что-то не то. И я отказалась, предложив им самый обычный и самый простой способ расчёта: утром деньги, вечером стулья.

Наиболее важную, вторую лекцию моего курса – о схватках и родовой боли – ребята пропустили из-за каких-то неотложных дел. Я предупредила, что без разбора этой определяющей темы в родах придётся очень сложно, не говоря уже о том, что без неё с ними туда просто не пойду. Упросили встретиться на часок и рассказать «конспективно». Пришлось со скрипом втиснуть основное и главное из четырёхчасовой лекции в часовой приём.

А в родах, как только они перешли в активную фазу, женщина испугалась и больше не пожелала естественного процесса. Не понимая, как совладать с энергией, словно океанская волна поднимающей её тело, она запаниковала и потребовала помощи. Нарушив – вернее, не до конца соблюдя – собственный железобетонный принцип не брать роды не усвоивших тему схваток и боли, я не успела научить её плавать в шторм.

– Всё! Больше не могу! Сделайте что-нибудь, давайте уже эпидуральную! Я передумала! Хватит!

Обычная картина. Сначала – благие намерения. Потом – неготовность к происходящему, непонимание, как справиться с такой невероятной силой внутри собственного тела. Попытки получить помощь у тех, кто на самом-то деле тоже не знает иного способа «выручить», кроме медикаментозного (доктора сегодня прекрасно делают операции, но не понимают – особенно молодые, – что делать с живой стихией). «Спасение» эпидуральной и…

А дальше – как пойдёт. Крутой, с пробуксовкой и заносом поворот на дорогу со многими неизвестными. «Поворот не туда».

Но этой девушке повезло.

Её вытащила великолепная осознанная команда (речь не обо мне: в тот день у меня была лекция, а их я никогда и ни при каких обстоятельствах не отменяю, потому передала роды коллеге).

Акушерка на все «Не могу!!!» спокойно отвечала:

– Сможешь, всё сможешь.

Слыша причитания «страдающей» – почему же не зовут анестезиолога, – доктор (работающий не по протоколам, а по учебникам и здравому смыслу), отстранённо глядя куда-то в стену, повторяла:

– Вы пришли ко мне с запросом на естественные роды. Я выполняю ваш запрос.

Браво, доктор. Брависсимо!

Коллега:

– Ну покричала минут двадцать, смирилась и шикарно родила. Зато сколько потом гормонов, слёз счастья и благодарности, что не послушались её!

Но так почти никто не делает. Протокол, видеокамеры, жалобы, шаг в сторону – всё.

Немногие доктора сейчас понимают, что женское «Я больше не могу» не является прямым отображением происходящего в родах и отнюдь не требует вызова бригады анестезиологов.

Женщина ведь и в постели может сказать: «Ох, я сейчас умру…» И что, партнёру сразу хвататься за телефон звонить в «скорую»?

К чему мы пришли?

Сегодня главным врагом естественных родов стала сама женщина.

Она или совсем не хочет рожать самостоятельно, или хочет сделать это нижним путём, но под обезболиванием, или полагается на авось, сразу же денонсируя все свои благие намерения, когда не понимает, как справиться с нахлынувшими ощущениями.

Основные антагонисты естественных родов – страх боли и неизвестности заодно с поразительным нежеланием брать на себя какую-либо ответственность. И делегировать её медикам (им же виднее!), вследствие чего практически гарантированно свернуть на вымощенный благими намерениями путь, ведущий по известному адресу…

И я не о конкретных родах, не о конкретных детях. Многим удаётся «проскочить» моментальные, наглядные последствия медицины в родах (подчеркну – только очевидные). Или не связывать проблемы последующего развития ребёнка с медицинскими родами – это же так просто, ведь после не значит вследствие.

Рецепт Мишеля Одена «Оставьте женщину одну, и её неокортекс затихнет» больше не актуален. Даже при всём моём преклонении перед великим врачом, который когда-то познал природу родов лучше самой женщины. Но это была ещё та, прежняя женщина, ещё находившаяся гораздо ближе к природе, ещё не ушедшая от неё так далеко, как сегодняшняя.

Все открытия и откровения Одена не то чтобы устарели – как никогда не устареет, например, классическая ньютоновская механика, – но область их применения существенно сузилась.

Человечество давно вступило в зону эйнштейновской теории относительности, где нужно знать и учитывать порой совсем иные законы. И это касается всех сфер жизни. В том числе – и процесса рождения.

Защитить роды.

Сегодня я вижу это так: защитить их от главного врага – от самой женщины.

Что, несмотря на возникающее иногда отчаяние, и продолжаю делать.

Про майский град, умение рожать и синих куриц

Комната-буфет для персонала в одном московском роддоме.

Родблок не сказать чтобы заполнен. Три из четырёх дежурных акушерок могут позволить себе одновременно перекусить и поболтать, параллельно поглядывая на давно привычную картину во дворе: выписка; встречающие маму с ребёнком на руках родственники с шариками и цветами; машины, разукрашенные разной степени милоты наклейками про еду из роддома и спасибо за сына/дочь.

Начинается ливень с мелким градом, да ещё сквозь яркое солнце, лаково бликующее на свежей весенней листве – красота!

Такая сильная и противоречивая, казалось бы, природа. Но настолько всех радующая, что даже выходящие из роддома останавливаются под козырьком, улыбаются, смотрят с удовольствием. Акушерки подходят к окну, снимают на телефоны.

Присаживаюсь почистить апельсин – быстренько перекусить и снова убежать к своей роженице, которая уже вступила в активную фазу.

Дай, думаю, спрошу, как тут вообще дела – может, изменилось что-то:

– Девочки, так, навскидку – сколько у вас здесь за последние год-два родили без всего?

Сначала не понимают, как это – без всего.

– Ну, натурально, как раньше рожали – без лекарств, без любой медицины. Когда приехала и сама справилась.

Две отвечают одновременно:

– Нисколько.

– Вообще так не рожают!

Третья задумалась:

– Ну вот на прошлой неделе у меня парочка таких побывала… Правда, обе повторки. Но, в принципе, да, роды без всего сегодня редкость. Разучились совсем девки рожать!

Вот она, наглядная, реальная, «от сохи» статистика…

Вдруг первую как прорвало:

– Я с одной тут с самого утра вожусь! И никак не пойму, вот что бы ей самой-то не родить? Двадцать восемь лет! Молодая, сильная, никаких проблем со здоровьем. Всё бы уже закончилось – приехала на двух сантиметрах, из неё вот прямо пёрло. Так нет же, давай с порога визжать: «Уберите из меня это всё!!!» Пять раз ей обезболивание добавляли. Пять! Роды, понятное дело, еле ползут, а так-то уж давно бы родила. Вот сейчас опять хнычет, на попу ей давит! Я и говорю – так это ж хорошо, значит, подтуживает тебя, выходит, родишь скоро. Так нет же, лежит, ноет. Ну