еще не получили ответ на вчерашнее предложение. Погода была скверная, шел град и снег. Наши земляки, шкиперы, стоявшие на судах вокруг нас, не смели или им не разрешили перейти на наше судно, и их карантин или стоянка были опять продлены на 8 дней.

3 октября,

пятница, погода успокоилась. Лейтенант Стефкен принес разрешение губернатора Оксенштирны, по которому мы могли подойти к городу на расстояние одной мили до определенного места [усадьбы Хермана Беккера]; обещал доставить нам все необходимое и сказал, что эта стоянка якобы будет длиться не более 5—6 дней. Перед отправкой мы палили из пушек, и из шанца тоже выстрелили. Едва мы прошли четверть часа, как ветер стал встречным, и нам пришлось бросить якорь.

Берег с одной стороны равнинный, а с другой — высокий, холмистый. На низком берегу некоторые дома сложены из бревен, покрытых камышом. На противоположном берегу мы нашли деревню, где стояли на земле только 3—4 дома или избушки, остальные дома — это землянки, а вокруг них деревянные частоколы, воткнутые в землю. Землянки покрыты навозом и глиной. В некоторых было два, а в других только одно помещение. Я влез в одно из них, подарил жителям табак, который употребляют и мужчины и женщины. Место для сна — это угол, куда все лезут на подостланное сено. Пол грязный и мокрый от просачивающейся из-под земли влаги. Очаг в середине, дым выходит из единственного отверстия. На детях, хотя уже было очень холодно, ничего не было, кроме рубах, а у большинства женщин верхняя часть тела ничем не покрыта, мужчины же одеты в тулупы. Их обувь — это подошвы из древесной коры. Я видел новорожденного, он лежал совершенно голый, без всяких пеленок, в корыте; короче, нищета такая, что невозможно описать, хуже, чем у рабов. Несмотря на это, они еще обязаны платить дань господину и даже за свое пребывание там тоже должны платить деньги. У нас свиньи живут лучше. Однако эти люди здоровые и рослые, их пища — это сухой хлеб и рыба, питье — вода. Они все рыбаки, держат свиней в своих ямах в одном помещении с собой. У детей и поросят одна судьба: постоянно копаться в земле; почти у всех детей большие пупки. За небольшие деньги они дали нам много рыбы. Женщины, как и мужчины, занимаются рыбной ловлей, работают не менее тяжело. В большие сети они ловят семгу, в этом участвуют все жители деревни. Женщины сопровождают своих мужей в плавании, участвуют в рыбной ловле и во всякой работе. Один из наших слуг застрелил здесь тюленя.

4 октября.

Из-за плохой погоды мы не могли двинуться; узнали, что на следующий день снова кто-то придет от губернатора к послу. На обоих берегах этой реки говорят на нескольких языках: где на не-немецком, где на курляндском[31]. Сегодня услыхали, что в городе издан приказ не допускать чужих из Курляндии. Пока наш корабль не в городе и не разгружен, они не хотели, чтобы мы пришли к ним в город. В субботу, после полудня, к нам опять подошел старший лейтенант Стефкен с разрешением дойти до усадьбы Х. Беккера, куда мы сразу направились, но встречный ветер вновь помешал нам.

5 октября.

Рано утром, в воскресенье, мы подошли к упомянутому месту и в тот же день присутствовали на церковной службе. Река имеет с одной стороны много рукавов. Берег на той стороне, где стоит усадьба, очень низкий, на противоположной стороне — высокий песчаный. После полудня я направился на лодке к усадьбе: она расположена по-голландски, постройки — по обычаям страны — из скрепленных бревен. Я видел, что дети здесь, как и в той деревне с землянками, ходили нагими, в одних лишь рубашках; взрослые тоже плохо одеты; они ни слова нашего не понимали, это странно, потому что в соседнем городе говорят по-немецки. Здесь в течение двух дней стояли 20 солдат, чтобы охранять посла, когда он выйдет на берег, но теперь они уже ушли; осталось только несколько офицеров, которые нас спросили, собирается ли посол сойти на берег, в этом случае они отправят к нему вестового; мы сказали, что не знаем его намерений.

Эти все тоже очень боялись нас, не смели близко подойти, и мы кричали друг другу издали.

6 октября,

в понедельник, некоторые из нас хотели выйти на берег купить у крестьян молочные продукты. Нам отказали в этом солдаты, находившиеся на берегу, сказав, что у них есть приказ никого из наших не пускать на берег, в чем мы скоро убедились, ибо, когда я и еще один (из наших) хотели выйти на берег немного прогуляться, нас не пустили солдаты, и мы, чтобы не подвергаться оскорблениям, сразу вернулись. Теперь на обоих берегах были солдаты, они мешали всякому допуску к нам. Вскоре после полудня двое из ратуши пришли как депутаты приветствовать посла и выразили свое сожаление, что его так долго задержали здесь, предложили свои услуги и т.п. в длинной немецкой речи по их обычаю. От нашей стороны посол ответил с такой же вежливостью и любезностью. Отчаливая, мы выстрелили три раза.

7 октября.

На следующий день мы получили разрешение выйти на берег, не подходя близко к домам. Посол отправился с целой свитой прогуляться по высокому берегу реки; солдаты следовали за нами издали. То же самое произошло и после полудня. Земля здесь просторная, место высокое и сухое, заросшее вереском и кое-где соснами, домов немного, хорошо для прогулок и проветривания, что нам и предписали, так они боялись чумы. К вечеру подошли к нам несколько нидерландских купцов, с которыми мы, все оставаясь на своих судах, стоящих борт о борт, выпили глотка два, не переходя друг к другу.

8 октября,

в среду, к полудню, упомянутый старший лейтенант снова пришел к нам от имени генерал-губернатора, извиняясь, что еще не может дать нам возможности заниматься делами (т.е. выйти на берег), он предложил свои услуги расквартировать нас всех у горожан, как только кончится срок карантина; жаловался, что некоторые наши люди были в кабаке на берегу и плохо себя вели, вопреки обещанию и запрету.

После полудня погода позволила нам снова немного прогуляться по этой сухой и незаселенной земле, мы ловили рыбу и стреляли дичь. Куда бы мы ни пошли, финские солдаты шли за нами по пятам, все время отстраняя нас от немногочисленных жилищ.

9 октября.

9-го ничего значительного не произошло. Мы развлекались на берегу игрой в "метание камней".

10