class="p1">Увы, большинство из них бегут во все лопатки от страшного призрака будущего. Как окучивать людей, попросту не желающих ничего знать?

Одних можно поймать на жадности, другим дать надежду. Остальные не сыграют в судьбах мира какой-либо существенной роли.

Как говорит пословица, нет коня — и осел сгодится.

Новая кочка отсчета

Оставалось отпереть дверь трейлера и отключить сигнал тревоги, как Лазарь вдруг засомневался.

Воскресенье. Относительно хороший сбор, хотя и не рекордный. (Он принюхался. Воздух горяч. От плавильни нагрелся.)

А что, если девчонка — не по годам умелая актриса?

Он представил себе, как налетает, грабит и убегает до появления хрипатых племя, оставив на месте одну истерически хохочущую по поводу удачного «розыгрыша» малолетку, которую полиция не имеет права допрашивать.

Поэтому, прежде чем выключить сигнализацию, Лазарь привел в активное состояние всю электронику церкви кроме музыкальной системы куликов и автоматических лотков для сбора подаяний. Когда святой отец обошел вокруг бывшего экрана, служившего теперь алтарем, перед ним в китовом чреве купола вспыхнуло яркое зарево. Прожекторы сверкали всеми цветами радуги, дистанционная тривизионная камера над головой не только воспроизводила на алтаре чудовищно увеличенный лик священника, но и записывала происходящее во всех подробностях на накопитель данных, спрятанный под метровым слоем бетона. Если на церковь нападут, то хотя бы сохранятся улики.

К тому же у Лазаря имелся при себе пистолет. Он никогда не покидал трейлер без оружия.

Скудные предосторожности представляли собой максимум того, что мог себе позволить обыкновенный священник. Если перегнуть палку, федеральные компьютеры встревожатся и, чего доброго, зачислят его в параноики. Они стали очень чувствительны к такого рода вещам после того, как летом прошлого года один раввин в Сиэтле, заминировавший подходы к синагоге, забыл отключить электронную пусковую цепь накануне бар-мицвы.

Как правило, федкомпы положительно относились к людям со стойкими религиозными убеждениями. Такие граждане реже устраивали бучу. Однако всему имелись пределы, не говоря уже о существовании чудаков-одиночек.

Всего несколько лет назад защита церкви была адекватной. Сегодня ее хлипкость заставляла Лазаря вздрагивать, пока он шел по коридору без стен, границы которого обозначали оставленные много десятилетий назад следы автомобильных шин. Разумеется, через ворота за исключением входа в исповедальную кабину был пропущен ток. Сама кабина могла выдержать взрыв, а также имела автономную подачу воздуха, и все-таки…

Памятка для своих «я»: в следующий раз надо выбрать роль с меньшим риском для жизни и здоровья. Уединение — это, конечно, хорошо, он в нем сильно нуждался, когда приехал в эти края. Вот только церковь непосильно содержать в одиночку. Невозможно заглянуть в каждый темный угол, где мог притаиться шустрый затырок.

Оглядываясь по сторонам, Лазарь вспомнил, что до сих пор не нуждался в очках. И это в сорок шесть лет? Среди трехсот миллионов у него, конечно, могли найтись ровесники, никогда не покупавшие корректирующие линзы, но в основном потому, что линзы были им не по карману. А что, если Бюро здравоохранения или какой-нибудь фарма-медицинский конгломерат решит, что середнячков, не носящих очки, набралось достаточно много для их тщательного изучения? Предположим, в Пареломе решат, что это вызвано каким-то генетическим феноменом? Ух.

Памятка для своих «я» красным курсивом: нельзя далеко выходить за пределы хронологического возраста!

На этой стадии размышлений Лазарь вошел в исповедальную кабину и обнаружил, что за небьющимся стеклом толщиной три сантиметра нет никакой девочки в платьице, заляпанном пятнами крови. Вместо нее наружную часть кабины занимал грузный блондин с голубой прядью в слегка вьющихся волосах, одетый в модную розовую с кармином рубашку и нацепивший извиняющуюся улыбку.

— Прошу прощения за беспокойство, святой отец, — сказал незнакомец. — Маленькая Гейла попала сюда по чистой случайности. Кстати, меня зовут Шэд Флакнер.

Этот штырь не годился девочке в отцы уже по возрасту — ему от силы было лет двадцать пять или двадцать шесть. С другой стороны, в приходе имелись женщины, сменившие трех-четырех мужей и состоявшие в браке с мужчинами на двадцать лет их моложе. Отчим?

Тогда чего он улыбается? Потому что воспользовался этим ребенком, на которого не потратил ни одной пластиковой монетки, чтобы избавиться от богатой, но надоевшей старой жены? В кабинке приходилось выслушивать и не такое.

Лазарь туманно произнес:

— Значит, вы родственник… э-э… Гейлы?

— Формально нет. Но если посмотреть на наш совместный путь, то я ей ближе любого законного родственника. Видите ли, я работаю в корпорации «Анти-травма». Родители Гейлы поступили разумно: заметив у девочки проявления девиантного поведения, они записали ее на полный курс лечения. В прошлом году мы вылечили сиблинговое соперничество — классический случай зависти к пенису, направленной против младшего брата, а сейчас она погружается в комплекс Электры. Если получится, до осени мы продвинем ее до уровня Поппеи… Ах да, кстати: она что-то там молола насчет вызова вами хрипатых. Можете не беспокоиться. В полиции она зарегистрирована как случай, не требующий реагирования.

— Она сказала, — медленно и с большим усилием выговорил Лазарь, — что ударила ножом свою мать. Убила ее.

— О! С ее точки зрения она действительно так и поступила! Гейла подсознательно хотела убить мать с того самого момента, когда та позволила ей родиться. Все это, разумеется, бутафория. Мы дали ей дозу скотофобина и заперли в темном помещении, чтобы нейтрализовать импульс возвращения в материнское чрево, вручили фаллическое оружие для подавления остаточной половой зависти и запустили к ней анонимного спутника. Когда она нанесла удар, мы включили свет, чтобы показать лежащее на полу в луже крови тело матери и дали ей возможность сбежать. Я, естественно, за ней следил. Мы не допустим, чтобы кто-то причинил ей вред.

Скучающий тон говорил о том, что Флакнер выполнял рутинное задание. Однако после того, как он закончил объяснения, его лицо просветлело, как если бы в голову ему пришла оригинальная мысль. Он достал из кармана записывающее устройство.

— Эй, святой отец! Наш рекламный отдел был бы рад услышать любой положительный отзыв о наших методах работы. Слова служителя культа имеют особый вес. Как насчет того, чтобы сказать: предоставление детям возможности реализовать наиболее агрессивные импульсы в контролируемой обстановке предпочтительнее, чем совершение ими преступлений в реальной жизни, что создало бы угрозу их бессмертной…

— Хорошо! У меня найдется для вас комментарий под запись! Если есть на свете что-то отвратительнее войны, так это то, чем занимается ваша компания. На войне хотя бы бушуют страсти. Ваши же действия просчитаны, так поступают автоматы, а не люди!

Флакнер немного отодвинулся, словно