сторону или по эту? Вот скажем, Марк Аврелий говорил, что всюду, где можно жить, — можно жить хорошо!

Но Саню пример Марка Аврелия почему-то не убедил:

— Иди ты знаешь куда со своим Аврелием!

Философ пожал плечами:

— Знаю! Как говорил Ясперс: «Самые глубокие противоречия между людьми обусловлены их пониманием свободы!»

Бешеный с чувством воскликнул:

— Какая тоска, мля, на воле народ уже в натуре салаты шинкует, а мы тут паримся! Слышь, Философ, выдай что-нибудь умное! Только не про этого фраера Аврелия.

Философ, которому было не привыкать к тому, что его, как диковинного попугая, периодически просили сказануть чего-нибудь эдакое, задумчиво посмотрел вдаль и, выдержав значительную паузу, таки сказанул:

— Писатель Фулгам рассказал историю о том, как один человек прихватил с собой пиво, бутерброды с вареньем, парашют и рацию, прикрепил свой шезлонг к метеорологическим зондам и взлетел, сидя в шезлонге, на три километра ввысь, прямо через взлетную полосу аэропорта. Когда его потом спросили, зачем он это сделал, он сказал: «А чего на одном месте сидеть?»

— Эх, хали-гали сапоги-сандали! — крякнул Бешеный и экспрессивно ткнул Философа в бок: — Точно! Прям в корень зришь. Ша, братва, с меня хватит! Я не я, если этот Новый год встречу на зоне!

Обхватив голову, Саня, казалось, о чем-то усиленно размышлял, а вскоре, по итогам размышлений, он, довольно посматривая на дверь камеры и словно подмигивая надзирателю, сказал:

— А хрен вам с Аврелием! — и затянул песню:

А если посадят меня за решетку,

В тюрьме я решеточку порву.

Пускай луна светит своим продажным светом,

А я все равно убегу.

* * *

До Нового года оставалось два дня. Все эти разные люди собирались встречать любимый праздник, и они еще не знали, что судьба соединит их. То ли планеты выстроятся причудливым образом, то ли сближение коварного Юпитера с Луной так повлияет на их судьбы, но как бы там ни было — Новый год у них, таких разных, будет общий на всех… Впрочем, не станем забегать вперед.

Глава 2

Новый год всегда был ее любимым праздником, и теперь, когда до него оставалось два дня, Олеся честно постаралась настроиться на праздничную волну, но волна ускользала и терялась в море грусти. И уже и Новый год не радовал, и вообще ничего.

«Жизнь не удалась!» — охнула двадцатипятилетняя Олеся и замерла от ужаса: ей казалось, что после тридцати — это прямо загробная жизнь! Да, определенно, ее жизнь — псу под хвост. Личное счастье не сложилось, а главное, карьера певицы, о которой Олеся мечтала с самого детства, так и не задалась. Хотя вроде бы для этого все имелось: и голос, и яростная готовность работать, и внешность. Дед Василий вообще считал Олесю красавицей, но тут как в суде — показания близких родственников в расчет не принимали. Для деда, понятное дело, внучка самая лучшая. У самой же Олеси имелись отдельные претензии к мирозданию — например, очень уж она тоненькая, так и просится сказать тощенькая, и росточку бы побольше, и волосы зачем-то непослушно кучерявятся, так что никакой плойкой не распрямишь, но в целом все симпатично — на сцену выйти можно! И тем не менее добиться каких-то значительных успехов ей пока не удалось.

В чем же все-таки причина? Может, как предположил бывший Олесин жених, в том, что она — несовременная?

— Леся, ты какая-то… несовременная! — выговаривал ей Сергей. — Пойми, восемьдесят процентов успеха обусловлено нашей способностью правильно коммуницировать.

— Чего делать? — не поняла Олеся.

— Заводить полезные связи, общаться с нужными людьми, грамотно себя позиционировать!

— Я не хочу заводить «нужные связи», я с людьми общаюсь не по этому принципу, — пожала плечами Олеся, — а сообразно тому, нравятся мне эти люди или нет.

— В том-то и дело! — кивнул Сергей. — Ты вообще контактируешь не с теми людьми! Стоишь с какими-то чудиками в пикетах против вырубки леса, выходные проводишь с пенсионерками в собачьих приютах. Твой круг общения не рационален!

— И слава богу! — рассмеялась Олеся. — Мне нравятся неравнодушные, искренние люди!

— Твои замечательные люди не смогут замолвить за тебя слово в нужном месте и не дадут тебе роль, о какой ты мечтаешь! — заметил Сергей.

— И не надо! Я хочу сама всего добиться собственным трудом. Мой дед Василий говорит, что нужно просто хорошо делать свое дело и тогда рано или поздно успех все равно придет!

Сергей покачал головой:

— При таком подходе успех придет именно что поздно! Пойми, сейчас такие правила игры — либо ты их принимаешь, либо ты за бортом! Кстати, если ты хочешь быть известной певицей, тебе надо как-то громко заявить о себе.

Олеся не очень понимала теорию этих «громких заявлений». Ну в самом деле, что она может на практике? Заплатить кому-то за ротации на радио и мелькание в ТВ-ящике? Но она не дочь олигарха и не подружка депутата (у нее папа — востоковед, а дедушка — заслуженный ученый с обычной пенсией). Переспать с каким-нибудь продюсером, который возьмет ее под крыло? Но она не готова на это ни ради денег, ни ради славы (она вообще согласна только на любовь!).

Закатить скандал? Да! Сергей так и сказал Олесе: «Тебе надо закатить какой-нибудь скандал, это же мощный пиар-повод!» Ей даже стало смешно. Какой она может придумать скандал? Разве что зайти в кафе «Останкино» и побить посуду? Так это глупо. И вообще она не любила скандалить. Она не скандальный человек. У них в семье это было не принято. Если кто из домашних был не в духе — так он просто закрывался в комнате на какое-то время, и все домочадцы знали, что человеку надо побыть одному, успокоиться. А вот так, чтобы тарелки бить друг другу об голову или ругаться, — такого у Цветковых никогда не случалось.

Кроме того, Сергей советовал ей выглядеть ярче («Леська, девиз нашего времени: не быть, а казаться! Выбрала публичную профессию — изволь соответствовать!»), но Олеся только усмехалась в ответ — она не хочет бежать к пластическим хирургам, чтобы обзавестись мощным бюстом или губами, как у рыбы, и выглядеть в итоге как жертва беспощадного тотального гламура. Она такая, какая есть, и хотела бы — к черту моду! — сохранить искренность и естественность. А потом, у нее и времени нет на подобную ерунду — вместо стилистов и шопингов она лучше прочтет еще одну умную книгу или посмотрит арт-хаусный фильм. А вместо солярия и маникюрши