Я кинул на Настю взгляд, не лишенный гордости, словно хотел спросить: как тебе истинный облик моего одноклассника? Бедная обстановка и чудаковатость – это всего лишь материальная, мирская сторона жизни молодого ученого, фаната формул и уравнений. А все прекрасное вершится в его замечательных мозгах.

Настя без интереса листала журнал, в котором не было ни одной картинки – одни формулы и чертежи. Я понял, что мы приехали не зря.

– Ты, наверное, защитился? – начал я издалека.

– Какое там! – отмахнулся Чемоданов и, открыв печную дверцу, пошурудил в остывших углях. – Не успел. Кандидатский минимум сдал, диссертацию почти написал, а потом – обаньки! – моя женулька попала под машину.

– Какой ужас! – сказал я.

– Не то слово! – возразил Чемоданов. – На ней была шубка, такой скромненький шубёнчик за тысячу долларов – так тоже пострадал! Колесом рукав оторвало. На фиг оторвало! Я с водилой из-за этой шубки до сих пор сужусь. Не хочет, гад, компенсировать убыток. Говорит, что шуба еще до наезда рваная была… А чего вы рыбешку не едите? Мне батя с рыбхоза присылает. Свежачок!

– И где теперь эта твоя диссертация? – осторожно спросил я, чувствуя, что кандидатство просто сыпется мне на голову, как штукатурка с потолка.

– Где, где, – произнес Чемоданов, профессионально разбирая рыбью голову на части. – Под диваном валяется. Я ею печь растапливаю.

– Да ты что?! – воскликнул я. – Ты это серьезно?

– Во те крест! – заверил Чемоданов. – У нас ведь батарейки холодненькие, печурку топить надо. Так я из-под диванчика один листок – жмык! На формулы погляжу, смахну со щеки слезунчик, а потом спичечкой чирк! И туда его!

Меня ждала уже готовая диссертация. Никогда еще Настя не была так близка ко мне. У меня в ушах уже звенел марш Мендельсона.

– Тебя за это убить мало! – произнес я.

– Господи, как ты долго! – вдруг не выдержала Настя и посмотрела на Чемоданова. – Продайте нам вашу диссертацию!

– Диссертацию? – переспросил Чемоданов, с наслаждением хрустя ребрами. – Запросто. Три бутылочки пивунчика – и она ваша.

– Правда? – не поверил я. – Дорогой мой, да я тебе сейчас ящик пива принесу!

– Идет! – согласился Чемоданов. – Только, Серёнька, позволь полюбопытствовать: а на кой хрен тебе сдалась моя диссертация?

Я несколько мгновений колебался: говорить правду или не говорить? Потом представил, каким жалким я покажусь Чемоданову, если расскажу, что без диссертации не могу добиться расположения родителей Насти. Пришлось извиваться червем и лгать.

– Да мой начальник с ума сошел, приказал защититься. Вроде бы для того, чтобы выйти на новый уровень в работе с иностранными партнерами.

Чемоданов перестал жевать и сплюнул косточку. Она налипла к его нижней губе, как украшение полинезийского дикаря. Он в упор посмотрел на меня, округлив до совершенства глаза и выпятив губы.

– Так это что ж получается? – произнес он. – Ты хочешь защитить кандидатскую по моей диссертации?

– Ну да, – подтвердил я, и мне вдруг стало стыдно. – Я ведь тебе заплачу за это. Ты как бы продаешь мне свой труд.

– Э-э, Серёнька, так не пойдет! – покачал головой Чемоданов.

– А ты думал, для чего она мне? Печку топить? – громко спросил я, пытаясь спасти положение.

– Да лучше печку топить! – ответил Чемоданов и вскочил с дивана. Подошел ко мне, уставился своими сливовыми глазами. – А ты ловкач, Серёнька! Ловкач! Я, значит, три года пахал, как папа Карло, в лаборатории гнил, ночами не спал, а ты мой труд себе приписать хочешь?

– Но это нормальный бизнес! – защищал я свое честное имя. – Ты произвел продукт, который я покупаю. За свой труд ты получишь приличные деньги.

– Откупиться хочешь! – надломанным голосом произнес Чемоданов, поднимая с пола кота и прижимая его к своему лицу. – Мне, значит, твои поганые деньги, а тебе – слава и почет?

Я не на шутку разозлился.

– Что ж ты сам славы и почета не добился? Почему не защитился? Почему не довел дело до конца?

– Я уже тебе говорил, – низким голосом ответил Чемоданов и сделал каменное лицо, – жена под машину попала.

– А я думаю, что твоя диссертация оказалась никому не нужна.

Чемоданов подскочил ко мне, встал почти вплотную, так, что кот провел своим хвостом у меня под носом, и прошипел:

– А вот об этом не тебе судить!

Я обернулся и с мольбой в глазах посмотрел на Настю. Ее прирожденная целеустремленность могла спасти положение.

– Я устала, – сказала она. – И больше не могу здесь… Короче: сколько вы хотите за диссертацию?

Чемоданов засопел, пошевелил губами, кинул кота на диван и принялся ходить по комнате.

– Штуку, – наконец произнес он, не глядя мне в глаза.

– Какую штуку? Чего штуку? – уточнил я.

– Баксов, Серёнька. Естественно, штуку баксиков.

Однако у этого опустившегося физика был непомерный аппетит.

– А не много ли для старой, никому не нужной диссертации? – спросил я.

– Торг неуместен, – жестко произнес Чемоданов, выдирая из зубов кота рыбий хвост. – Я продаю тебе свой загубленный талант…

– Это нормальная цена, – кивнула Настя. – Больше времени и нервов потратим. Соглашайся!

– Черт с тобой! – сказал я Чемоданову. – Сейчас пятьсот и еще пятьсот после защиты.

Но Чемоданов стоял на своем мертво.

– Всю сумму сразу! Или я сжигаю ее в печке.

– Я больше не могу! – закатывая глаза, произнесла Настя. – Я задыхаюсь здесь!

Она в самом деле неважно выглядела. На лбу выступили капли пота, лицо побледнело.

– Ладно, – сдался я. – Показывай диссертацию.

Чемоданов щелкнул пальцами, хлопнул в ладоши и, пританцовывая, полез под диван. Он вытащил оттуда потрепанный портфель с ручкой, замотанной изолентой. Открыв его, он бережно положил на диван упакованную в продуктовый пакет стопку машинописных листов.

– Вот она, моя диссертулечка! – пробормотал он, вытряхивая листы из пакета. – Первый экземпляр, все чистенько, без поправок и помарок.

Я взял наугад одну страницу, пробежал глазами по тексту и формулам и на всякий случай протянул Насте. Пусть посмотрит своим опытным глазом, нет ли здесь какого-либо обмана.

– А ты лапшу мне на уши не вешаешь? – спросил я.

– Серёнька, сладкий ты мой! Обижаешь! – ответил Чемоданов и приложил ладонь к тельняшке. – Я ж тебе специально смотреть даю. Вот, гляди… – Он взял из стопки еще один лист и стал водить своим лоснящимся от рыбьего жира пальцем по строчкам. – Здесь я раскладываю коэффициенты в ряд Тейлора по кинематическим параметрам движения… Как положено, все по порядку… Тут уже перехожу к линейным членам разложения…