и свадебные фотографии. Улыбки на наших лицах были такими широкими, что их невозможно было выразить словами. Никогда в своей жизни я не была так безумно счастлива.

— Ты веришь в судьбу? — спросила я Ника, когда мы возвращались в «Белладжио».

— Да.

— У нас все получится? — прошептал я.

— Да, черт возьми, получится.

Затяжное беспокойство в моем животе исчезло.

— Как?

— Все просто. Мы принадлежим друг другу. Завтра мы во всем разберемся. Сегодня вечером давай просто будем собой.

— Ладно. Давай просто будем собой, — сказала я, благодаря всех ангелов на небесах за то, что мне посчастливилось сделать его своим.

— Ник? — позвала я через гостиную гостиничного номера.

Я только что проснулась одна и, обыскав спальню и ванную, вышла в общую зону, надеясь застать его с кофе. От вчерашних шотов у меня слегка разболелась голова, и мне нужен был кофеин.

Его не было ни на диване, ни на кухне. Я вернулась обратно в спальню за какой-нибудь одеждой, но остановилась, когда мой взгляд привлек блестящий предмет на столике в прихожей.

Чем ближе я подходила к столу, тем тяжелее становились мои шаги по полированному мраморному полу. Я знала этот блестящий предмет. Это было платиновое кольцо, которое я надела Нику на палец прошлой ночью в часовне Кловер.

Я протянула руку и позволила кончикам пальцев коснуться холодного металла. Сдвинув его в сторону, я прочитала записку из одного слова под ним.

Прости.

Глава 1

Девять лет спустя…

— Эммелин?

— Привет! Заходи, Рич, — сказала я, улыбаясь директору школы и своему боссу. Рич Гарсия, невысокий латиноамериканец лет сорока, прошел по покрытому линолеумом полу в мой класс.

— Я просто хотел проверить и посмотреть, как прошел твой первый день родительских собраний.

— Было здорово! Мне осталось встретиться только с тремя семьями. Все были такими гостеприимными и добрыми. Я действительно с нетерпением жду начала занятий с детьми на следующей неделе.

— О, хорошо, — он заметно расслабился. — Иногда представления между родителями и учителями могут быть трудными. Я не хотел, чтобы кто-нибудь тебя отпугнул. Мы так рады, что ты переехала в Прескотт и присоединилась к нашему коллективу.

Я широко улыбнулась.

— Меня не отпугнешь. Это работа моей мечты. Это было долгое путешествие для меня, и я не собираюсь сдаваться.

— Хорошо. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится. Все, что угодно, — сказал он, прежде чем выйти из комнаты, обходя входящую пару.

— Шериф Клири. Джиджи. Рад видеть вас обоих, — сказал Рич. — Роуэн в этом году идет в школу?

Шериф пожал Ричу руку.

— Да. Она взволнована. Джорджия — нет. Плачет каждую ночь, думая об этом.

— Не осуждай, Джесс, — сказала Джиджи. — Мне позволено грустить из-за того, что моя малышка растет и идет в первый класс. И я плакала из-за этого не каждую ночь. У меня бушуют гормоны. Я плачу из-за всего. Прошлой ночью я плакала, потому что ты съел все печенье.

— Я не осуждаю, Веснушка, — сказал Джесс. — Просто констатирую факты. И я видел, как ты вчера вечером уткнулась лицом в холодильник, доедая последнее шоколадное печенье, когда думала, что я не смотрю. Ты плакала, потому что сама съела их все.

Она прищурилась, глядя на своего мужа, который был на добрых двадцать сантиметров выше нее.

Я прикусила губу, чтобы удержаться от смеха из-за их перебранки. Большинство браков, свидетелем которых я была в детстве, были неловкими и фальшивыми. Пары не посмели бы дразнить друг друга на публике. Но это то, чего я втайне желала для себя. Что-нибудь естественное и легкое. Что-то реальное.

Закончив хмуриться, Джиджи повернулась ко мне и протянула руку.

— Привет. Я Джиджи Клири. Здешний шериф — мой муж, Джесс. Мы родители Роуэн Клири.

— Приятно с вами познакомиться. Я Эммелин Остин. Я буду учительницей вашей дочери. Мне нужно обсудить с вами несколько вопросов, не хотите ли присесть? — сказала я, махнув рукой на стулья перед моим столом.

Джиджи, вероятно, была на пятом или шестом месяце беременности. Ее выпирающий живот был слегка скрыт туникой с драпировкой, но начинал занимать значительную часть ее тела. И она была сногсшибательна. Ее длинные, волнистые каштановые волосы были блестящими и пышными. Веснушки покрывали ее нос, а глаза были красивого темно-синего оттенка.

Ее муж, Джесс, был не только крупным мужчиной, но и очень симпатичным. У него была сильная челюсть и широкие плечи. На нем была коричневая рубашка с блестящим значком на бедре. Его пистолет был засунут в кобуру под мышкой.

Когда он отодвинул стул для своей жены, его яркие, светло-голубые глаза засияли при взгляде на нее. Передо мной был мужчина, по уши влюбленный в свою жену.

— Я с нетерпением жду встречи с Роуэн на следующей неделе, — сказала я им. — Перед началом занятий я хотела воспользоваться возможностью встретиться с вами обоими и выяснить, есть ли у вас что-нибудь особенное, над чем бы вы хотели, чтобы я поработала с ней в этом учебном году.

Я столько раз репетировала свою вступительную речь перед зеркалом, что чуть не поторопилась со словами. Несмотря на то, что сегодня я уже сказала их десяти другим парам, я все еще нервничала. Я отчаянно хотела произвести хорошее впечатление на родителей моих будущих учеников.

Я сделала вдох, прежде чем закончить.

— Кроме того, если у вас есть какие-либо опасения, мы можем обсудить и их тоже.

Джесс и Джиджи переглянулись. Это не могло быть хорошо.

— В начале года у нас была небольшая драма, — сказал Джесс. — Джорджию похитили, и это потрясло Роу. Думаю, она пережила это, но время от времени ей снятся кошмары. Я сомневаюсь, что в школе что-нибудь всплывет, но мы подумали, что тебе следует знать.

— О боже мой, — выдохнула я. — Я рада, что с тобой все в порядке.

— Я в порядке, — сказала Джиджи, потирая свой живот. — С Роуэн тоже все в порядке. Джесс просто чересчур заботлив, а Роу знает, как манипулировать своим отцом. Он остается с ней дома по утрам после этих кошмаров в кавычках.

— Она не притворяется, Джорджия.

— Она точно притворяется, Джесс.

— Я могу понаблюдать за Роуэн и поискать признаки дистресса или беспокойства. На всякий случай, — сказала я.

— Спасибо, — сказала Джиджи. — Она так волнуется перед школой, я уверена, с ней все будет в порядке. Так что насчет тебя? Ты только что переехала сюда, верно? Как тебе Прескотт? — ее улыбка и непринужденный характер успокоили мои нервы.

— Да, я только переехала, и мне здесь