– Что я тебе, барабан? – фыркнула Катерина. – Там-та-ра-рам! Там-та-ра-рам! Чем тебе не нравится Брунгильда? Когда я была в Германии, познакомилась с одной молодой ведьмой, ее как раз Брунгильдой звали. Знаешь, какая крутая? Мы с ней так весело время провели! Однажды…

– Здесь тебе не Германия, – перебила «сестренку» Катя. Ей вдруг стало неприятно слушать о дружбе Катерины с какой-то крутой немецкой ведьмой. Почему-то о ней она с таким восторгом никому не рассказывала. – Но вообще-то ты неплохо с Бофой придумала, – примирительно улыбнулась она.

– Вообще-то, не очень хорошо, – поморщилась Катерина. – Я забыла про мелкого. Он-то видел, как я вдруг стала училкой.

– Ой, и правда! – схватилась за щеки Катя. – Хотя… Он ведь ничего не сказал Светлане. Может, не понял?

– Ага, не понял! Он что, дурачок, по-твоему?

– Почему же тогда промолчал?

– Есть у меня одна догадочка, – нахмурилась «сестренка». – С нами ведь должен был ехать кто-то из мистиков, а потом вдруг сообщили твоему папе, чтобы мы ехали одни. И он решил, что это уже началось испытание. А что, если мистик с нами все-таки едет и наблюдает втихаря – много ли накосячим?

– Ты думаешь, это… Светлана? – охнула Катя.

– Нет, проводница! – хмыкнула Катерина. – На тебя что, так Бофа подействовала, что ты соображать перестала? О ком мы только что говорили? Кто не удивился моему превращению?

– Саша? Так ведь он же… – начала Катя, но тут же снова прижала к вспыхнувшим щекам ладони. – Ты думаешь, он принял облик мальчика?

– Это вряд ли. Где тогда настоящий Саша? Вряд ли наши будущие наставники такие жестокие, что оставили ребенка одного на перроне. Скорее, просто подселили в его голову сознание одного из своих. Ну, как я к тебе подселялась, забыла, что ли?

– Может, и к его маме тоже?

– Ага, и ко всем другим пассажирам, и к проводницам, и к начальнику поезда. Не усложняй.

– Да, ты права, это я растерялась просто. Но тогда… Тогда нам нужно быть с этим Сашенькой осторожными. Паиньками при нем нужно быть.

– Я и так паинька, – пролепетала, возведя глаза к потолку, Катерина. – Девочка-цветочек.

– Ядовитый, правда, – засмеялась Катя.

– Только в неумеренных дозах, – улыбнулась в ответ «сестренка». – А если принимать по чуть-чуть, то даже полезная.

– Так что, мир?

– А я ни с кем и не ссорилась, гражданин начальник, – придала лицу глуповатое выражение Катерина.

– Ты опять?!

Войдя в купе, девочки сели на нижнюю полку и стали смотреть в окно. При этом обе нет-нет да и поглядывали на мальчика, занятого рисованием. Тот старательно выводил красным фломастером на альбомном листе что-то большое и косматое, похожее то ли на ежика-мутанта, то ли на взрыв. Последнее могло означать, что он чем-то сильно недоволен. Точнее, кем-то. И даже понятно, кем именно. В итоге Катя не выдержала:

– А что это вы рисуете, Александр? Закатное солнышко?

– Бугильду, – просипел Саша.

– Меня? – вскинулась Катерина. – Почему вы решили, что я такая? Вы думаете, я злая?

– Девочки, а почему вы к Сашеньке так странно обращаетесь? – удивленно заморгала Светлана.

– Мы его уважаем, – дуэтом ответили «сестренки», а Катя добавила: – Еще маленький, а уже такой талантливый. Видит не внешний облик человека, а суть.

Катерина мстительно наступила ей на ногу, а Саша, не отрываясь от процесса, деловито поправил:

– Это не сють. Это у нее псяподии такие.

И тут в купе стремительно ворвалась проводница. Обвела пристальным взглядом тихо-мирно сидящих «сестренок» и перевела его на Светлану:

– Ну?..

– Что? – невинным голосочком переспросила та.

– Что насчет?.. – слегка кивнула на девочек проводница.

– Э-э… ничего, – покраснела Светлана. – Мы подружились, у нас все хорошо.

– Тойко не пускайте сюда Бугильду, – строго произнес Саша и показал проводнице рисунок. – Она в туялете псяподии мылит.

– Но ведь Брунгильда… – уставившись на Катерину, вновь часто-часто заморгала Светлана.

Та улыбнулась в ответ мило и нежно:

– У Сашеньки такая фантазия! Даже не верится, что он всего лишь ребенок.

– Да ну вас! – махнула рукой проводница и открыла дверь. – Если нужно что-то купить, приходите. Есть кофе, чай, печенье, шоколад…

– Хосю соколад! – У мальчика загорелись глазенки.

– Вот и попроси маму, чтобы купила, – сказала проводница и вышла.

После этого Светлане стало не до соседок. Саша принялся вопить так звонко, что Катя поспешила выйти в коридор. Катерина от нее не отстала.

– Во дает, – выдохнула она, оглянувшись на дверь купе.

– Это не мистик, – помотала головой Катя. – Даже если он до этого и сидел в голове этого Саши, то теперь уже точно выскочил.

– Его там и не было, – уверенно сказала Катерина. – Я все поняла. Он просто не видел никакой Бофы. У маленьких детей другое восприятие, а я еще не такая уж крутая ведьма, чтобы это учитывать.

– Сейчас это было даже кстати, – подытожила Катя. – И знаешь, давай-ка, пока наши соседи решают свои проблемы, навестим ребят.

– Я тебе то же самое хотела предложить.

Когда Катя с Катериной вошли в соседнее купе, их друзья откровенно скучали. Наташа уставилась в книгу, но с таким грустным выражением лица, словно читала учебник. Ира смотрелась в маленькое зеркальце, изучая свой облик, и ей от этого созерцания тоже почему-то было невесело – наверное, представила, как будет выглядеть лет через десять, когда постареет. Мальчишки же просто пялились в окно. И тоже ничего интересного за ним не обнаружили. Поэтому при виде «сестренок» все откровенно обрадовались.

– Как там у вас? – спросила Ирина. – Что-то долго вы к нам шли – наверное, ваши соседи – молодые симпотные мальчики.

Ваня неодобрительно глянул на Ирку, но ничего не сказал. Зато сказала Катерина, предварительно звучно гыгыкнув:

– Ага, мальчики. Один всего, правда. Мы чуть из-за него не подрались.

– Что, правда красивый? – сухо поинтересовался Леша.

– Обалденно! – не смогла сдержать улыбку Катя. – И действительно молодой.

– Даже слишком, – закивала Катерина.

– Ой, а можно посмотреть? – подскочила Ирина.

– Не советую. Влюбишься – и будешь страдать лет пятнадцать, пока он вырастет. Но тогда ты для него слишком старой будешь.

– Ему годика четыре всего, – поспешно вставила Катя, увидев, как вытянулось лицо подруги. – И вообще, это, может быть, подсадной мистик, который следит за нами.
Теперь лица вытянулись и у остальных.