В эту минуту дежуривший на скале капрал Барт заметил серо-зеленые фигурки людей, перебегавшие по полю. Это был немецкий отряд, спешивший к месту посадки самолета. Между ним и машиной находилась скала, и солдаты уже приближались к ней.

— Немцы! — крикнул Барт, скатываясь со скалы.

Тотчас же раздалось несколько автоматных очередей.

Члены экипажа Пономаренко — сержанты Мельников и Волк — кинулись к скале и открыли ответный огонь. Командир советского самолета и Кент выхватили пистолеты. Барт присоединился к русским сержантам. Только Гаррис и Патти стояли на месте, будто окаменев.

— Скорее в машину! — крикнул им Пономаренко.

Прибежал четвертый член экипажа советского бомбардировщика, стрелок-радист Джавадов. Он доложил командиру, что дорога к самолету еще свободна. Если задержать немцев, можно взлететь!

Капитан Пономаренко приказал Джавадову отнести в машину раненого лейтенанта Билдинга. Здоровяк Джавадов легко поднял американца и побежал к самолету. Гаррис, словно придя в себя, вдруг засуетился, оглянулся по сторонам, схватил за руку Патти и засеменил за Джавадовым.

С каждой секундой перестрелка разгоралась, напряжение боя нарастало. Вот несколько фашистов, скрытно пробравшись по неглубокой канаве в сторону, кинулись к обороняющимся с фланга. На их пути оказался сержант Мельников. Двух врагов он скосил очередью из автомата, с третьим схватился врукопашную. Они катались по земле, сцепившись в тесный клубок. Гитлеровец оказался серьезным противником. Его словно сделанные из железа пальцы сдавливали шею сержанта Мельникова. Тот хрипел в отчаянных попытках освободиться. Рука Мельникова нащупала камень, и в следующее мгновенье советский сержант обрушил на голову врага страшный удар. Пальцы фашиста разжались. Мельников вскочил на ноги, оглянулся. В стороне капитан Пономаренко отбивался от двух наседавших на него солдат. Мельников поспешил на помощь командиру, застрелил одного. Но другой солдат изловчился и взмахнул штыком. Вперед метнулся капитан Кент, и удар пришелся в его левую руку. Американский летчик упал.

— В машину его! — приказал Пономаренко.

Сержант Волк поднял Кента и побежал к самолету.

Бой продолжался. Примчался Джавадов. Он принес несколько гранат и с ходу швырнул одну из них далеко вперед. Грохот разрыва смешался с нарастающим ревом моторов. Над скалой пронесся взлетевший бомбардировщик. Капитан Пономаренко на секунду приподнялся, провожая глазами свою машину…

Немцы, их было до взвода, замкнули кольцо. Положение обороняющихся стало критическим. Прекратил стрельбу раненный в шею сержант Мельников. В следующую минуту был подбит капитан Пономаренко. И только сержант Джавадов продолжал вести бой. Он действовал автоматом, расстреливая последний диск. Рядом с ним шлепнулась граната на длинной деревянной ручке. Секунду она вертелась, а потом взорвалась. Джавадов встал, тяжело шагнул вперед и рухнул на тело своего командира.

Капитан Пономаренко открыл глаза. Он сидел, прислоненный к скале, против пожилого худощавого гауптмана. Немец курил и внимательно наблюдал за его лицом, словно изучая его.

Пришел в себя Джавадов. Он был невредим, но оглушен. Секунду кавказец соображал, а потом оскалил зубы и, крича что-то по-азербайджански, кинулся на гауптмана. Стоявший рядом с офицером солдат ударил Джавадова, и тот снова упал.

Гауптман сделал знак низкорослому мрачному лейтенанту с изрытым оспой лицом. Тот скомандовал. Солдаты поволокли Джавадова и Мельникова куда-то в сторону. У скалы остались только офицеры, включая пленного Пономаренко.

Гауптман приказал пилоту встать. Тот исполнил требуемое.

— Кто вы такой? — спросил немец. — Какая часть, сколько машин, где базируетесь, почему потерпели аварию?

— Это не моя машина, — пожал плечами Пономаренко, поглядев в сторону разбитого американского бомбардировщика.

— Бросьте врать! — прикрикнул на него гауптман.

— Я говорю правду. Там опознавательные знаки. Вы же офицер — разберитесь.

Гауптман обменялся взглядом с рябым лейтенантом. Тот отправился к машине и, вернувшись, что-то сказал начальнику.

— А где люди с американского самолета? — спросил гауптман у Пономаренко.

— Улетели.

— На чем?

— На моем самолете. Мы спасли их.

— А сами… остались здесь?

Офицер вытащил пистолет, приставил его к груди пленного и вновь задал вопрос об экипаже американской машины. Пономаренко молчал и прямо глядел в глаза гауптмана. Тот понял, что русский говорит правду. Но предоставить машину другим, а самому оказаться в таком положении!… Фашистский офицер никак не мог понять, чем, собственно, можно объяснить такой поступок? По его требованию Пономаренко рассказал о происшествиях последнего часа. Офицер слушал, не перебивая, изредка бросая на русского испытующие взгляды. Потом он приказал своему помощнику удалиться, закурил сигарету и дал закурить Пономаренко.

— Поговорим немного, — сказал гауптман, присаживаясь на камень. — Поговорим и будем откровенны. Прежде всего: убивать вас я не собираюсь… Но раньше, чем начать наш главный разговор, я хотел бы спросить…

Капитан Пономаренко тревожно посмотрел на немца.

— Что вам от меня надо?

— Вопросы задаю я. Ваше дело отвечать. Вы… хорошо знаете американцев?

Пономаренко пожал плечами.

— Они в союзе с нами. Помогают нам… правда, не очень хорошо…

Гауптман усмехнулся.

— И это все?… Мало. Я знаю о них гораздо больше. Мой отчим — владелец одного химического концерна. Не будем называть имен, но очень крупного концерна. Три десятилетия назад концерн установил деловой контакт с одной американской фирмой. Тоже крупной и тоже химической. О, мы стали друзьями. И я могу с удовлетворением сообщить, что наши деловые связи не ослабли даже во время этой войны. Нужны факты?… Извольте! Последние партии наших фау, взрывающиеся сейчас где-нибудь в Лондоне, и наши торпеды, которые так славно расправляются с судами союзников, начинены новой чудовищно сильной взрывчаткой, изобретенной американскими химиками. Ее передали нам американские дельцы. Ну?…

Гауптман ждал, что русский пленный будет возмущаться, негодовать, но Пономаренко остался равнодушен. Помедлив, он спросил:

— А сколько таких же ценных патентов переправили через океан германские промышленники? Или я ошибаюсь, и американцы помогали вам бескорыстно!

Гауптман молчал. Этот русский пилот словно прочитал его мысли. Американцы, будь они прокляты! Сколько ценностей выкачали они из бедной Германии! Скольких немецких промышленников обобрали и пустили по миру без нитки! Патенты… Разве можно подсчитать и оценить все то, что уплыло к янки по всевозможным картельным и иным соглашениям, которыми хитрые и коварные заокеанские дельцы опутали простодушных и доверчивых германских фабрикантов и заводчиков!…