впереди, – приободрил его мужчина, которому к этому времени сын уже принёс майку. – А вы, значится, из-за соседа.

– Да. Ваш сосед сверху, Анатолий Иванович Крупенников, убит.

– Тут уже про это все знают. – Мужчина сделал широкий жест рукой.

– Представьтесь, пожалуйста, – попросил оперативник.

– Пузырчатый! – выпятив грудь, гордо заявил мужчина.

– Простите, – оперативник несколько раз взмахнул по-девичьи густыми и длинными ресницами.

– Пузырчатый это я! Фамилия у меня такая! У нас все в роду Пузырчатые, – обиженно проговорил мужчина.

– Понятно. А как ваше имя-отчество?

– Евдоким Владимирович Пузырчатый.

– Хорошо, Евдоким Владимирович, – серьёзно проговорил лейтенант, – следствие нуждается в вашей помощи.

После слов оперативника Пузырчатый сразу успокоился и, почувствовав себя чуть ли не пупом земли, заявил:

– На это мы всегда готовы! В смысле выполнить свой гражданский долг и помочь нашей родной полиции.

– Спасибо, – скрыл улыбку оперативник и спросил: – Вы вчера вечером ничего подозрительного не слышали? Может, в квартире над вами шумели? Ссорились?

– Да нет, вроде ничего. Если вы имеете в виду вчерашний день.

– А что, шум и ссоры были в другие дни?

– В другие были, – признался Пузырчатый, – я сам шумел! И дядя Толя тоже!

– Вы хотите сказать, что вы поссорились с Анатолием Ивановичем Крупенниковым?

– Я с дядей Толей? – скорчил обиженную мину Пузырчатый. – Да ни в жизнь!

– Как же понимать тогда ваши слова?

– А так и понимать, что этот гад Серый совсем распоясался!

– Погодите, Евдоким Владимирович! Вы меня совсем запутали! Какой гад? Какой серый? У вас что, в подъезде змей держат? И одно животное сбежало от хозяев?

Сбоку, с той стороны, что не попадала в поле зрения оперативника, раздался смех, а потом оттуда вынырнул паренёк.

– Ну, ты, батя, даёшь! Тоже мне мастер декламации! Совсем человека запутал!

– Цыц! Поросль языкастая! Иди отсюда! Без тебя разберёмся.

– Как же, разберётесь, – ничуть не испугавшись отцовского гнева, проговорил подросток. И пояснил оперативнику: – Отец имел в виду соседа сверху, Серегу. Он как музыку свою врубит, так у нас рюмки в буфете пляшут.

– Не только рюмки, – насупился Пузырчатый-старший, – а вообще вся посуда.

– Что же, у вас слышно музыку с пятого этажа?

– Не только у нас – и у тёти Веры.

– А это кто?

– Соседка, что под нами живёт.

– Так, товарищи Пузырчатые, – распорядился лейтенант, – давайте по порядку. Попрошу вас представиться, – обратился он персонально к пареньку.

– Санька.

– То есть Александр Евдокимович? – уточнил оперативник.

– Ага.

– Правильно ли я вас понял, Александр Евдокимович, что на пятом этаже живёт меломан Сергей?

– Какой ещё меломан?! – возмутился Пузырчатый-старший.

– Батя, меломан – это любитель музыки, – снисходительно пояснил отцу сын.

– Он не меломан! Он садист! – взревел Пузырчатый-старший.

– Как фамилия этого Сергея?

– Сергей Никифорович Савельев он.

– Так и запишем, – оперативник сделал пометки в своём блокноте. И спросил: – Савельев нарушает тишину и мешает соседям отдыхать?

– Он жить нам всем мешает!

– Крупенников ссорился с Савельевым?

– С ним кто только не ссорился, – набычился Евдоким Владимирович.

– То есть он бурно реагировал на ваши замечания?

– Ещё как бурно! Один раз бухой был и пообещал всех нас перестрелять из охотничьего ружья.

– Прекрасно.

– Да что же тут прекрасного? – искренне возмутился Пузырчатый-старший.

– Это я не в том смысле, – спохватился лейтенант.

– А в каком?

