понятого, я попрошу разбудить одного из членов экипажа, который проследит, чтобы я осмотрел труп.

— Вы хоть понимаете, что такое выход из гибернации? Из-за своей прихоти Вы обрекаете человека испытывать мучения при повторной заморозке!

— Капитан, Вы забываете, что под Вашим руководством на Вашем суперответственном задании произошла смерть члена экипажа, и Вам придётся составлять рапорт для спецслужб. В ваших интересах помочь расследованию, чтобы всё прошло гладко, и к Вам не было претензий.

— Хорошо, детектив, я разбужу полковника — он был первым, кто обнаружил труп.

— Нет, выбирать понятого буду я.

— Чёрта с два, — рассмеялась капитан, — либо я бужу полковника, либо Вы ждёте нашего детектива.

От злости я стиснул зубы и закрыл глаза. Снова начались вспышки. Я сделал три глубоких вздоха и меня осенило.

— Капитан, Вы сказали, что полковник первым обнаружил труп механика?

— Да, заодно и спросите его, что случилось. Вы же так жаждете расследования.

— Проблема в том, что полковник подпадает под статус подозреваемого, а понятым может быть только незаинтересованное лицо. Поэтому давайте разбудим, ммм… ммм… ну вот хотя бы медика.

— Вы мне надоели, детектив. Как я жалею, что разрешила Вам ступить на корабль раньше времени. Никого я будить не буду. Пишите свой рапорт, если хотите.

Ценой огромных усилий я удержался, чтобы не пнуть ногой по криокамере. Тело прошибло потом. Я стал усиленно дышать, чтобы сохранить остатки спокойствия. Паническая атака могла случиться в любой момент. Нужно сохранять хладнокровие. Не подавать вида, что я болен. Эта стерва меня сдаст и испортит карьеру. Я сосредоточил взгляд на камере механика. Его лицо за стеклом, несмотря на чудовищный ожог, выглядело безмятежным. Я представил на его месте себя, будто лежу в коме и уже никогда не проснусь. Мысль, что я никогда не увижу Клариссу, шибанула меня, словно током.

— Капитан, Вы ещё здесь?

— Что Вам опять?

— Вот смотрю я на механика и думаю. Такой ужасный шрам.

— И?

— Вы сказали, что у Бориса Дудки был рейтинг 100. Мне интересно, как он вообще попал на этот грузовик с таким высоким рейтингом. Он мог работать на пассажирском.

— Это не обычный грузовик, мы перевозим груз Y-класса.

— У медика, кажется, рейтинг ниже 10000, но это не помешало ей сопровождать груз такого высокого уровня ответственности.

— К чему Вы клоните?

— Я вот о чём думаю: как механик с такой невероятной квалификацией умудрился получить такую глупую смертельную травму… Да и ожог какой-то странный. Такое ощущение, что их два. Ему что, одного раза было мало, и он приложился к оголённым проводам второй раз? Странно, не правда ли? Когда прилетит ваш детектив, и мы откроем камеру, интересно будет осмотреть его руки. Вдруг окажется так, что во время получения травмы он не работал? Тогда что получается… Неужели ему кто-то помог приложиться лицом к щитку? Ай-я-яй, не хорошо.

— Детектив, не придумывайте того, чего нет.

— И ещё. Что за спешка с пересменкой детективов на Талых Водах? Я наводил справки — детектива сняли с базы уже после вашего прибытия. Как будто к вам на корабль хотят прислать подготовленного человека.

— Зачем Вы мне всё это говорите?

— Давайте начистоту, капитан. Я же для Вас как заноза в заднице? Мне тоже нет никакого интереса торчать тут в невесомости. Может быть, мы не будем ждать детектива и оформим труп сейчас? Вы разбудите медика, откроем камеру, я составлю заключение о несчастном случае и свалю отсюда сегодня же, идёт?

— Детектив, бросьте эти Ваши домыслы, у нас случилась авария, оборудование на корабле было неисправно, поэтому и произошёл несчастный случай.

Тем не менее, в камере медика раздался щелчок, и заработала вентиляция. Я ухмыльнулся.

— Оформляйте Ваш труп, — продолжила капитан, — и сразу убирайтесь отсюда. Вы дали слово.

Абстиненция

Пока я ждал пробуждение Виджаи, моё состояние стало ухудшаться. Пить Промис было уже опасно. Я держался изо всех сил.

Виджая была разморожена, но автоматика ещё держала её в искусственной коме. Наконец, открылась крышка, и я стал наблюдать, как её мимические мышцы сначала начали подёргиваться, а потом слепили на её лице маску скорби. Когда она открыла глаза — они были в слезах. Я осторожно вытащил её из саркофага и поволок в каюту — туда, где нас никто не услышит. По пути она проговорила несколько раз имя Бориса, задыхаясь во всхлипываниях, а когда я её положил на койку, она разревелась.

— Тише, Виджая, тише, приходи скорей в себя.

В жизни я ещё никого так сильно не ждал, если не считать Клариссу. Однако Виджая начала киснуть и терять сознание. Я похлопал её по щекам, и она очнулась.

— Виджая, ты меня слышишь? Виджая, миленькая, открой ящик с медикаментами, мне срочно, прям очень срочно, офигеть как срочно нужен Симпатин!

Она ничего не могла ответить, а изо рта текли слюни. Я начал её трясти, но она совсем обмякла. Не понимая, что происходит, я достал планшет, чтобы прочитать о симптомах при выходе из гибернации. Руки ходили ходуном от жёсткой интоксикации и от паники — как бы медик не подохла тут. В информации о криокамере говорилось про тошноту, головокружение и низкий тонус мышц, но о потерях сознания не указывалось даже в побочках.

Вдруг Виджаю начало рвать. Я быстро отстегнул её от койки и перевернул, чтобы она не захлебнулась. Из неё вышла густая вязкая пена белоснежного цвета и повисла большим шаром в воздухе. Цвет рвоты мне напомнил мою рвоту после того, как я однажды попробовал выпить сразу три таблетки Промиса. Виджая начала приходить в себя.

— Родненькая, скажи, есть ли у вас на борту Симпатин?

— Борис умер, — еле выговорила она, захлёбываясь в слезах.

— Очень жаль, я сочувствую, но скажи, пожалуйста, где у вас лежит этот чёртов Симпатин?

— Почему я проснулась? — она стала оглядываться полузакрытыми глазами.

— Открой ящик с лекарствами! — настойчиво продолжал я.

— Его больше нет…

— Что? Симпатина больше нет?

— Бориса больше нет…

— Да к чёрту Бориса! — я начал её трясти, — твою мать, говори, где у вас Симпатин! Говори! Иначе здесь будет ещё один труп!

Она снова начала отключаться. Она траванулась чем-то психотропным? Боже, да она предприняла попытку покончить с собой! Я снова начал её трясти:

— Виджая, ты меня слышишь?

Она приоткрыла глаза.

— Что ты выпила?

— Флудип…

Я вспомнил, что проститутка так называла Промис.

— Виджая, дорогая, не умирай, сначала открой ящик с Симпатином!

— Что это, я не знаю…

Я поискал в планшете и продиктовал ей названия аналогов Симпатина.

— Ра-ду-тин, — повторила она знакомое