Все планы на лето оказались под сомнением.

— Хочешь позвонить маме, когда приедем?

— Не знаю.

— А на берег сходим?

— Не знаю…

Йеспер казался таким же далеким, как спутник на орбите. Тринадцать лет… наверное, все они такие. Хотя когда Перу было тринадцать, ему больше всего хотелось повидаться и поговорить с отцом.

Он увидел знак с изображением бензоколонки и притормозил:

— Мороженого хочешь? Или еще не сезон?

Йеспер оторвался от игры:

— Лучше конфеты.

— Посмотрим, что у них есть. — Пер свернул на парковку.

Они вышли из машины. Несмотря на солнце, было очень холодно. Должно быть, из-за того, что пролив еще подо льдом. Ветер насквозь продувал его зеленую зимнюю куртку. Во рту захрустел песок.

Йеспер остался стоять у машины. Пер быстро добежал до магазинчика. В окнах было темно, но он все равно постучал. Потом осмотрелся и увидел поблекшую бумажку за стеклом:

Спасибо за прекрасное лето! Мы откроемся в июне!

Остров еще не вышел из зимней спячки. Те немногие магазины, что были открыты, вполне удовлетворяли спрос. Пер, как маркетолог, прекрасно это понимал. Он занимался изучением рынка уже пятнадцать лет.

Йеспер присел на деревянный ящик с надписью «Песок» с неизменным «Геймбоем» в руках. Пер медленно пошел к нему. Откуда-то доносилось жужжание мотора. Он огляделся — с севера на большой скорости шел большой грузовик с прицепом.

Он достал ключи и крикнул Йесперу:

— Никаких конфет! Закрыто!

Йеспер молча кивнул.

— Чуть подальше есть еще она заправка. Может быть…

Он осекся. Откуда-то донесся глухой удар и визг тормозов. С юга летел большой черный «ауди». Водитель, по-видимому, не справился с управлением — машина виляла по дороге, то и дело выезжая на встречную полосу. Капот ее и лобовое стекло были густо забрызганы кровью.

Чьей кровью? — мелькнула мысль.

Грузовик непрерывно сигналил. За окровавленным стеклом «ауди» угадывался силуэт водителя. Он отчаянно крутил баранку.

Грузовик резко свернул направо и выехал на обочину, пытаясь избежать столкновения. «Ауди» метнулся от него, машины разошлись, но теперь окровавленный «ауди» на большой скорости мчался к парковке. Водитель, очевидно, изо всех сил жал на тормоз, колеса были заблокированы, но машина скользила по гравию, почти не снижая скорости, прямо к ящику с песком.

— Йеспер! — отчаянно закричал Пер.

Йеспер не двигался. Он даже не поднял головы.

Пер помчался к сыну:

— Йеспер!

Только теперь мальчик поднял голову и посмотрел на отца с полуоткрытым ртом.

Радиатор «ауди» в облаке песка и гравия неумолимо приближался к Йесперу.

Вендела Ларссон сидела рядом с Максом и пыталась медитировать. Из-под полуопущенных век следила за мелькающим в окне пейзажем. Луга и поля напоминали ей видовой фильм на канале «National Geografic». Знакомый пейзаж — и все равно чужой. Макс приезжал сюда пару раз, пока строили дом, но Вендела была здесь впервые за много, много лет…

А сколько? Тридцать? Тридцать пять?

Она закрыла глаза и принялась считать годы, как вдруг раздался глухой мощный удар.

— О, черт! — крикнул Макс, и Вендела очнулась.

На лобовое стекло словно кто-то выплеснул флакон красных чернил.

Машина уже не мчалась вперед, как несколько секунд назад, — ее швыряло из стороны в сторону, визжали шины. Сначала их мотнуло влево, и Вендела увидела огромный, мчащийся прямо на них грузовик. Его гигантский радиатор увеличивался на глазах. В последнюю долю секунды Максу удалось увернуться, и машину вынесло вправо, на широкий, посыпанный гравием въезд на пустую парковку у бензоколонки.

Нет, не пустую. Там стоял одинокий автомобиль. Какой-то мужчина прыжками мчался к большому ящику, а на ящике сидел мальчик.

— О, черт! — опять завопил Макс.

На заднем сиденье залаяла их собака Алли. Вендела открыла рот, но не сумела издать ни звука. Ее несло вместе с машиной, и она ничего сделать не могла.

Макс резко вывернул руль. Еще один удар, и машина резко остановилась. Вендела едва не ударилась лицом в стекло — удержал ремень безопасности.

Мотор дернулся несколько раз и затих.

— О, черт… — на этот раз тихо сказал Макс.

Радиатор «ауди» врезался в деревянный ящик с песком. Мальчик исчез.

Где же мальчик?

Вендела лихорадочно отстегнула ремень и прижалась лицом к стеклу. Справа от машины она увидела маленькую руку.

Похоже, ноги мальчика были под машиной. Высокий мужчина оперся на капот и согнулся над мальчиком.

Макс с внезапно покрасневшим лицом выскочил наружу.

— Не сметь трогать мою машину! — зарычал он и бросился на мужчину.

Шок, подумала Вендела. Он совершенно не в себе и не понимает, что делает.

Через две секунды Макс лежал ничком на земле, уткнувшись носом в гравий.

— Приди в себя, идиот. — Незнакомец поднял кулак. Рот его был сжат в жесткой гримасе, на челюстях играли желваки.

Сердце.

Вендела дернула рукоятку и, чуть ли не вывалившись из машины, крикнула первое, что пришло в голову:

— Нет! У него больное сердце!

Мужчина посмотрел на нее, и ярость его угасла. Он выдохнул, опустил руку и посмотрел на Макса:

— Успокоился?

Макс не ответил. Он пытался судорожно высвободиться из железного захвата, но быстро осознал, что ему это не удастся.

— Ладно, — пробормотал он.

Вендела стояла совершенно неподвижно. Мужчина отпустил Макса, аккуратно взял мальчика под мышки и вытащил из-под машины:

— Йеспер! Йеспер! Как ты?

Мальчик что-то ответил, но так тихо, что Вендела не расслышала. Но, похоже, он цел и невредим.

— Пошевели пальцами ног! Можешь?

— Конечно!

Мальчик медленно встал, и отец, поддерживая его, повел к старенькому «саабу». Они шли, не оглядываясь, и Вендела вдруг почувствовала себя никому не нужной. Словно бы ее исключили из игры. Странное чувство, подумала она.

Макс, опираясь на капот, медленно поднялся с земли. Взгляд его упал на Венделу.

— Посиди, — тихо сказал он. — Я разберусь.

— Хорошо.

Она села в машину и посмотрела на стекло. Кровь все еще стекала по стеклу медленными струйками. Ей это показалось чуть ли не красивым. Да это и в самом деле красиво, подумала Вендела. Дворники размазали кровь по стеклу, все это выглядело как две маленькие двухцветные, бледно-розовые и темно-красные, радуги. На солнце они были похожи на неоновую рекламу.