litbaza книги онлайнДетективыОгненный плен - Вячеслав Денисов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 61
Перейти на страницу:

* * *

Опершись на ладони, я поднял голову, но одна из Теней тут же придавила ее подошвой ботинка.

— Лежать, сука. Теперь не убежишь. В «Москве» мы лопухнулись. Здесь — даже не думай.

Я застонал, хотя боли не чувствовал. Пусть знают, что я тряпка. Уронил голову. Чересчур правдоподобно — ударился скулой, и лицо словно пронзило током.

— Сейчас бы чаю, — услышал я.

— В блюдце! И — кусок сахара, — добавила другая Тень.

— Когда-нибудь ты окажешься в комиссариате под подозрением, как извращенец. Как можно пить чай с сахаром?

Отсюда до Лубянки — полчаса езды по сырому асфальту. Скорость невелика — фары заляпаны грязью, и водитель боится срезать кузов о стену дома. Да, с легковыми у них, с «Паккардами» да «Эмками», нынче напряженка. Слишком много адресов и чересчур мало транспорта для доставки по ним проживающих. Эта полуторка, уверен, была забрана с какого-нибудь завода под нужды НКВД.

Как они меня вычислили?

Трудно думать, когда на голове чья-то нога. Ни одна мысль не приходит.

Там, в «Москве», меня сдала горничная. Я уверен в этом, потому что врач работает, всегда руководствуясь принципом исключения. Шевелит больной пальцами — значит, не перелом. Но руки поднять не может. Значит, растяжение. А в какой части руку поднять не может, если болит вся? В плече? Нет, поднимает. Может, в локте — нет, работает. Остается — кисть. Растяжение связок лучезапястного сустава. Так и здесь. Администратор? Его не было, когда я под фамилией Волков вошел в гостиницу. Был консьерж. Но он тупо записал меня в книгу, попутно разговаривая с кем-то по телефону, уверяя, что мест нет и не будет. Потом выбросил мне на стойку ключи, смахнул деньги, расписался в квитанции и швырнул мне квитанцию. И тут же стал снова кому-то звонить. Он видел фото, вклеенное в чужой паспорт, но содержание паспорта его интересовало мало, главное для таких людей — его наличие.

Я прошел в номер с портфелем, в котором лежал запас еды на трое суток, и два дня не высовывал носа из номера. Приходила горничная. Спрашивала, не убрать ли у меня, я отворачивался. Отвечал каждый раз: «нет, спасибо» или просто — «нет» и встряхивал перед собой газету. Горничная — человек НКВД. Почему-то сразу мне не пришло это в голову. Разве чекисты после открытия такого отеля — лучшего в стране — могли оставить его без присмотра? Штат тут же был заполнен их агентами — штатными и внештатными. Странно, что я так мыслю, когда голова моя под ботинком… Значит, умные мысли в таких ситуациях все-таки приходят… Или они именно в таких случаях человека и посещают?

Сколько раз я встряхивал «Правду» перед ней, закрывая лицо? Раз пять, кажется. И на первом листе одна и та же дата — одиннадцатого сентября 1943-го. Удивительно, что нормального человека может несколько суток кряду интересовать разворот одной и той же газеты.

Скорее всего они ехали именно за Касардиным, а не за подозрительным лицом. Потому что приехавший за мной оказался тем самым, что девять лет назад хватал меня, выходящего из Смольного, за рукав. Если бы не он, врезавшийся мне в память своими галифе, я лечил бы людей на фронте, а не скрывался под чужим именем в Москве. Есть, правда, еще один вариант: если бы не он, они бы меня не искали, потому что под Уманью в августе сорок первого я погиб.

Найти меня — это дело не только их чести.

И они меня ищут. Отсчет этой охоте начался с половины второго тридцать первого июля 1941 года…

В «Москве» он проявил себя не самым лучшим образом. И эта посаженная на кол энергетика передалась двоим его спутникам. Сам факт, что он увидел меня и узнал, осветил чекиста так ярко, что мелочи, как простая, к примеру, предусмотрительность, оказались не к месту. Наверное, вспомнив того молодого врача с несвойственным сильным личностям удивленным лицом, он расслабился. Ему и в голову не могло прийти, что девять лет — срок немалый для того, кто собирается во что бы то ни стало выжить.

Покачнувшись и схватившись рукой за лоб, я показал ему, что едва стою на ногах от ужаса. Этого показалось ему достаточным для празднования успеха.

— Мне нужно на балкон… — пробормотал я.

Он даже не ответил мне. Подозвав одного из своих, он стал что-то шептать ему на ухо. Видимо, советовал подготовить начальство к приему важного гостя.

На балконе я отдышался, перемахнул через перила и, слыша крик в комнате — «Куда, тварь?!», перевалился. Качнувшись, я занес тело на этаж ниже и свалился на чужой балкон.

— Номер триста два! — послышалось этажом ниже.

Прыгая через кровать, на которой занимались любовью, — занимались — именно в прошедшем времени, потому что с моим появлением заниматься любовью они перестали, — я зацепился ногой за одеяло и с высоты кровати рухнул на пол. Приземление на паркет было так неожиданно и мощно, что я задохнулся. Воздух выбило из моих легких, но меня это не остановило.

Метнувшись в прихожую, я распахнул дверь и увидел в конце коридора мчащегося к номеру чекиста. Того, кому на ухо нашептывались инструкции.

Если бы я жил в «Москве» хотя бы пару раз в месяц, я знал бы точно, куда бежать. Сейчас же я оказался в роли человека, который может метнуться в любую сторону и там оказаться в ловушке.

Тем не менее нужно было что-то делать.

— Стой, сука!..

Меня это подбодрило. За последние два года это слово в свой адрес я слышал несколько тысяч раз. Иногда я даже машинально поворачиваю голову в ту сторону, откуда оно доносится. Выработался рефлекс за годы: где звучит «сука» — там опасность.

Я ошибся или в руке у него действительно «ТТ»?…

На дороге оказался сотрудник гостиницы — я оттолкнул его в сторону, не сбавляя скорости… Какой-то глухой стук, что-то зазвенело… Он держал в руках что-то, и я даже не заметил что.

Сейчас можно ставить себе диагноз — симпатоадреналовый криз. Сердце готово выскочить из груди, в голове жар. Что делать?…

Что делать?!

Как загнанный в угол барсук, я стал вертеть головой в тупике коридора. Лестница — нет! Туда — нельзя! Меня собьют с ног. Бегущий человек — раздражитель, первая реакция — задержать. Бегущий следом мгновенно получает статус положительного героя. Так было всегда.

Чекист появился из-за угла и опустил руку с пистолетом, остановился. Мы оба понимали, что погоня окончена.

Опустив голову, я пошел к стене. К той, где висела репродукция видов столицы времен начала династии Романовых…

— Ну что, дружок… — задыхаясь от непривычного бега, просвистел легкими мой преследователь. — Финита ля комедия…

Я посмотрел в его глаза. Ни капли разума. Видит ли он то же самое в моих?

Лагерь. Я не хочу туда. Я был в лагере.

Оттолкнувшись от стены, я в четыре шага пересек коридор…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 61
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?