– Зачем вам помогать мне?

– Затем, что такие, как мы, должны поддерживать друг друга.

– Какие «такие»?

– Потомки Полиса.

Он медленно поднял голову. Посмотрел на меня широко распахнутыми глазами. Радужка их была густо-серой с редкими синеватыми вкраплениями и крошечной точкой зрачка. Казалось, что она не больше макового зерна… И это мне совсем не понравилось.

– Вы все равно не поверите, – прошептал он.

Я взял стул, поставил напротив него и сел.

– Я могу поверить в самые невозможные вещи.

– Мне мать звонит, – произнес он очень тихо, машинально выдергивая нитки из брючины, задравшейся на загорелой ноге. – Два раза…

В комнату вошел Руф, хотел сказать что-то, но я резким движением руки велел ему молчать и не вмешиваться. Мальчишка даже не заметил этого.

– Первый раз неделю назад. Ночью. И сегодня вот, только что. – Он посмотрел на меня, криво улыбнулся и произнес почти с вызовом: – А фишка в том, что она мертва.

– Мертва, – повторил я.

– Уже три месяца. – Он снова шмыгнул носом.

– Она работала в банке «Солис», – тихо сказал мне Руф, – застрелили во время ограбления. – Он повысил голос, обращаясь к мальчишке: – Слушай, Кир, а тебе не показалось? Или, может, пошутил кто-то?

– Что я, голос ее не узнаю, – устало произнес тот и вздохнул. – Я же говорил, не поверите.

– Дай свой телефон. – Я протянул руку, он торопливо вытащил из кармана штанов старый поцарапанный коммуникатор и положил в мою ладонь.

– Только звонок не отмечается.

Я полистал его книгу вызовов, ни во входящих, ни в непринятых полчаса назад никаких звонков не было.

– Вы тоже думаете, мне показалось? – спросил он с отчаянием. Теперь ему очень хотелось, чтобы я верил ему.

– Что она тебе сказала?

Он обхватил себя за локти, ссутулился.

– В первый раз позвала по имени, попросила, чтобы я пришел к ней.

– И ты сходил?

– Да. На кладбище. – Он неопределенно мотнул головой в сторону. – Тут недалеко.

Поверх склоненной макушки Кира я поймал взгляд Руфа. В нем было и беспокойство за мальчишку, и неверие в его рассказ, и желание заниматься своим собственным расследованием, и непонимание, зачем я донимаю его расспросами.

– И что?

– Ничего. Просто сходил. Цветы отнес. А сегодня… – Он поморщился и принялся расчесывать болячку на ноге. – Не помню. Да какая разница. Вы же все равно мне не верите.

– А сегодня она велела тебе зайти в гости к соседу и оставить у него свой рюкзак.

Кир вскинулся и застыл, испуганно глядя на меня.

– Нет, просто… я часто оставляю… Забираю потом, когда домой иду. Как будто в школе был.

Он говорил что-то еще, но я подался вперед, положил руку ему на плечо и велел:

– Смотри на меня.

Мальчишка дернулся было, но я быстро прижал большим пальцем тонкую жилку на его шее, подержал пару секунд и отпустил. Кир закрыл глаза и мягко повалился на диван.

Руф шагнул к отключившемуся подростку, но я остановил его.

– Открой рюкзак. Очень осторожно.

Он не стал возражать, возмущаться, недоумевать. Быстро наклонился, аккуратно потянул молнию, взглянул на меня, и я понял, что мои соображения верны.

– Сиди тихо, – сказал Руф, запуская внутрь рюкзака обе руки.

– Сам справишься?

– У меня большой опыт по части таких штук. Современное устройство, детонирует от телефонного звонка.

Медленно текли секунды. Сопел на диване малолетний террорист. Сосредоточенно работал бывший сотрудник отдела борьбы с терроризмом Александрии. На его лбу, изборожденном морщинами, выступила испарина. Я знал, что будет, если он не справится и сюрприз в рюкзаке взорвется. Ослепительная вспышка и темнота. Непроглядная, как самое глубокое сновидение.

– Все. – Руф выпрямился.

В его руках была плоская пластиковая коробка. Ничем не примечательная, не вызывающая подозрений. Сам бы я, пожалуй, не смог догадаться, что это взрывное устройство.

– Где он это взял?

– Ему это дали. – Я поменял позу, сообразив, что все это время сидел на стуле, не шевелясь и почти не дыша. – Велели принести сюда, оставить, отъехать недалеко на своем велосипеде и позвонить.

– Кто?

– Кто-то, кто умеет записывать приказы в подсознание. Вытаскивать глубинные страхи и желания. Пугать и манить.

Слово «дэймос» не было произнесено, но мы оба знали, о чем я говорю.

Руф продолжал смотреть на взрывное устройство, безобидно лежащее на столе между моей тарелкой с остывшим бирьяни, покрывшимся пленкой жира, и двумя папками из сейфа.

– Хочешь сказать, Кира отправили ко мне, потому что ты проник в мое подсознание? Тебя обнаружили?

– Нет. Меня нельзя обнаружить, если я этого не хочу… Ну ладно. Хорошо, – вынужден был сделать я поправку на невозможное. – Допустим. Я не заметил паутинку-ловушку в твоем сне и сорвал ее. Это одно предположение. Второе – следом за мной мог сунуться кто-то из наших знакомых мастеров сна. Если следили за ними – могли обнаружить меня и мой интерес в твоем деле.

– И что теперь с ним делать? – Руф перевел взгляд на мальчишку.

– Посмотрю, каких химер запустили в его разум… А это кто? – Я открыл верхнюю папку. С фото на первой странице угрюмо смотрел мужчина, заросший черной бородой до самых глаз, тоже непроницаемо черных.

– Один из группировки «Эр-Рияд».

Хорошее название для террористической организации. Весьма говорящее. «Сады», видимо, те, в которые должна превратиться Александрия с их помощью. Или, наоборот, небесные кущи, куда должны отправиться боевики после смерти.

– Ясно. – Пока мне совсем не была нужна эта информация, и я закрыл файл. – Пойду вытаскивать мальчишку. А ты проверь его велосипед. На всякий случай. Да, ты не против, если я займу твою кровать?

Руф широким жестом великодушно позволил мне распоряжаться всем имуществом в доме без стеснения.

Я вытащил из кармана брюк телефон Кира и отправился в спальню.

Мир снов подростков всегда непредсказуем и по-своему забавен. Неустойчивый. Нестабильный. Запутанный.

Было в нем некое легкое безумие. Привлекательное и отталкивающее одновременно. Завораживающее.

Я пробирался по душным влажным джунглям, благоухающим ванилью. Гигантские белые цветы свешивались с лиан, но на самом деле были человеческими лицами. Красивыми, уродливыми, злыми, улыбающимися… Они следили за мной разноцветными глазами и беззвучно шевелили губами. Вокруг светящихся стеклянных шаров, разбросанных под ногами, вились крошечные крылатые существа.