вопросы функционирования судебной машины: надзор за работой нотариусов и судебных исполнителей, ведение документации, редактирование и переписка принятых решений, контроль за их исполнением, хранение документов, а также переговоры от имени парламента с представителями других институтов власти — канцлером, королевским советом и самим монархом[35]. «Дневник» Фокамберга охватывал период с 1417 г. (когда он занял свой пост) до 1435 г., когда он вынужден был покинуть Париж, к которому приближались войска Карла VII. Стиль его записей, включавших не только протоколы судебных заседаний, но и описания повседневной жизни

Парламента, а также наиболее примечательных политических событий тех лет, характеризуется исследователями как исключительно личный, отражающий собственные взгляды автора на происходившее во Франции[36]. Определенную индивидуальность «Дневнику» добавляли рисунки на полях и многочисленные цитаты из художественной литературы (в основном из Вергилия)[37].

«Портрет» Жанны д'Арк, выполненный Клеманом де Фокамбергом, также являлся одной из иллюстраций к его собственному тексту. Известие о появлении в рядах французов, которых секретарь суда именовал «врагами» (ennemis), поддерживая, как принято было всегда считать, Филиппа III Доброго, герцога Бургундского[38], некой, никому не знакомой девушки было зафиксировано в его «Дневнике» не только словесно, но и визуально. Очевидно, что автор по причинам, которые нам еще только предстоит выяснить, счел это событие чрезвычайно значимым, а потому достойным особого внимания. Однако само выражение «дева со знаменем», использованное секретарем Парижского парламента, на первый взгляд кажется странным и требует уточнений.

* * *

Интерес вызывает прежде всего вид знамени, которое сжимала в руках французская героиня. Текст Фокамберга, где оно упоминалось еще лишь раз в записи от 14 июня 1429 г.[39], не давал ответа на этот вопрос. Тем не менее кое-какая полезная информация о нем содержалась в других документах XV в. — в показаниях самой Жанны д'Арк на процессе 1431 г., а также в свидетельствах очевидцев и современников событий.

В этих источниках применительно к знамени Девы обычно использовался термин estandart[40]. Всего в трех текстах — в письме, посланном из Франции немецкими информаторами в июне 1429 г., в хрониках Эберхарда Виндеке и декана аббатства Сен-Тибо в Меце, созданных в 40-е гг. XV в., — при описании данного атрибута упоминалось (как и у Клемана де Фокамберга) bannière (banner)[41]. Авторы, писавшие на латыни, ссылались на наличие у французской героини собственного vexillum[42]. Любопытно, что в материалах обвинительного процесса Жанны д'Арк 1431 г. между этими тремя терминами ставился знак равенства: «Ей был также задан вопрос, имелось ли при ней в Орлеане знамя (vexillum), называемое по французски estandart или baniere, и какого цвета оно было»[43]. Соответственно, везде, где во французском черновике допросов (так называемой минуте) упоминалось estandart, в официальном латинском тексте оно было заменено на vexillum[44].

Казалось бы, подобное «уравнение в правах» vexillum, estandart и bannière снимало вопрос о том, каким именно знаменем владела Жанна д'Арк. Однако более детальное знакомство с особенностями средневековой вексиллологии заставляет усомниться в столь простом решении проблемы.

Действительно, в римской Античности термином vexillum обозначался совершенно определенный тип знамени — полевой штандарт, которым обычно пользовались небольшие конные отряды и пехотные подразделения и который носили вексилларии или сигниферы. Эти знамена представляли собой четырехугольные куски ткани и крепились на перекладине древка[45]. Однако позднее, в Средние века, термином vexillum принято стало называть знамя вообще — инсигнию, принадлежавшую какому-то конкретному человеку или организации, всюду сопровождавшую своего обладателя и часто символически воплощавшую его в себе[46]. Одной из разновидностей вексиллума являлся средневековый баннер (нем. banner, фр. bannière, ит. bandiera) — полотнище прямоугольной формы, на котором изображался полный герб его владельца — человека с высоким социальным положением. Во Франции рыцари, обладавшие правом на личный баннер, получали статус баннеретов — в отличие от рыцарей-башелье, такого права лишенных. Тем не менее начиная с XIII в. башелье, вставший во главе войска, также мог получить баннер, хотя его наличие свидетельствовало не о личном, но о должностном отличии владельца[47].

Именно баннер, как полагают исследователи, стал предшественником военного штандарта, появившегося во Франции в конце XIV в. Его активное использование связывают с изменениями, произошедшими в это время с самим статусом военачальника, которым теперь мог стать не только рыцарь, но и обычный капитан, чье возвышение зависело отныне не от знатности, но от выдающихся профессиональных качеств. Главным отличием штандарта от баннера являлась его форма — полотнище с двумя (или более) косицами, обязательное наличие девиза, изображения святого покровителя владельца, а также его ливрейных цветов. Полный герб на штандарте никогда не воспроизводился, могли использоваться лишь отдельные его мотивы[48].

Средневековый штандарт, в отличие от античного, являлся персональным знаменем военачальника, знаком его высокого статуса. Он символизировал «голову» войска, а потому в бою его всегда несли впереди[49]. Очевидно, как раз такое знамя и было изготовлено по просьбе Жанны д'Арк. В отличие от Клемана де Фокамберга, мало что знавшего в начале мая 1429 г. о таинственной «деве» (une pucelle), а потому наделившего ее рыцарским баннером, большинство авторов справедливо полагали, что она — как и любой другой капитан французского войска — владела именно штандартом.

Согласно книге счетов военного казначея Эмона Рагье, знамя «для Девы» (pour la Pucelle)[50] — было изготовлено в апреле 1429 г. художником (paintre) Овом Пульнуаром, проживавшим в Туре[51]. Жанна находилась в это время в Блуа, где собирались королевские войска, во главе которых она должна была выступить под Орлеан[52]. По ее собственным словам, она чрезвычайно ценила свой штандарт — «в 40 раз больше, нежели меч» — и в сражениях всегда несла его сама, «чтобы никого не убить»[53]. Как свидетельствовали ее современники, девушка действительно не расставалась со столь значимым для нее атрибутом ни в одной из битв: ни под Орлеаном, ни под Парижем, ни под Компьенем[54]. Вместе с ним присутствовала она и на коронации Карла VII в Реймсе 17 июля 1429 г.[55]

Жанна заявляла, что штандарт был создан по приказу, полученному Свыше и переданному ей святыми Екатериной и Маргаритой. Они же указали девушке, что именно должно было быть изображено на полотнище[56]. Знамя изготовили из белой ткани, называемой boucassin (смесь хлопка и шерсти), и обшили по краям шелком. В центре поля, усеянного лилиями, располагалась фигура Господа, державшего земной шар, в окружении двух ангелов. Сбоку шла надпись «Иисус Мария»[57]. Сама Жанна ничего не смогла (или не захотела) рассказать своим судьям в Руане о