любые сильные эмоции, хоть радость от удачного вхождения в инвиз, хоть злость от мысли, что это глюк, разрушали инвиз. Слабые эмоции как шепот давали эффект мерцания, сильные как громкий голос напрочь стирали невидимку. Резкие движения тоже выводили на мерцание, а плавные нет. А еще мерцать, то есть проявляться, начинала сначала одежда, а уже потом выпадала тушка. Хорошо, что не наоборот, подумал Серёга. Вот бы глупо он выглядел голый среди девушек в раздевалке или в банке среди офисных служащих. С другой стороны, если ты незваный гость, то что одетый, что голый — один хрен погонят или руки крутить начнут.

Очередная мысль пришла в голову как к себе домой: одежда по сути посторонний предмет, с телом связана только механически, а все равно уходит в инвиз. Может, я и предметы могу на себе растворять? Ну да, вроде мобильного в кармане, он же не зависает в воздухе а растворяется вместе с одеждой. Так и вышло — мелкие предметы в руках вели себя абсолютно также, как и одежда, и предметы в карманах. А сумка, к примеру, исчезала тяжелее. Если говорить точнее, растворялся Серёга весь со всеми аксессуарами, и глаз не мог засечь этот момент — вот Серёга есть, а вот сейчас вроде был, но вроде и уже пропал. А проявлялся сначала сумкой, потом одеждой, и в конце сам. И чем тяжелее или больше сумка, тем раньше она реагировала на эмоции, голос или боль. Да, боль тоже, как оказалось выкидывает из инвиза. Во всяком случае, когда он отбил палец об ножку стола, выпал сразу весь и с матюками. Может боль так сильно влияет, потому что провоцирует мат? А мат — это голос и эмоции, всё то, что не любит невидимость.

Получается, идеальный невидимка не чихает, не матерится, не переживает по любому поводу, ходит плавно, помногу не ворует. Сереге показалось, что получившееся описание человека-невидимки больше смахивает на ангела, чем на него самого. Вот поэтому ангелов никто и не видит, заключил молодой, но подающий надежды философ. Когда ты не чешешься, не ругаешь хотя бы в душе депутатов и соседей, и вообще никаких эмоций не испытываешь, то не живешь. Что это за жизнь, тупо махать крыльями? На футбол сходил поорать, в бане веником отхлестался, поспорил до хрипоты, к девчонкам сходил опять же, а потом в уме пересмотрел отдельные моменты и посмаковал — вот это жизнь!

По ряду размышлений решено было Сергею ничего не говорить и на нем невидимость не испытывать. Он, конечно, двоюродный брат и свой корефан, и на ком как не на нем было бы хорошо отрабатывать, но нет. Кто знает, какие тараканы в башке у человека — вдруг кол сосновый вобьет за неимением осинового. Да вообще, кто отличит осиновый черенок от лопаты от соснового? Серёга бы точно не стал париться — стащил бы из дворницкой лопату, обстругал конец и в соседа подозрительного, в грудак ему! Мол, чего хрипишь, не было осины, так лежи! А серебряные пули в Москве сейчас вряд ли продают. Хотя… это ж столица, тут всякое можно купить. Но к пулям ствол нужен. А Серёга точно знал, не всякая пуля полезет в имеющийся ствол, там калибры разные. Умный такой покупаешь пули, потом волыну — бац! Калибр не тот, ёшкин кот. Так что верняк, Серый если его будет валить, то черенком от лопаты. Если Серёга его первый не завалит. Стопэ! Брательник ничего не знает, решил же я молчать про свой дар. Значит, пусть ходит живой. А там видно будет, что и как.

Теперь о перспективах: Москва слезам не верит, Москве дело подавай. Значит надо работать или как-то иначе добывать денежку, по возможности не криминальными методами. А то тут такие акулы плавают, никакой дар не поможет. Тем более такой необъезженный, как у него.

И снова мысль, в столице нашей Родины они табунами ходят или ситуация так разогрелась, но вот прямо чуть не пятая мысль за день в Серегину голову! Взять нормальный смартфон и через фронтальную камеру контролировать себя и свою невидимость. По нынешним временам так ловчее, чем с зеркальцем ходить. Нынче нормальное дело ходить по улицам и пялиться в свой телефон, а тут тем более. Тут из рук не выдернут на улице мобилу, чай не Париж, не Еманжелинск. Всё, что нужно, чтоб купить мобилу — деньги, а они пока есть.

Андроидный аппарат от китайского производителя с большим экраном и приличной батареей обошелся в десять тысяч, вторые джинсы, вполне скромные, но из магазина вкупе с прочей одеждой выбили из бюджета еще десятку. Зато теперь есть сменная одежда, в которой можно ходить по главному городу страны. Народ в этом самом главном городе ходит по улицам с повышенной скоростью, зато без решимости дать в глаз любому, с выражением спокойствия на лицах. Серёга нечаянно толкнул на лестнице человека, а тот извинился. То есть не начал выяснять, откуда такой наглый тип нарисовался, а вместо этого решил, что сам виноват и вот так просто сказал: «Извините». Да уж, эти люди в Челябе долго бы не прожили. Впрочем, они там и не стремятся жить. Возможно, часть из них оттуда и свинтила ради такой вот извинительной жизни. В первый раз Серёге пришло в голову, что в бывшую Нерезиновую, а ныне Матричную едут не только за деньгами. За хорошей жизнью едут хитрованы! Чтоб кофе в бумажных стаканчиках пить по утрам, а не похмеляться пивом или чем потяжельше.

В торговом центре среди витрин, зеркал и покупателей Серёга взялся проверять свою невидимость. Помня утренний случай в переходе, он попробовал не замирать неподвижно в углу, а выравнивать дыхание и погружаться в мысли прямо на ходу. Если верить зеркалам, начало получаться. А по людям было непонятно — здесь нет привычки пялиться на встречных. Вот поди пойми, видят тебя прохожие или просто игнорируют. Проверить на продавцах? Так те еще пуще начнут игнорировать, если вид не соответствует стандарту покупателя их отдела. Мол, зачем делать стойку на клиента, если и так видно — не клиент. Разве что на охранниках попробовать, уж они точно должны хотя бы глазами провожать по залу шляющегося парня. Тем более в бутике женского белья. Тем более, когда он подошел к кабинке для переодевания и смотрит за неплотно закрытую занавеску. Так, Серёга, давай-ка отойдем отсюда, пока эмоции не включились, а они стопудово включатся от такого зрелища! Успел, выскочил из магазина,