Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вера, наконец, задремала. И ей, то ли во сне привиделось, то ли подсознание свою работу выполнило, но как наяву она увидела дорогу, идущую через лес, темный вечер, льет проливной дождь. А по дороге идут двое – мужчина в плаще-дождевике защитного цвета и в черных резиновых сапогах, и девочка в желтых сапожках и красной курточке с капюшоном.
Девочка хнычет, она устала. Мужчина держит ее за руку, и, наклонившись, что-то говорит. Ласково и терпеливо. Но девочка не слушается, топает ножкой, вырывает руку из отцовской руки. В этой паре Вера узнала себя и отца. Она каждой клеточкой того, своего маленького тела ощутила усталость и безысходность. Она почувствовала ласку и нежность отца, но и его утомленность тоже вплеталась в калейдоскоп папкиных чувств.
И вот сзади нарастает грохот, нынешняя Вера его слышит, а те двое, из прошлого, они продолжают свой спор. Девочка капризничает, папа уговаривает… Маленькая Верочка с плачем дергает свою руку и делает шаг в сторону дороги, и тут послышался визг тормозов. Папа прижимает дочку к себе, оборачивается, и на его глазах КамАЗ круто взял влево, перевернулся и покатился с горы кубарем, сшибая по пути молоденькие березки и сосенки… Папка прижимает дочь к себе все сильнее, а малышка заходится в истерике…
Вера в страхе открыла глаза, и села на постели. Сон? Это был сон? Она снова откинулась на подушку. Если и сон, то он был такой… натуральный. Да, это было, было с ними, и как она могла забыть о таком страшном происшествии? Странно. Кажется, у детей такое бывает – срабатывает защитная реакция, и память блокирует страшные воспоминания.
Сон испарился. Вере было не по себе. Да что там не по себе – она испытывала страх. Да еще луна так светит ярко, даже зловеще. Вера встала с дивана, включила свет. Вот так лучше, со светом страх съежился, но неприятное ощущение осталось.
И это что получается – если все так и было, как она вспомнила, то значит она виновата в той давней трагедии? И она, и отец. Не отошли в сторону с дороги… А, может, и нет их вины? Во всяком случае ее, Вериной… Она ведь маленькая была, несмышленая, а отец – он взрослый мужчина, с него и спрос…
Но какая-то тяжесть давила на грудь мешала дышать. Вера сходила на кухню, хлебнула водички. Но воздуха ей прямо катастрофически не хватало. Накинув куртку, Вера вышла на балкон, постояла немного, вздрагивая от зябкой осенней сырости. Рука в кармане нащупала плоский твердый предмет. Камушек! Этот камушек ей сегодня Левушка подарил. На счастье. Ничего себе счастье! Такого адреналина она хапнула…
Вера задумалась. Она машинально гладила камушек пальцами и смотрела на луну. Мысли как-то рассеялись, успокоились. Страх и паника отступили. Да, она понимала, что память с ней сыграла интересную штуку – подкинула воспоминания сорокалетней давности. Сколько ей тогда на момент аварии было? Кажется, уже в школе училась… Но Вера поняла, что первый шок от сна наяву прошел, и она уже могла спокойно размышлять о том давнем происшествии.
Сколько Вера стояла на балконе, она не могла сказать, так как на часы не смотрела. Но замерзла и решила вернуться в комнату. Легла, натянула одеяло, завозилась, устраиваясь поудобнее. Но камушек из руки не выпустила. Так и уснула.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Утро ее встретило запахом жаренной колбасы и крепкого кофе. Татьяна уже вовсю шуровала на кухне. И, похоже, спорила с отцом. Чего они не поделили с утра пораньше?
Вера заглянула на кухню и вопросительно посмотрела на Татьяну и Павла Сергеевича.
– Представляешь, кофе требует! – Возмущенно заявила подруга, – Это в его-то возрасте и с его давлением!
– Нормальное у меня давление! – скандалил Павел Сергеевич, – Ты на свое давление посмотри. Я еще здоровее вас обеих.
Вера налила себе кофе, села в уголок и с улыбкой наблюдала за перепалкой отца и дочери. Ей так было уютно и хорошо с ними. И она решила спросить на счет того, что вчера рассказывал Павел Сергеевич, уточнить некоторые моменты. Но к ее удивлению старичок замолчал, замкнулся.
– Не помню ничего, – нехотя ответил он, – Столько лет прошло… Ну, была авария, Валька разбился… но, как и что – забыл…
– Танька! – сварливо и громко сказал он, – Ты мне нальешь кофе иль нет? А то уйду я от тебя к соседке бабе Дусе…
Пока они препирались, Вера растерянно смотрела на Павла Сергеевича. А он старательно отводил глаза, чтобы не встречаться с ней взглядом. Почему он отказался от своих слов? Или же, выпив вчера настойки, на придумывал всякой всячины?
………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Выйдя из Таниного дома, Вера потопталась немного, и решительно направилась на остановку. Нет, не пойдет она в свою старую квартиру. Что ей там делать? Погода настроилась, от вчерашнего дождя почти и следа не осталось. Солнце сияло и октябрьский день казался прозрачным. Сейчас на природе оказаться самое то. И работа на участке есть, она никогда не кончается. Да и просто побыть в доме, отдохнуть – это так здорово.
Вера стояла на остановке и ждала автобус. На десятичасовой она опоздала, а следующий будет почти в одиннадцать. Пешком? Нет уж, увольте. Хоть сейчас светло и с неба не льет, но пройти такое расстояние – это сущее безумие. Вот чего она вчера на это решилась, не понятно.
Чуть взвизгнули тормоза, и рядышком остановился КамАЗ. Вера от неожиданности вздрогнула. А КамАЗ издал звук, похожий на вздох большого зверя, и через пару секунд урчание мотора затихло. Водитель спрыгнул на землю, потом послышался звук захлопывающейся дверцы. И из-за кабины показалась худощавая фигура в черных спортивных штанах и черной толстовке.
Сердце Веры забилось вдруг сильно-сильно. Но в отличие от вчерашнего водилы, голова этого была открыта, капюшон болтался за спиной. Сначала Вере показалось, что мужчина очень молодой, но когда он поравнялся с ней, увидела кое-где пробивавшуюся седину, не столь заметную на светло русых волосах и тоненькие морщинки вокруг глаз. Скорее всего, он Верин ровесник.
Мужчина быстрым шагом забежал в киоск, пробыл там с минуту, и так же
