Теперь мой путь лежал в сторону кухни, в поисках свечей. Там должна быть хоть какая-то кладовая. Мне вслед донеслось сердитое пыхтение, но при этом, женщина молча пошла за мной. Видимо опасается, что я буду всё резать. Могла бы хоть слово сказать, а не ходить молчаливой тенью. Хотя, может ей запретили со мной разговаривать?

Походкой пингвина я зашла в царство еды. По-другому назвать это помещение не получалось. Везде была еда. На столах, столешницах, даже на стенах висели какие-то сушёные фрукты и овощи. Вот только я смотрела в угол, где в пучках были подвешены травы. И самая превосходная новость сегодняшнего дня – там был ладан!

Прошла к травкам цапнула мяту, лаванду и ладан. После чего повернулась и наткнулась на прищуренный взгляд женщины. Она о чём-то серьёзно задумалась, а затем подошла к шкафчику, открыла его и достала оттуда свечку и мел. Положила всё это на стол и молча вышла. Но я заметила, что на её лице появилась довольная, даже счастливая улыбка.

«Да это же дом ведьмы!» – наконец-то дошло до меня.

Получается, хозяйка ведьма и она мне помогла. Кроме того, ей прекрасно известно, что я планирую сделать. Но если она заодно с демонами, зачем тогда помогает? Мысли сумбурно плясали в голове, пока я поднималась на второй этаж. Хоть и говорила мне Марго, что спешить в колдовстве нельзя, но выбора не было. Мне нужно сделать всё быстро, пока тени не вернулись.

Плотно закрыв дверь, я подставила стул под ручку. Понимаю, что глупо, но хоть какое-то ощущение безопасности для мозга. Схватив в руку мел, опустилась на колени. Да было тяжело. Отдышка и головокружение не добавляли спокойствия, молчу уже про неудобство и ноющую боль в пояснице. Но выбора нет. Поэтому я принялась чертить прямо на полу круг с пентаграммой.

Закончив с этим, устало села рядом с кругом и прикрыла глаза. Ребёнок беспокойно заворочался в животе. Я положила руку на живот и прошептала:

– Потерпи, моя хорошая, немного осталось.

Будто поняв меня, дочь замерла, а я зажгла и поставила свечу в круг. После взяла со стола тарелку и положила туда веточку ладана. Стянула с волос ленту, завязала на ней крепкий узел. Уселась в круг, так чтобы смогла неподвижно провести пару минут. Вздохнула и направила силу в руны, начерченные на полу.

В комнате потемнело, огонь свечи взметнулся вверх. Я принялась читать заклинание. Подождала, когда первые руны вспыхнут колдовским огнём и подожгла ладан. Удивительно, но мой дар не устроил мне неприятных сюрпризов. Всё шло так, как должно. Лента поднялась в воздух, узел задрожал и попытался развязаться. Нет уж! Не позволю! Недолго думая, схватила тарелку и ударила ею об пол. От посуды откололся приличный осколок, которым я разрезала ладонь и на последних словах заклинания сжала узел.

Дёрнувшись пару раз в руках, лента замерла и вновь стала простым куском ткани. Ладан вспыхнул и погас, оставляя лишь кучку пепла. Свеча закоптила и потянулась в мою сторону огоньком. Я произнесла последнее слово и, набрав воздух в лёгкие, задула свечу.

В тот же миг дверь слетела с петель, чуть не пришибив при этом меня. В дверях я увидела сероглазого, который был в ярости. К тому же он больше не напоминал человека. Через его лицо просвечивала уродливая морда злобно скалящейся тени. Он мгновенно оказался рядом и открыл рот. Видимо хотел начать шипеть от злости. Но в этот момент каждую клеточку моего тела пронзила боль, и я закричала, выгнувшись дугой.

Перед глазами всё плыло. Дышать было нечем. Звук голосов доносился, будто сквозь толщу воды. Я не понимала, кто и что говорит. Кругом была только боль. Вроде меня куда-то несли, это я определила по мелькающим пятнам света. Потом вновь послышались голоса. Один из них я даже разобрала. Говорил сероглазый, он не хотел начинать всё сначала, поэтому требовал… Что он требовал я уже не разобрала, меня окутал ледяной холод, и я начала проваливаться в темноту, которая была такой заманчивой.

– Нет, Адель, – отчётливо прозвучал голос сероглазого, – теперь придётся тебе пожить!

Холод усилился, хотя казалось, куда уж больше. Я хотела посмотреть на демона, но темнота оказалась сильнее. Зато я вновь могла дышать, боль исчезла, только глаза не открывались. Ровно до того момента, как я ощутила непонятную тревогу и лёгкость. Распахнув ресницы, увидела яркий свет и тёмную макушку ребёнка. А в следующее мгновение, комнату огласил детский крик.

Воспоминания возвращались обрывками. Темнота, море боли за которой последовала радость. Почему радость? Кровь на моей ладони, красная бархатная лента в руке, узел, которому я не позволила развязаться, снова боль. Разъярённый взгляд серых глаз. Он не хочет начинать всё сначала. Радость. Тёмная макушка. Детский крик. Элис!

Я рывком села в кровати, но меня тут же с силой уложили обратно. Попыталась вывернуться, но услышала шипение сероглазого:

– Не дёргайся, тебе ещё пару дней нужно лежать.

Расслабившись, открыла глаза и чуть не завизжала от ужаса. На меня смотрела тень, жуткая с тёмными провалами глазниц и исходящим от них пурпурным свечением. Но внезапно я поняла, что это сероглазый и успокоилась. Затем мне стало смешно. Как же мне теперь его называть – пурпурноглазый? Бред какой-то! Смешок удержать не удалось.

– Да придумай уже хоть что-то, – фыркнул демон и следом тоскливо добавил: – А я так надеялся, что связь будет в одну сторону! Добро пожаловать в наш мир, Адель!

– Не понимаю, – пробормотала я. – Почему я тебя вижу?

Зажмурилась на миг и вновь открыла глаза. В этот раз, сероглазый опять был человеком. Всё те же тёмные волосы, серые глаза. Если бы он ещё не нависал надо мной и не прижимался так близко. Тихий смех прошёлся по телу волной щекотки. Следом сероглазый склонился к моему уху и прошептал:

– Теперь, милая, у тебя нет выбора. Ты будешь жить долго и счастливо рядом с нами. Не стоило связывать себя с дочерью.

– Элис! – выдохнула я, стараясь не обращать внимания на близость демона, что его очень веселило. – Где моя дочь?

– С ней всё хорошо, – улыбнулся сероглазый и слегка отодвинулся, – наша девочка прекрасна! Как только тебе станет лучше, я покажу её.

– Нет. Я хочу видеть её сейчас! – в моём голосе промелькнули панические нотки.

– Адель, ты больше не ставишь условия и не имеешь права голоса. После твоей выходки, – он на мгновение прикрыл глаза и глубоко вдохнул, будто успокаиваясь. – Радуйся, что ещё дышишь.

Вопреки всему, страха я не испытывала, а вот злость начала подниматься внутри, подобно урагану. Как он смеет прятать мою дочь! Пурпурно-фиолетовые молнии сорвались с моих рук, и комната вспыхнула огнём. Ругнувшись, сероглазый вскочил с кровати. Огонь тут же угас, по стенам поползла корка инея, и только я продолжала гореть во всполохах молний.

– Где моя дочь?! – прошипела, поднимаясь с кровати, на которой золой осыпались простыни с подушками.

– Всё ещё хуже, чем мы думали, – задумчиво произнёс сероглазый и улыбнулся.