Тяжелые шаги за спиной приближались. Велвет споткнулась о поваленное дерево и упала. Преследователь со всего маху налетел на нее и, не удержавшись на ногах, рухнул. Велвет почувствовала, как тяжелое тело пригвоздило ее к земле.

– Пустите меня!

– Черт побери!

Грубые руки рванули пояс юбки, добрались до завязок, поддерживавших кринолин. Он хорошо разбирается в женском гардеробе, мельком подумала Велвет, пытаясь высвободиться.

– Пустите меня!

Он сдернул с нее кринолин и помог ей встать. Окинул ее взглядом. Растрепанные темно-рыжие волосы, изорванное платье, перепачканное грязью лицо.

– Пора уходить отсюда, – произнес он. – Ваши друзья не должны застать нас здесь, когда вернутся.

Велвет поежилась. Джек Кинсайд не угрожал ей, но она чувствовала опасность. Она не сомневалась в том, что произойдет, если она ослушается, и подошла к его коню.

Он подсадил ее в седло и сам сел сзади. Спиной она ощутила мощные мышцы его груди. Стальные руки обхватили ее.

Страх пронзил Велвет. Что ее ждет? Велвет закусила губу и обеими руками ухватилась за конскую гриву.

Они углубились в лес. Луна к тому времени скрылась за тучами, и их окружила чернильная тьма. Но похититель Велвет каким-то непостижимым образом находил дорогу. Девушка не знала, что ее ждет, и старалась гнать страшные мысли. Может быть, он действительно сдержит слово и не тронет ее, размышляла Велвет. Странно, почему Джек Кинсайд, грабитель с большой дороги, похож на аристократа? Эта изящная, непринужденная посадка, манера говорить…

Велвет решительно тряхнула головой. Что бы ни произошло – ее свадьба состоится. Согласится герцог заплатить выкуп или нет – она должна выбраться отсюда.

Конь споткнулся, и Джейсон поспешил поддержать сидящую перед ним девушку. Она была маленькой, но отнюдь не хрупкой. Карие глаза, курносый нос, пухлые губы, щеки цвета спелого персика, высокая крепкая грудь.

Во время их борьбы волосы у нее рассыпались, и их длинные пряди лежали на плечах. Они у нее темно-рыжего цвета, подумал он. Однако правильно определить их цвет было трудно из-за обильной пудры, но более всего он напоминал ему цвет осенней листвы.

Конь стал спускаться с небольшого холма, и девушка плотнее прижалась к его груди. Джейсон заерзал в седле, почувствовав, как отозвалось его тело, и выругался про себя. Велвет казалась ему горячей и женственной, нежной и чувственной – а он долго не общался с женщиной.

Он и не предполагал, что нареченная брата такая привлекательная, хотя Литчфилд предупреждал его, и даже представил, как делит с ней ложе.

Разумеется, он не сделает этого. За годы, проведенные вдали от Англии, ему пришлось совершить многое ради того, чтобы остаться в живых. Но он не причинил вреда ни одной женщине, не взял ни одну против ее воли. И не собирался начать с этой.

Да и не время думать о том, чтобы удовлетворить страсть. Важнее было вновь обрести свое наследство, сделав первый шаг к тому, чтобы восстановить справедливость.

Почувствовав, что девушка вздрогнула от холода, он отвязал от седла плащ и закутал в него спутницу. Сначала она старалась не прикасаться к нему, но усталость брала свое, и вскоре она заснула у него на груди, уткнувшись лицом в плечо.

Ему было жаль ее, но он должен сделать то, что требует справедливость. С девушкой ничего не случится, все трудности придутся только на его долю. Она пошевелилась, и прядь длинных шелковистых волос коснулась его щеки. Он почувствовал нежный запах сирени.

Вскоре он увидел охотничью хижину Литчфилда. Слава Богу, подумал он. Натянув поводья, остановился. Небольшое двухэтажное строение из светло-желтого песчаника стояло на краю луга. На втором этаже хижины была спальня, а на первом – большая комната с очагом, служившая кухней.

Бенни Тейлор, мальчишка-грум, ждал его у входа в хижину.

Ему было, наверное, лет двенадцать. Крепкий проворный мальчишка с неуверенной улыбкой на лице и светло-русыми волосами. Он был предан хозяину и готов был сделать все для него. Литчфилд представил ему Джейсона как графа Хокинса.

– Добрый вечер, милорд.

– Присмотри за конем, парень. Я позабочусь о леди.

– Слушаюсь, милорд.

Велвет проснулась, когда он снял ее с коня.

– Где… где это мы?

– В надежном месте. Я старался сделать его удобным.

Ответом ему был упрекающий взгляд, посланный из-под густых ресниц.

– Вы заранее знали это.

– Надеюсь, вам будет здесь удобно, – сказал он, приглашая войти в дом. – Прошу вас, миледи.

С заметным колебанием она последовала за ним и остановилась на пороге, удивленная чистотой лесного жилья.

– Не очень-то это местечко вяжется с разбоем, – сказала она.

– А чего вы ожидали? Грязного чердака?

– Именно.

– Извините, что разочаровал вас.

Он направился к лестнице, думая, что она последует за ним.

– Сколько же вы запросите?

Остановившись, он повернулся:

– Прошу прощения?

– Выкуп. Какую сумму вы запросите?

Он улыбнулся:

– Как дорого, по-вашему, вы стоите?

«Меньше, чем вам кажется», – подумала Велвет.

– Герцог может и не захотеть платить, – сказала она, подумав, что Эвери Синклер может оказаться неисправимым ханжой. – Он не будет уверен, что вы не… что вы не…

Густая темная бровь поползла на лоб.

– Что я не изнасиловал вас?

Щеки ее порозовели.

– Я только хочу сказать, что он может и не захотеть платить выкуп.

Похититель небрежно пожал плечами:

– Поживем – увидим.

Странно, но это не взволновало его. И вообще он не был похож на разбойника. Это немного успокоило Велвет.

– Ваша комната наверху, – сказал он, поднимаясь по лестнице. – Идите за мной.

Она сделала несколько шагов, путаясь в промокшей юбке. Без кринолина юбка сковывала движения и тянула к полу, словно была из свинца, а не из дорогого муарового шелка.

Похититель, должно быть, заметил это, потому что нахмурился. Когда они поднялись на площадку лестничного марша, он повернулся к Велвет:

– Стойте спокойно.

Увидев блестящий клинок ножа, Велвет вскрикнула от испуга и отшатнулась, едва не рухнув вниз. Сильная рука удержала ее от падения.

– Я ведь уже сказал, что не причиню вам вреда.

Она испуганно сказала: