Юрий Соколов вспоминал: «Моррис пишет: «Это что, совет нам или это указание?» Я говорю, что это категорическая рекомендация Центра. Моррис пишет: «Ну, если это рассматривать как приказ…» Я говорю: «Можете рассматривать как приказ». – «Тогда, если это приказ, то с приказами не спорят, мы – люди дисциплинированные и приказ будем выполнять». Мы вели переговоры с Моррисом и листочек за листочком передавали Лоне, а она их сжигала. Перед концом разговора Лона открыла дверь из ванной, а оттуда прямо дым идет. Ну, думаю, так не сжигают. «Что же у тебя дым-то идет?» Она: «Ну, а что делать?» Я говорю: «Надо взять листочек бумаги, свернуть его соответствующим образом, согнуть эту бумажку и поджечь сверху. Сверху пепел остается – и никакого дыма». Она испытала и осталась довольна советом».

С этого момента каждый час пребывания в Америке для Морриса и Леонтины мог обернуться арестом. Их уже ищут. Юрий Соколов, готовивший отъезд, передает им чужие паспорта, по которым они должны сесть на пароход. Они знают, что спецслужбы идут по пятам, но сохраняют спокойствие, они играют из последних сил. И вот настают минуты прощания с Америкой – со страной, где они выросли, где они встретили и полюбили друг друга, со страной, которая подарила им столько счастья, но так и не стала родиной. Через две недели Моррис и Леонтина оказались в Советском Союзе – в государстве рабочих и крестьян, ради которого они так много сделали, ради которого они столько лет рисковали жизнью, любя и восхищаясь им заочно.

Леонтина Коэн: «Я думаю, это тяжелая работа, и страха в ней было достаточно. Были моменты, когда я испытывала просто приступы страха. Но это нормально для нашей работы».

Моррис Коэн: «Я думаю, сам вопрос следовало бы поставить иначе. Мы должны были быть осторожными и предусмотрительными, быть начеку – это было необходимо. Быть осторожными – наша обязанность».

В Москве они окружены вниманием и заботой. Но жизнь советских пенсионеров вскоре для них становится невыносимой. Чужая страна, чужой язык, а главное, бездеятельность. Однажды на Лубянке их знакомят с человеком, которого зовут Конон Трофимович, он прекрасно говорит по-английски. Они задают ему тысячи вопросов: почему в магазинах очереди, почему дефицит продуктов и еще огромное количество «почему». Новый знакомый рассказывает о Стране Советов много того, что в Америке они посчитали бы наглой клеветой. Позднее они узнают, что Конон Трофимович тоже выполнял особые задания в Америке и был связан с полковником Абелем.

Первое главное управление КГБ СССР, выдержка из личного дела: «Молодый Конон Трофимович, он же – сэр Гордон Лонсдейл, он же – сотрудник внешней разведки КГБ СССР «Бен». Год рождения – 1924. Свободно владел английским, немецким и французским языками. Воинское звание – полковник. Страны пребывания – США, Германия, Канада, Великобритания. Выполнял задания особой государственной важности в качестве разведчика-нелегала. В 1961 году в результате предательства был арестован и осужден британским судом на 25 лет за шпионаж. В 1964 году был обменян. Умер в 1970 году».

Моррис Коэн: «Бен был единственным человеком, который откровенно говорил со мной о Сталине и об ошибках, которые были им допущены, когда он был у власти. Мы были очень удивлены, и, я думаю, мы не до конца понимали, что происходит в Советском Союзе на самом деле. Нам следовало бы побольше знать, что было в период правления Сталина».

В 1955 году руководство внешней разведки удовлетворяет просьбу Морриса и Леонтины Коэн дать им новое задание. Они проходят курс специальной подготовки, осваивают новую технику шифровки материалов и через некоторое время оказываются в Лондоне. По легенде, они – новозеландские бизнесмены Питер и Хелен Крогеры, приехали в Англию, чтобы организовать собственное дело. Через некоторое время в Центр была отправлена первая шифровка.

«В Центр. Легализовались успешно. Ждем связи с «Беном». Готовы приступить к выполнению задания. «Луис», «Лесли».

Они поселились в этом доме по адресу Кенни-драйв, 45, в пригороде Лондона. Питер Крогер и его очаровательная супруга Хелен быстро обзавелись друзьями и деловыми знакомствами. Ну, посудите сами, какие могут быть секреты у милой общительной пары? Они с удовольствием рассказывают, как много им пришлось поездить по миру и что здесь они теперь, очевидно, останутся навсегда.

Вот что рассказала мне в свое время Леонтина Коэн: «Мне очень нравился наш дом. Он был очень уютный, и работать в нем было очень удобно. Приемник мы держали на кухне под холодильником. Моррис и Бен сделали там специальную нишу. А на чердаке был оборудован тайник. Документы, пленки, невидимые чернила – все хранилось там».

В Портоне находится секретная лаборатория по созданию биологического оружия. Разведчики должны проникнуть в тайны лаборатории и получить информацию о смертоносном веществе, 200 граммов которого хватило бы для уничтожения всего населения Советского Союза. 17 октября 1960 года Хелен получает контейнер с образцами продукции портонской лаборатории. Руководит работой Крогеров резидент советской разведки Бен, он же – их московский знакомый Конон Трофимович Молодый. В Англии он живет под именем сэра Гордона Лонсдейла – бизнесмена, любителя женщин и дорогих машин. Портленд – военно-морская база. Здесь через свою агентуру Лонсдейл получает доступ к совершенно секретной информации об испытании новейшей подводной лодки, шифры морской разведки, а также разведывательные задания по Советскому Союзу. Его агент – морской офицер Гарри Хоутон и любовница Хоутона – Этель Джи, которая работает в Портленде. Эту крайне важную для Советского Союза информацию Хелен отправляет в Центр. Однако во время тайниковой операции разведчица чувствует, что опасность совсем рядом. Она не ошиблась – за их домом устанавливается слежка. Британская контрразведка устанавливает наблюдательный пункт в доме напротив. Офицер Скотланд-Ярда теперь круглосуточно дежурит у этого окна.

С Моррисом Коэном я тоже беседовал, он вспоминал: «Около 18 часов в дверь постучали. Мы знали, что это не Бен. Вы представляете, что мы чувствовали в этот момент? Я открыл дверь – там стоял неизвестный мне человек. Я сразу понял: этот человек из спецслужб – у него это было написано на лбу. Он был очень вежлив, с манерами истинного британца. Он спросил, может ли он войти. Как я мог ему отказать? За ним вошли еще четыре человека. Лона хотела быстро уничтожить кое-какие бумаги, но женщина-полицейский не позволила ей одной зайти в ванну. Все материалы, которые могли нас скомпрометировать, были на чердаке в тайниках. Но специальные плотники из госбезопасности оторвали все деревянные облицовки и, конечно, все нашли. Нам объявили, что мы арестованы, приказали одеться, и повезли в тюрьму. Потрясение было страшное. Мы понимали, что нам придется пережить».

Тайное оборудование разведчиков: контейнеры для микропленок, принадлежности к радиостанции и, самое главное, образец тайнописи на русском языке – все эти предметы были найдены в доме Крогеров, и они стали доказательством шпионской деятельности Питера и Хелен. Позже они узнают, что вместе с Лонсдейлом стали жертвой предательства одного из руководителей польской разведки, который знал о Хоутоне и Джи. Арест проходил с беспрецедентными мерами безопасности. Скотланд-Ярд не скрывает торжества – арестованы, пожалуй, самые крупные разведчики за всю историю Британии.