— И ты здесь? — воскликнул Сандокан, увидев Сураму, а Янес не сдержался и при всех обнял ее.

— Этой храброй девушке вы обязаны своей жизнью, господа, — объявил Каммамури. — Именно она предупредила нас, что туги намереваются вас здесь утопить.

— Кто тебе это сказал, Сурама? — заинтересовался Янес.

— Я узнала это от тугов, которым поручили открыть трубу.

— А что случилось с Сирдаром? — спросил Сандокан. -Он что, предал нас?

— Нет, господин, — ответила Сурама. — Он отправился за Суйод-ханом.

— Что ты хочешь этим сказать?! — вскричал Тремаль-Найк не своим голосом.

— Что главарь тугов бежал еще до вашего прибытия, велев открыть выход через священный баньян.

— А моя дочь?

— Он увел ее с собой.

Бедный отец издал сдавленный крик и закрыл лицо руками.

— Бежал!.. Бежал!..

— Но Сирдар следует за ним, — сказала Сурама.

— А куда он бежал? — в один голос спросили Сандокан, Янес и де Люссак.

— В Дели, чтобы оказаться под защитой повстанцев. Перед тем как бежать вместе с ним, Сирдар передал мне записку для вас.

Сандокан нетерпеливо завладел листком, который девушка вынула из корсета.

— Факел! — приказал он. — Двадцать человек к выходу из галереи, и пусть стреляют в первого, кто появится.

Де Люссак, Янес и Каммамури с глубоким беспокойством окружили его. Сандокан развернул записку и прочел:

«Суйод-хан бежал через старую галерею после неожиданного появления манти. Он знает все и боится вас, но его люди приготовились к сопротивлению и решили принести себя в жертву все до последнего, лишь бы вас уничтожить.

Мы бежим в Порт-Каннинг, оттуда в Калькутту, а затем присоединимся к войскам повстанцев, которые концентрируются в Дели.

Что бы ни случилось, я не оставлю его и не покину Дарму.

На почте в Калькутте вы найдете вести от меня.

Сирдар».

После чтения этого письма наступило короткое молчание, прерываемое лишь глухими рыданиями Тремаль-Найка.

Все смотрели на Тигра Малайзии, лицо которого окаменело. Все понимали, что этот несокрушимый человек разъярен, но не сломлен.

Вдруг он шагнул к Тремаль-Найку и, положив ему руку на плечо, сказал:

— Я обещал тебе, что мы не покинем эти места, пока ты не обретешь снова маленькую Дарму, а я — шкуру Тигра Индии. И я сдержу свое слово. Суйод-хан еще раз ускользнул от нас; но в Дели мы найдем его, и, может быть, раньше, чем ты думаешь.

— Следовать за ним туда, когда вся Северная Индия в огне? — недоверчиво качая головой, проговорил Тремаль-Найк.

— Ну и что? Разве мы не воины? Господин де Люссак, могли бы вы получить у губернатора Бенгалии, учитывая ту услугу, которую мы окажем английскому правительству, разрешение пересечь Северную Индию?

— Надеюсь, капитан, ведь речь идет о том, чтобы схватить человека, за голову которого обещано десять тысяч фунтов.

— Схватить его? Нет, сударь, убить его, — холодно сказал Сандокан.

— Как пожелаете.

Сандокан минуту помолчал, потом спросил:

— Ты говорил, Тремаль-Найк, что над этими пещерами протекает река.

— Да, Мангал.

— И что есть шлюз, пропускающий воду сюда.

— Да, я тоже видел его во время моего заключения, — вмешался Каммамури. — Он служит, чтобы снабжать водой обитателей подземелий.

— Ты мог бы провести нас к нему?

— Да, — сказал Каммамури.

— Это далеко?

— Нам придется пройти четыре длинных коридора и пересечь подземную пагоду.

— Ведите нас туда! — приказал Сандокан с жестокой улыбкой. — Сколько петард у нас еще осталось?

— Шесть, — сообщил Самбильонг.

— Здесь есть другой проход, чтобы не взрывать дверь пещеры?

— Галерея раздваивается в ста шагах отсюда, — сказал Каммамури. — По ней, должно быть, и бежали туги, укрывшись в подземной пагоде.

— Ко мне, тигры Момпрачема! — закричал Сандокан. — Нам предстоит последний бой с тиграми Раймангала! Каммамури, вперед, и воткни свой факел в ствол карабина! За мной! Сейчас пробьет последний час душителей Индии!

Сплотившись, отряд вошел в боковую галерею, ведущую в подземную пагоду и в главные пещеры, которые служили убежищем самым близким приверженцам Суйод-хана. Твердая решимость покончить с этой страшной сектой, погубившей столько человеческих жизней, была в груди каждого. Даже де Люссак, человек отнюдь не склонный к жестокости, был согласен с приговором, который вынес Сандокан этой подлой банде убийц.

Туги не показывали признаков жизни, и даже большой барабан прекратил греметь в подземельях, однако Сандокан понимал, что они еще окажут упорное сопротивление, и потому отряд продвигался очень осторожно, выслав вперед авангард. Воткнув факел в ствол карабина, чтобы самому не стать мишенью для пули, Каммамури шел впереди. Рядом бежали Дарма и Пунти.

Следом шли Сандокан, Тремаль-Найк и Янес с восемью малайцами, отборными храбрецами, а шагах в двадцати позади них — весь отряд под командой де Люссака и Самбильонга. Там же была и Сурама.

Вода, которая продолжала течь, выбегая из пещеры и переливаясь в боковые галереи, приглушала шаги идущих. Она стекала, журча, под ногами пиратов по наклонному полу галереи.

— Может, туги сбежали? — предположил Янес. — Мы, прошли уже порядочно, а никого нет.

— Они ждут нас в какой-нибудь пещере, — ответил Тремаль-Найк, который шел впереди него, следом за Каммамури.

— Я бы предпочел этой тишине звон кинжалов, — сказал Сандокан. — Я опасаюсь ловушки.

— Какой?

— Как бы они не попробовали утопить нас еще раз.

— Тут нет второй двери; мы всегда сможем отступить назад, если заметим, что вода поднимается, — успокоил Тремаль-Найк. — Скорее всего, они все засели в подземной пагоде.

— Внимание! — предостерегающе воскликнул Каммамури.

Здесь был поворот галереи, и он заметил в глубине ее светящиеся точки, которые двигались с невероятной быстротой. Пунти звонко залаял, а тигрица издала глухое ворчание.

— Наши звери почуяли опасность, — сказал Тремаль-Найк.

— Ложитесь на землю, — скомандовал Сандокан, — и поднимите повыше факелы.

Все повиновались, опустившись прямо в бегущую воду. Вода, хоть и неглубокая, бежала очень быстро, что указывало на значительный наклон пола. Огоньки продолжали двигаться, то разбредаясь, то группируясь вдали.