— Многие духи считают, что вблизи святых мест быстрее перевоплотятся, — продолжал отец. — Точно это никому не известно, но если терять нечего, почему бы не попробовать?

— Думаешь, поэтому Рури сюда пришла? — через некоторое время спросил Фумио.

— Не исключено, — ответил отец. — Вряд ли она умерла вблизи храма: в таком случае мы были бы в курсе.

— По–твоему, отчего она умерла? — спросил Фумио, чувствуя, что в горле пересохло.

— Вариантов много. Ты сказал, она маленькая, значит, скорее всего, от болезни.

Девочка упоминала, что в школу не ходит, так? Другая вероятная причина — авария. Как правило, если духи сами не откровенничают, мы не спрашиваем. Лучше не знать лишнего и ни во что не вмешиваться. Духи живут в своем собственном мире.

Фумио кивиул, вспоминая, как они с Рури болтали во дворе храма. В любой из тех дней она могла рассказать ему о себе. Шансов было хоть отбавляй, но Рури решила не откровенничать,

— Фумио!

Мальчик понял голову и увидел наморщенный лоб отца,

— Сынок, ты как, ничего?

Фумно снова кивнул.

— Я должен объяснить тебе, в чем дело.

Фумио слушал, низко опустив голову.

Вот уже несколько поколений эта способность передается в нашей семье первенцу вместе с обязанностью служить в этом храме. Наш далекий предок получил ее в награду за ревностное служение и самоотверженность.

Отец поведал Фумио, как много веков назад, в эти края пришла чума. Она выкосила больше половины населения. Выжившие целиком отдались горю. Беспокойные духи наводнили местность, заряжая людей негативной энергией. Глубоко опечаленный верховный священнослужитель уединился в храме и сто дней провел там в посте и молитве. В сотую ночь боги даровали сму способность общаться с умершими, дабы он помог им удалиться в другой мир

— Как правило, этот дар проявляется у взрослых. Я не представлял, что у тебя он проснется так рано, — Отец тяжело вздохнул. — Если бы зцал, я поговорил бы с тобой об этом. Я думал, у нас еще много времени, поэтому не рассказынал тебе ни историю этого храма, ни историю нашей семьи, Прости, что тебе пришлось страдать.

— Ничего страшного, — твердо сказал Фумио, — Ты же объяснил, что девочка ненастоямля. Как ненастоящее может причинить мне страдания?

Больше о Рури они не заговаривали.

С тех пор родители Фумио с особым усердием готовились передать храм сыну. Раннее проявление способностей укрепило их уверенность в том, что он лучший кандидат.

— Учись разумно использовать свой дар, — наставлял отец. — В прошлом были случаи того, что избранные пренебрегали правилами и в итоге теряли рассудок.

— Угу.

— О твоих способностях не должен знать никто. Даже Рю. Это секрет, который мы, служители храма, бережно храним и открываем лишь спутникам жизни и наследникам.

Вечера и выходные Фумио проводил в молитвах, медитации, чтении священных текстов, Занятия эти оставляли в душе гулкую пустоту, но он выполнял наказы родителей. Он не желал их беспокоить.

Что касается трегирования в школе, однажды Фумио решил, что с него довольно. Шесть девчонок снова вызвали его на крыщу, но, когда начали бить, он не спасовал, а сам схватил палку.

Вопли девчонок Фуми помнила до сих пор. Засранки побросали палки и метлы и дали деру, но Фумио рванул следом, дико размахивая своей палкой. Они кинулись врассыпную, визжа так, чло у Фумио в ушах звенело. Он погнался за тощей командиршей. Подружки сбежали, а она сиолкнулась и упала. Фумио палкой пригвоздил ее к настилу крыши. Впервые за все время он увидел у нее в глазах страх. Привычного отвращения как не бывало.

Возвышаясь над ней, Фумио замахнулся палкой, готовый ударить. В том замахе собрался гнев, месяцами нараставший у него в душе.

А потом Фумио замер.

Закрыв лицо ладонями, девчонка билась в истерике. Фумио бросил палку и проговорил строгим голосом, который прежде у себя не слышал:

— Никогда больше не лезь ко мне!

С этими словами он развернулся и ушел.

Впервые за целые недели Фумио чувствовал себя свободным. У него гора с плеч свалилась. Фумио поднял голову. Сквозь облака сочился яркий солнечный свет. Небо еще никогда не было таким красивым.

Следующим утром, когда Фумио вошел в класс, все попрятали глаза. Шагая к своему месту, он физически чувствовал, что отношение к нему изменилось. Никто не опрокинул ему парту, не исчеркал ее, не тронул его учебники. Забитый тихоня резко превратился в хулигана.

Друзей Фумио Янаги так и не завел, но доставать его прекратили. Ему этого было достаточно

Эйдзи лежал на диване и не поприветствовал вошедшую в квартиру Фуми. Она сняла тапочки и увидела, что обе перепачкались, а одна порвалась. Она придвинула стул к дивану, уселась, скрестив руки на груди, и стала ждать объяснений. Первой заговаривать не хотелось.

— Думаю, ты злишься, — сказал Эйдзи. — Если я извинюсь, станет хуже или лучше?

— А ты как думаешь? — спросила Фуми чисто риторически. — Да и что бы ты сделал? Вмешаться и дать отпор хулиганам ты все равно не сумел бы.

— Тебя послушать, Фуми–нэ, я вообще ни на что не годен.

— Дело не в этом.

— А в чем?

— Ты правда хочешь, чтобы я сказала об этом вслух?

— Валяй, потешь меня!

Фуми набрала в грудь побольше воздуха и заглянула ему в глаза:

— Эйдзи, ты уже мертв.

В лице он изменился. Чуть заметно, да, но Фуми углядела.

— Ты уже мертв, — повторила Фуми. Поэтому не выходишь на улицу. Тебя вижу только я.

Эйдзи отвел глаза, потом захохотал:

— Фуми–нэ, тебе точно нужно стать частным детективом.

— А это точно повод для смеха? — со вздохом спросила Фуми.

— Что прикажешь мне делать? Рыдать?

— Нет. — Фуми покачала головой. — Но разве не грустно смеяться через силу?

Эйдзи осекся и зло на нее посмотрел:

— Только всепонимающую из себя не корчи.

— Я никогда и не корчила.

Эйдзи отел взгляд и заложил руки в карманы:

— У меня ведь тоже теорийка имеется. Касательно тебя, Фуми–нэ.

Фуми плотно сжала губы и нахмурилась.

— На операцию по смене пола ты не идешь из–за брата.

Фуми как под дых ударили.

— Кто тебе сказал?

— Никто, — ответил Эйдзи. — Сам догадался. Ты старший сын того священника, верно?

— Откуда знаешь?