Госпожа Дезорм стала расспрашивать дочь, несмотря на неудовольствие бонны; ее муж молча рассматривал недовольное и злое лицо немки.

Наконец мать Христины стала сомневаться в том, что ее дочка дурно вела себя, велела Минне отвести ее и уложить спать, запретив ей бранить девочку.

Когда муж и жена остались одни, Дезорм с волнением сказал жене:

– Ты очень строга с нашей девочкой, и ты слишком веришь тому, что говорит эта бонна, которая попусту жалуется на нее.

– Ты называешь непослушание пустяками?

– Надо еще узнать, действительно ли она не слушалась, – заметил Дезорм.

– Как «действительно ли»? – проговорил она. – Ведь Минна же сказала нам об этом.

– Я совершенно не доверяю этой бонне, – возразил Дезорм, – и уже несколько раз замечал, что она лжет. Мне кажется, она терпеть не может нашу малютку.

– И неудивительно, – ответила ему жена. – С ней Христина всегда капризничает и дурно ведет себя.

– Ну, значит, Минна не умеет обращаться с девочкой, и… Ты, право, слишком строга с Христиной, ты недостаточно наблюдаешь за тем, что происходит, веришь жалобам бонны. Знаешь ли, Христина ужасно боится этой Минны. Прошу тебя, заботься больше о нашей дочери и лучше смотри за нею.

– Будь так добр, – сказала Каролина Дезорм, – давай говорить о чем-нибудь другом. Этот предмет разговора ужасно надоел мне.

Отец Христины вздохнул. Он вышел из гостиной и, желая посмотреть, что делает Минна, пошел в детскую, ему также хотелось узнать, утешилась ли девочка. Христина сидела в своей постельке совсем одна и тихонько плакала. Дезорм подошел к ней, наклонился над кроваткой дочери и спросил:

– Где же твоя бонна, Христина?

– Она ушла, папочка.

– Как? Она оставляет тебя одну?

– Да, она всегда уходит, когда я лягу, – ответила девочка.

– Хочешь, я ее позову?

– О нет, нет, пожалуйста, папа, не нужно!

– Почему ты ее так боишься?

Христина не ответила. Отец несколько раз настойчиво повторил свой вопрос, и наконец девочка сказала почти шепотом:

– Не знаю.

Он не мог добиться от нее другого ответа и, печальный и озабоченный, вышел из детской. Совесть мучила его за то, что он мало думал о дочери. Ведь он отлично знал, что его жена совершенно не занималась девочкой. Придя в гостиную, он заметил, что госпожа Дезорм сильно раздражена, а потому не стал больше говорить с ней ни о Христине, ни о ее бонне, но в глубине души решил понаблюдать за Минной и, заметив ее недоброе обращение с ребенком, тотчас же отказать ей от места.

Через несколько дней Дезорма вызвали в Париж по очень важному делу. Он хотел уехать один, но его жена во что бы то ни стало пожелала отправиться с ним, говоря, что ей необходимо сделать несколько очень важных покупок. Она поспешно отправилась к жене своего брата, графине де Семиан, чтобы сказать ей о своем отъезде.

– И вы берете с собой Христину? – спросила графиня.

– Ну, конечно, нет, – ответила ее гостья. – Что ей там делать, пока я буду ездить за покупками и с визитами? Я возьму с собой только горничную и лакея.

– А что же будет делать Христина?

– Я буду в Париже всего недели две, не больше, а она останется со своей бонной, у которой есть только одно дело – смотреть за ней, – сказала Каролина Дезорм.

– Мне кажется, Христина ее очень боится, – заметила графиня. – Как вы думаете, ваша Минна не слишком строга с девочкой?

– Строга? Нисколько. У нее твердый характер, но она добра. С Христиной необходимо обращаться довольно сурово, она слишком любит рассуждать, иногда бывает дерзка и не привыкла слушаться.

– Никогда бы не поверила этому, – заметила де Семиан. – Я считала ее кроткой и очень послушной. Я буду часто брать ее к себе, пока вы не вернетесь из Парижа. Вы позволите?

– Сколько угодно, моя дорогая, поступайте, как знаете, и делайте все, что вам вздумается. Я хочу только, чтобы она жила в нашем имении со своей бонной. До свидания, теперь мне пора домой, завтра я уезжаю, и у меня множество дел.

Каролина занялась своими вещами, сказала Минне, чтобы та почаще возила Христину к тетке, и уехала рано утром на следующий день.

Муж и жена Дезорм должны были вернуться через две недели, между тем они не приехали в Орм ни на второй месяц, ни на третий… Дезорму пришлось отправиться на остров Мартиника, чтобы присмотреть за одним предприятием, в которое он поместил большую часть своего состояния. Его жена захотела поехать с ним. Она любила все новое, необыкновенное, в особенности же ей нравилось путешествовать. Так прошло целых два года…

В течение этих двух лет ни де Нансе, ни граф и графиня Семиан не уезжали из деревни, и это было большим счастьем для Христины, постоянно видевшейся с Габриель, Бернаром и маленьким горбатым Франсуа. Маленькая Дезорм очень подружилась с сыном де Нансе, ее глубоко трогала его доброта и кротость и, глядя на него, ей всегда хотелось сделаться такой же, как он. Часто она по целым месяцам гостила у своей тетки, которая очень жалела одинокую девочку.

Минна была зла, но отлично умела притворяться и при посторонних сдерживалась, поэтому никто не догадывался, как бедная Христина страдала от ее жестокости. Малышка об этом никогда никому не рассказывала, потому что бонна пригрозила самым суровым образом наказать ее, если девочка решится пожаловаться своему двоюродному брату, сестре или еще кому-нибудь.

Паоло Перонни очень полюбил Христину и старался помогать ей во всем, любил он также и Франсуа, которому давал уроки музыки и итальянского языка, получая за это по пятьдесят франков в месяц. Для него это была довольно большая сумма, на которую он и жил. Кроме того, его иногда звали к больным, все знали, что он доктор и не требует большой платы за свои визиты. Вдобавок итальянец целые недели проводил в доме де Нансе, где жизнь ничего ему не стоила.

Итак, для всех наших друзей эти два года прошли очень счастливо. Почти каждый месяц приходили известия от отца и матери Христины. Наконец они написали, что собираются вернуться в июле, и на этот раз действительно приехали.

Встреча родителей с дочерью не была слишком трогательной. Отец и мать поцеловали Христину без малейшего волнения, нашли, что она сильно выросла и похорошела. Действительно, теперь ей минуло восемь лет и у нее был ум десятилетней девочки. Однако ее мало развивали, Минна ничему не учила ее, даже не показала, как нужно шить. Христина выучилась читать почти самостоятельно, ей помогали только Габриель и Франсуа, и у нее были лишь те книги, которые ей давала двоюродная сестра. Франсуа не знал об этом, иначе он, конечно, отдал бы ей всю свою библиотеку.

На следующий день после возвращения родители Христины получили записку от графини де Семиан с просьбой приехать к ней завтра и привезти с собой Христину. «Я хочу, – говорилось в письме, – познакомить с вами нашего соседа де Нансе, очень милого человека, а также врача-итальянца, оригинального и забавного. Сейчас я получила от него письмо, которое он прислал, привязав к ошейнику нашей сторожевой собаки. В нем Паоло Перонни извещает меня, что завтра приедет к нам. Пожалуйста, привезите с собой и Христину. Габриель горячо просит вас об этом».