– В том, батя, что у них подозреваемый появился, – со знанием дела пояснил подросток. И спросил Уварова: – Разве дядю Толю из ружья застрелили?

– Не важно, как именно его убили, – уклончиво ответил оперативник.

Пузырчатый-старший пожевал губами и надолго замолчал. А потом всё-таки выдал:

– Вчера-то скандала не было.

– Убить можно и по-тихому.

– Как это?

– Не обязательно скандалить перед убийством. Особенно если убийство запланированное.

– Так вы что думаете, что его Серый, что ли? – с озадаченным видом спросил Пузырчатый-старший.

– Следствие разберётся, – привычно ответил оперативник.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Пузырчатый-старший.

– Больше ваш сосед сверху ни с кем не ссорился?

– Нет. Дядя Толя вообще человек мирный. Был. – Евдоким Владимирович вздохнул и сказал: – Вот только жениться он собрался.

– Вы говорите это таким тоном, словно жениться плохая примета.

– Насчёт приметы не знаю, – ответил Пузырчатый-старший, – но тёща сразу сказала, что это не к добру.

– В смысле? – удивился оперативник.

– Бабушка сказала, что слышала, как в трубе домовой гудел, – пояснил Пузырчатый-младший.

– В трубе гудит ветер, – наставительно проговорил оперативник. И спросил: – А как вашу соседку снизу зовут, ту, что под вами?

– Вера Игнатьевна Поликарпова.

– Спасибо. Закрывайтесь.

Спустившись на второй этаж, оперативник вытер пот со лба. Ему нравилось общаться с людьми, но он до сих пор не привык к их странностям. Хотя его собственная бабушка всегда говорит, что каждый человек имеет право на своих собственных тараканов. Однако Дмитрий, ещё не растерявший юношеского максимализма, нередко спорит с ней. Вот Фёдор с бабушкой никогда не спорил и поэтому, как шутила сестра, всегда сыт, пьян и нос у него в табаке. Хотя всё это один сплошной поклёп на благородное животное. Фёдор – это кот, любимец семьи. И он не пьёт и не курит. Хотя хорошо покушать Федя любит, и бабушка норовит сунуть ему лучший кусочек.

Спустившись на второй этаж, Уваров обошёл все квартиры. О Крупенникове все соседи отзывались положительно. На Савельева пожаловалась только Вера Игнатьевна. Сказала, что музыку и у неё слышно, а ещё сообщила, что Серёга непотушенные окурки сверху бросает и у неё один раз начали тлеть панталоны.

– Какие панталоны? – удивился лейтенант и посмотрел невольно на то, на что они должны были быть надеты.

– Охальник, – погрозила ему сухим пальцем старушка.

– Простите, – покраснел Уваров.

– Панталоны висели на верёвке на балконе, – пояснила Поликарпова, – окурок упал, они и задымились, хорошо, что я дома была, увидела. И спасла!

– Кого спасли?

– Да панталоны же! – воскликнула женщина, удивляясь непонятливости молодого человека.

– Вам надо было пожаловаться на него, – сказал Уваров.

– Участковому Толя жаловался. Евдоким материл его.

– Крупенникова?

– Да нет! Сергея! И что толку?!

– С вашим участковым я поговорю.

– Поговори, сынок, поговори, – закивала вмиг подобревшая Вера Игнатьевна.

Другие соседи поведения Савельева тоже не одобряли. Говорили, что пустозвон и балбес.

Встретились лейтенанты возле квартиры Крупенникова.

– У тебя что? – спросил Усольцев.

Уваров рассказал.

– У меня примерно то же самое. Пойдём Турусову доложим.

– Пошли, – кивнул лейтенант.

* * *

Капитан Турусов после ухода оперативников, не мешая экспертам, отправился на кухню, где и обнаружил упомянутую лейтенантом пожилую женщину.

Хотя Тереза Лаврентьевна Ананьева не была такой уж пожилой. Скорее неплохо сохранившейся женщиной постбальзаковского возраста.

Доверившись словам Уварова, Турусов ожидал увидеть чуть ли не согбенную бабульку. «Молодо-зелено», – подумал он про себя. Хотя по возрасту был не намного старше своих лейтенантов.

Женщина,