Ближе к вечеру нового дня я понял, что за мной следят. Соглядатаев было минимум трое. Они двигались бесшумно, но краем глаза я несколько раз замечал мелькнувшие среди деревьев тени. По всей видимости, это были гентхаи. Мне казалось, они постепенно сокращают расстояние между нами. Сколько еще пройдет времени, прежде чем они меня догонят?

Впереди виднелась поляна, но не успел я дойти до ее середины, как путь мне преградила какая-то фигура. Я оглянулся через плечо и увидел, что мои преследователи теперь, не таясь, появились сзади, прямо у меня за спиной. Их было пятеро.

Конные гентхайские воины, которые спасли меня от слуг Хоба, имели татуировки на лице. У этих вооруженных людей татуировки отсутствовали, но, несомненно, это тоже были гентхаи. Одетые в кожу и меха, они были вооружены мечами в наплечных ножнах и кинжалами, висевшими на уровне бедра. Кроме того, у всех имелись боевые топоры. В свои пятнадцать лет я был рослым парнем, но когда я остановился и они окружили меня со всех сторон, стало понятно, что гентхаи по крайней мере на голову выше меня. Тот, кто стоял передо мной, был гигантом, под два метра ростом. Взяв в правую руку топор, он закинул его на широкое плечо.

– Тебе здесь не рады, – пророкотал он, и его слова прозвучали словно из глубин его могучего тела.

Я посмотрел ему прямо в глаза и, прежде чем ответить, немного подождал, давая ему возможность заметить цвет моей кожи, которая была почти такой же темной, как его. Я хотел, чтобы эти люди увидели, что в моих жилах течет кровь гентхаев.

– Я пришел посетить землю, на которой живет народ моего отца, – сказал я. – Меня зовут Лейф. Мой отец сражался на Арене 13 под именем Мэтьюз, хотя большинство людей называли его Мэт. А его гентхайское имя было Лазарь.

Рослый воин удивленно поднял брови и посмотрел на меня сверху вниз.

– Возможно, твой отец и был гентхаем, но твоя мать была не из нашего племени, – произнес он голосом, полным презрения. – Ты полукровка.

В Джиндине я иногда сталкивался с предрассудками из-за моей темной кожи и внешности типичного гентхая, но мне и в голову не приходило, что что-то подобное ждет меня и здесь, в лесу.

Внезапно меня осенило: я понял то, чего никогда не понимал раньше. Я чужой и для гентхаев, и для горожан. Я всегда буду где-то посередине, ни для кого не становясь своим.

– Меня пригласил сюда Коннит, – сказал я, подавляя раздражение.

– Коннит? О котором Конните ты говоришь? Есть несколько семей, которые носят это имя.

Я быстро оглядел окружавших меня воинов. Все как один были гладко выбриты – в отличие от Коннита.

– Он назвал мне только это имя. У него была татуировка на лице и усы, которые почти полностью закрывали рот. Он ездил верхом на большой лошади и сражался двумя мечами, – ответил я. – Он сказал, что однажды станет вождем гентхаев.

Воин сердито посмотрел на меня, и пальцы его левой руки сжались в кулак. На мгновение я подумал, что он ударит меня, и мне стоило немалых усилий, чтобы не вздрогнуть.

– Если выяснится, что ты лжешь, тебе несдобровать. Ты говоришь о Хеми Конните; он и правда наш новый вождь. Свяжите полукровке руки! – рявкнул гигант, отдавая приказ стоявшим за моей спиной гентхаям.

Они вырвали у меня сумку, после чего грубо связали руки за спиной, затянув веревку так крепко, что она больно впилась мне в запястья. Мне впервые стало страшно. Если Коннит не помнит о нашей встрече, то мне действительно не поздоровится. Гиганту же, похоже, все равно, останусь я жив или умру.

Мне завязали глаза и больно толкнули в спину. Я пошатнулся и чуть не упал, но меня, держа за плечи, потащили вперед. Мы бежали в бешеном темпе, и куда именно, я не знал.

Так прошло около часа. Мы трижды меняли направление. Два раза мы останавливались, и меня крутили волчком до тех пор, пока не начинала кружиться голова и я почти падал. Думаю, это делалось для того, чтобы я не смог запомнить дорогу к их лагерю. Мои похитители смеялись, но ни разу не заговорили со мной. Я был полностью в их власти.

Наконец я услышал другие голоса и почувствовал, что воздух вокруг изменился. В ноздри ударила вонь мочи и запах древесных опилок. Все понятно: теперь мы в закрытом помещении. С моих глаз сорвали повязку, и за спиной кто-то стал развязывать мне руки.

Я увидел, что нахожусь в крошечной комнатенке без окон, с земляным полом. Из мебели здесь были только стул, кровать и маленький столик с кувшином на нем. В одном углу в землю был врыт столб, с которого свисали наручники. Меня привели в тюремную камеру.

– Пока мы не выясним, честный ты человек или лжец и действительно ли ты полукровка, ты будешь сидеть здесь, – сказал гигант. – Не пытайся бежать. Дверь будет заперта, а снаружи мы поставим охрану. Там на столе есть вода, в углу стоит горшок, можешь справлять туда нужду.

С этими словами мои гентхайские похитители вышли наружу, и я услышал, как в замке повернулся ключ.

Поблагодарив судьбу за то, что меня не приковали к столбу, я попил воды и утолил жажду.

Покинув Джиндин в конце сезона поединков, я привык добывать себе пропитание в лесу, ставя капканы на диких кроликов и зайцев. Я вспомнил, что в сумке, которую купил в Майпосине, было несколько ломтей вяленого мяса, сыра и овсяные лепешки, но гентхаи не вернули ее мне, и я понял, что останусь голодным.

Ночь казалась бесконечной. Отогнав прочь картины ужасных смертей, которые я видел на арене, и леденящие кровь воспоминания о цитадели Хоба, я старался думать о Квин.

Своевольльная, яростная и непредсказуемая, она мечтала выйти на Арену 13. Увы, мечте не суждено было сбыться – там могли сражаться только мужчины и юноши. Но мне нравился ее бунтарский дух. Я вспомнил, как девушка бросила мне вызов, предложив сразиться на палках.

Квин была стремительной и ловкой. Вероятно, я выиграл лишь потому, что она поскользнулась на косточке в круге, который мы расчистили на бойне. Меня тянуло к ней с самой первой встречи, и я жутко расстроился, узнав, что у нее есть парень по имени Джон. Но потом они расстались, и у меня появилась надежда…

Я как наяву представил себе тот бой: я только что выиграл второй из трех раундов, попав ей в лоб. Кровь стекала ей на глаза, но Квин не сердилась. Она улыбалась. Лунный свет упал на ее лицо, сделав его каким-то потусторонним, нечеловечески прекрасным. Так мог бы выглядеть лик ангела.

Вот и сейчас он возник передо мной. Я никогда его не забуду. Пытаясь удержать этот дивный образ, я уснул.

Утром дверь открылась снова, и в камеру проник солнечный свет. Один из моих похитителей, сунув голову в дверной проем, поманил меня наружу и повел к пылающему костру, где на вертеле жарилась туша какого-то животного. Остальные воины расположились вокруг костра, попивая из металлических кружек.

Шагая за конвоиром, я обернулся на свою тюрьму: ею оказалась длинная хижина с покатой крышей. Среди деревьев виднелись и другие строения, размером побольше. Интересно, подумал я, неужели гентхаи держат здесь и других пленников? Если да, то какие преступления они совершили? Отец что-то рассказывал мне об обычаях и ценностях гентхаев, но мне еще многое предстоит узнать и многому научиться.