Каким хватом?

— Прямым, конечно, — улыбнулся я и отошёл в сторонку, открывая путь к турникам.

Шуменко Григорий — написано рядом с его фотографией. Я убрал планшет и начал считать.

Он сделал ровно двадцать красивых размеренных подтягиваний. Ребята зааплодировали, в том числе и я.

— Ну, как и обещал, можешь не приходить на разминку.

Он покачал головой и потёр заметные мозоли на ладонях.

— Я буду делать упражнения. Это основа спортивных успехов.

Виду не показал, но внутри образовалось целое озеро торжества и радости. Парочка, не желающая делать разминку заметно присмирела и вскоре мы, наконец, приступили. Как и подумалось в начале, который крупный и большой — это своего рода шестёрка для второго. Типичного мажора.

Всё кончилось быстро, сменившись завтраком. Я спешно поел и побежал на спортплощадки — нужно подготовить снаряды и поле для игр. Девочки будут в волейбол, а парни в футбол. Впрочем, всегда можно и поменять — тут главное желание, но такового пока не наблюдалось.

Может быть меня могут понять педагоги, но есть в обучении одно особое чувство. Конкретно я скован временем, за пару недель многого не достигнешь, но всё же разница между человеком, что едва ли не впервые берёт в руки мяч и, можно сказать, выпускником — есть. Пусть парни с каждым годом всё ближе к девчонкам по навыкам в играх, сказать что они ничего не умеют нельзя, а вот красивая и нежная часть нашей смены обычно весьма неуклюжа на площадках.

Разные бывают девушки и никто из них мне не противен своим неумением управлять телом правильно, лишь один класс я воспринимаю с лёгким презрением, пусть и скрываемым — это те, кто вообще не хочет напрягаться, не старается и прогуливает. Однако, среди всех прочих, есть особо милые в своей неуклюжести. Вот где я замечаю за собой не совсем здоровое влечение. Если при этом ещё и тельце более-менее оформилось, да и какая никакая темпераментность начинает проявляться, то манит очень сильно. Такую девушку, Наташу, я всё не могу забыть, хотя и приезжала два года тому. Тогда я ещё плохо понимал собственную страсть.

И вот опять! Анастасия развита очень неплохо. Пусть грудь и первого размера, но это, видимо, её природный размер. Бёдра же круто выделяются, подчёркивая талию, тело жилистое, тренированное, а когда она начинает спортивную работу, то я с наслаждением угадываю ту самую мощь, что всегда жива в настоящих атлетах, в чемпионах и победителях. Гормональный толчок, что словно поджигает твою кровь и требует действий. В темных коротких шортах в обтяжку и светло-синем топике, она очаровала меня. Но лишь до определённого момента…

Пока вдруг не упала. Я увидел этот момент словно в замедленной съёмке. Ощущение такое, что в спортивной прошивке победителя вдруг нашлась ошибка, внешне это проявилось в акте неуклюжести и падении. Бесконечно милый момент. Как и эмоции досады, с болью. От очарования я перешёл в стаз фанатизма.

Как я оказался рядом не помню, но в руках уже аптечка, а перед глазами её гневное лицо, пышущее к тому же жаром, с дивным румянцем и бисером пота. Ко лбу прилипли светлые волоски её молочного блонда, а под почти не видимыми в силу цвета бровями, ярко блещут чудные глаза: зелёные, с тёмным ободком и ярко-жёлтой узкой короной вокруг зрачка, словно это затмение солнца.

— Сильно ушиблась? — выдохнул я и протянул к покрасневшей коленке руку,