А вот обещание, что я смогу завтра что-то купить маме и девочкам, обрадовало. Я даже растерялась, решая, что лучше привезти им — конфеты или копчённые сосиски, фрукты или торт? Или лучше пойти покупать вместе, чтобы они выбрали сами?

Так что вечер до прихода Шварца оказался у меня занят. Я просматривала список с заплаченными долгами и в ужасе вздыхала. Не думала, что их столько! И это были ещё не все. Правда, пропущены были в основном небольшие, сделанные в лавках по соседству. Я выписала их в отдельный список и дополнила его долгами перед нашими слугами. Отец платил им, но очень редко, и я надеялась, что уговорю Шварца на эту трату, ведь по сравнению с уже заплаченным это казалось не такой большой суммой. Желание поговорить об этом даже заставило ждать прихода своего мёртвого жениха.

Человек привыкает ко всему. Теперь я уже боялась меньше и то, что обсуждаю в постели плату слугам с мёртвым колдуном, не казалось мне странным. Обещание Шварца приказать оплатить всё, что я включила в список, успокоило и мне даже удалось немного поспать, но утром всё равно встала разбитая. Только мысль о том, что сегодня увижу близких, придала бодрости. Я немного опасалась, что герр Шварц передумает, и меня не выпустят из особняка. Эти два дня я ощущала себя узницей, запертой в отведенных мне покоях. Возможность выйти из стен дома Чёрного колдуна дарила глоток свободы, пусть даже иллюзорной.

В семье именно на мне лежала обязанность покупать продукты, договариваться с лавочниками, чтобы они в очередной раз поверили нам в долг. Я привыкла каждый день идти куда-то и сидеть в четырёх стенах было физически тяжело. Если Шварц сказал правду, и я могу выходить из его особняка хотя бы иногда, мне станет легче терпеть пребывание в нём.

Так что сегодня Паулине не пришлось поднимать меня. Я сама встала, умылась, привела себя в порядок и, вызвав её, сказала:

— Я буду завтракать в столовой. Позовёшь меня, когда накроют. И я хотела бы увидеть фрау Ханну.

Паулина кивнула и неожиданно ответила:

— Хорошо.

Я остолбенела. Голос у Паулины звучал сипло и тихо, но я-то думала она немая!

— Ты можешь говорить?

— Могу. Не хочу. Трудно.

Стало ясно, что многого я от неё не услышу, но возможность получать от неё даже короткие пояснения, меня обрадовала.

К счастью, фрау Ханна не отличалась молчаливостью и за завтраком рассказала то, что интересовало меня и многое другое. Что хозяин никогда не завтракает, и она будет очень рада, если я и дальше буду делить его с ней. Что экономка ждёт от меня, чтобы я определяла меню для повара на неделю. За завтраком будет как раз очень удобно обсуждать это. Она, фрау Ханна, подготовила примерное меню на эту неделю и была бы рада, чтобы я высказала свои пожелания. Она обязательно их учтёт. А на следующую неделю я могу составить его полностью сама.

— Нет, нет, фрау Ханна! Лучше и дальше составляйте вы, а я начну это делать, когда лучше узнаю возможности вашего повара и вкусы герра Шварца.

— Ой, какие у него вкусы! — горестно махнула рукой экономка. — Хозяин почти ничего не ест. Повар так рад, что вы появились в доме. Хоть будет повод печь его любимые торты.

— Герр Шварц разрешил мне сегодня съездить к родителям, и мне нужна будет карета, — говоря, я внимательно смотрела на экономку, опасаясь, что она оспорит мои слова.

Но к моему облегчению фрау Ханна согласно кивнула:

— Да, хозяин сказал об этом. Он просил передать вам, что лучше будет сделать это после полудня, в часы визитов, потому что ваш отец как раз тогда должен встречаться с хозяином.

Я обрадовалась. Мне хотелось встретиться с мамой, но видеть отца не желала. Он не любил проводить время дома и предпочитал шастать, где-то с приятелями. Собираясь сегодня домой, я надеялась именно на это, но уверенность в его отсутствии сняла камень с души.

— Фрау Ханна, а не мог бы повар испечь какие-нибудь простые пирожные, чтобы я могла их взять с собой для сестёр?

— Конечно, фройлян Лотта! Он будет только рад.

Из последующих расспросов стало ясно, что Шварца я до вечера не увижу. По словам экономки, мой жених сейчас работал в своей лаборатории, а в это время его никто не смел беспокоить. Потом он отправится на встречу с моим отцом. Я не хотела даже думать, о чём они будут разговаривать. Меня больше волновало, что Шварц не передаст мне обещанные для подарков сёстрам деньги. Но если повар испечёт пирожные, то я смогу порадовать их и без этого.

Но когда пришло время отправляться в гости к семье, то фрау Ханна передала мне подготовленную поваром корзинку с гостинцами и шёлковый кошелёк с позвякивающими внутри монетами. Меня обрадовала не только возможность купить что-то для девочек, но и то, что Шварц не забыл про своё обещание. Он явно давал понять, что собирается соблюдать наш договор. С его стороны это не пустые слова. И я подумала, что разрешая отправиться к близким, он проверяет — собираюсь ли я выполнять нашу сделку.

Я укрепилась в этой мысли, когда заглянула в карете в переданный мне кошелёк. Монеты, что в нём лежали, оказались из полновесного золота. Возможно, для Чёрного колдуна это и небольшая сумма, но я на них могла бы прожить несколько месяцев. С этими деньгами я могла бы выйти из кареты и исчезнуть, как мечтала в первый день. Тогда отец решил мою судьбу и привёл к Чёрному колдуну. Сегодня возвращение в особняк будет моим решением.

Я взвесила кошелёк в руке. Соблазн велик. Я решу после того, как увижу близких.

Глава 4. Посещение родных

Я не стала стучать в дверь, а сразу открыла. Знала, что немногочисленные оставшиеся у нас слуги в это время вряд ли сумеют сделать это быстро. Рик повёз отца, Сильви готовит на кухне, а Эльза убирает на втором этаже и в её возрасти спускаться по лестнице не так-то просто.

Маму и сестёр я нашла в гостиной, где они, как обычно в это время, вышивали или, точнее, штопали одежду. На пяльцах красовалась вышивка, но их брали в руки если вдруг к нам приходили с визитом гостьи, торопливо пряча штопку в корзинки с рукодельем.

Обычно из гостиной доносился щебет сестёр, развлекавших себя во время нудной работы разговорами, а