– Если они меня сами отпустили, так, может, бояться не стоит? У меня работа. Это тебе хорошо – когда хочешь, тогда и трудишься, а я что начальству скажу? Короче, я потопала. Бог не выдаст, свинья не съест.

Я-то думала, Савва вмешается и вразумит подругу, но он лишь пожал плечами, вроде бы соглашаясь с ее доводами. Я настояла на том, чтобы отвезти Олеську на работу. По пути назад позвонил Кирюха.

Голос бывшего звучал как-то странно, обычно он ворчит, а тут просто соловьем заливался.

– Ева, очень надо встретиться, – сказал он. – Приезжай ко мне, прямо сейчас.

– Что случилось?

– Ничего не случилось, то есть нужно поговорить. Нужен твой совет и вообще…

– Мне сейчас не до советов.

– Вот так всегда! – завопил он. Пришлось отодвинуть трубку от уха. – Когда тебе надо…

– Я поняла. А ты чего не на работе?

– Приболел.

Обычно, если Кирюха подхватывал простуду, лежал «тряпочкой» и стонал, а тут был уж слишком бодрым.

– Вирус?

– Наверное.

– Меня заразить хочешь?

– Ищешь повод не приезжать? – разозлился он.

– Честно? Ищу. На фига мне твои вирусы? Ладно, я сейчас приеду, только встретимся на улице. В сквере напротив твоего дома. Буду минут через двадцать.

– Ты на такси?

– Да, на такси, – без зазрения совести соврала я и, дав отбой, повернулась к Савве.

– Кто звонил? – спросил он.

– Олеськин муж. Бывший.

– И что Олеськин муж от тебя хочет?

– Не сказал.

– Ага, на работу не пошел из-за хворобы и срочно просит приехать. За лекарством сбегать?

– У него лекарства на все случаи жизни, он запасливый.

– Значит, наши мысли схожи? – усмехнулся Савва и добавил: – А ты молодец.

– Потому что встречу на свежем воздухе назначила?

– Главное, чтобы это место не было оживленным. Давай адрес. Посмотрим, кто придет.

Уже через пятнадцать минут мы тормозили неподалеку от Кирюхиного дома. Вход в сквер решили игнорировать и, перебежав дорогу в неположенном месте, перемахнули через низкий заборчик. Одна из скамеек в глубине сквера оказалась пуста, туда я и направилась. Савва предпочел скрыться за густым кустарником. Устроившись на скамье, я нервно ерзала. А если у Кирюхи и впрямь ко мне дело, а я его бог знает в чем подозреваю? Тут Кирюха и позвонил.

– Ты где? – спросил нервно.

– Слева от фонтана, – ответила я и вскоре увидела его на аллее.

Он почти бежал, и когда приблизился, стал заметен синяк под глазом. Сомневаюсь, что бывший хоть раз в своей жизни подрался, если только в детсадовском возрасте. В общем, мои подозрения только укрепились. Очень захотелось оглянуться и проверить, где там Савва, но я воздержалась, вместо этого приветливо помахала Кирюхе рукой.

В тот же миг за моей спиной появились двое здоровячков. Попутно выяснилось, что мы уже знакомы. Это они не так давно пытались запихнуть меня в машину. Чем это кончилось, вы, надеюсь, помните. Неудивительно, что парни выглядели весьма сердитыми. Один лихо перепрыгнул через спинку скамьи и опустился рядом.

– Привет, красотка, – сказал зло, я ответила:

– Привет.

Тут подал голос Кирюха.

– Я пойду тогда, а?

– Иди, иудушка, – кивнула я, чем, должно быть, задела его самолюбие.

– Я в твоих разборках принимать участие не нанимался. Во что ты опять вляпалась?

Он заискивающе посмотрел на здоровяка на скамейке, тот сказал презрительно:

– Топай.

И Кирюха потрусил прочь.

– Подъем, – скомандовал мне тот, что за спиной. – Прокатимся в одно место.

– Ага, нашли дуру. Может, для начала объясните, что вам от меня надо?

– Один человек очень хочет с тобой поговорить, – сказал тот, что рядом.

– Осмолов? – с сомнением спросила я. Парни переглянулись. – Никуда не поеду, пока не объясните, в чем дело.

– И в самом деле, почему бы не ответить девушке, – услышала я за спиной голос Саввы.

Парни, само собой, его тоже услышали, а потом и узнали. На физиономиях отчетливо читалась борьба чувств. Подозреваю, им захотелось смыться, ибо Долгоруков почти наверняка оставил самые неприятные воспоминания. Но тот, кто стоял сзади, взревев медведем, кинулся на Савву и, схлопотав в челюсть, здорово двинулся головой о спинку скамейки. Стук был таким, что я поежилась. Второй оказался умнее и надумал сбежать. Но Савва прыгал через скамейку еще лучше, чем он.

– А где воля к победе? – гаркнул мой заступник, догнал парня в три прыжка и двинул в ухо. Сначала один раз, потом еще три.

Тот сопротивлялся, но никакого урона Савве не нанес, что я отметила с глубочайшим внутренним удовлетворением. Следовало признать, в некоторые жизненные моменты брутальные мужчины прямо-таки необходимы. Будь на месте Саввы тихий интеллегент, кулаками, чего доброго, пришлось бы махать мне. А оно мне надо?

Пока я с царственным видом наблюдала за происходящим, Савва подтащил беглеца-неудачника к скамейке, а вслед за ним и его товарища, который смотрел мутно и к продолжению какого-либо диалога был не склонен. Я, предупредительно вскочив, стала за спиной Саввы. Тот критически взглянул на парней и сказал:

– Теперь, когда мне удалось привлечь ваше внимание, предлагаю ответить девушке на вопрос: кому приспичило с ней встретиться?

С этими словами Савва замахнулся, а парни дружно втянули головы в плечи.

– Вы лучше его не злите, – влезла я. – Он вообще-то контуженый. И если разойдется, хрен кто успокоит. Я его сама боюсь, так что на меня не рассчитывайте.

– Ну?! – рявкнул Савва, а я вновь подсказала:

– Осмолов? Или Каверин?

Вторая фамилия вызвала живой отклик – оба дружно поморщились, из чего я сделала вывод: мы на правильном пути.

– Значит, Каверин? Передайте Сергею Николаевичу, если у него во мне нужда, пусть позвонит. Тем более что мой номер телефона ему хорошо известен. Мы все обсудим без третьих лиц, то есть без вас. Идет?

Парни неохотно кивнули, а я, подхватив под руку Савву, повлекла его прочь из сквера, тем более что две старушки уже некоторое время пристально за нами наблюдали и запросто могли позвонить в полицию.

– Спасибо за контуженого, – прошипел Савва, стоило нам немного удалиться.

– Неужто угадала? – ахнула я.

– Вот она, женская благодарность, – фыркнул Савва, но вместо того чтобы идти себе дальше, сгреб меня в охапку и стал целовать.

Это явилось серьезным испытанием. Осаживать наглеца совершенно не хотелось, напротив, хотелось поощрять, но, памятуя его бурную личную жизнь… В общем, я оказалась на распутье.